-Ой! – Оля Сольцева схватилась за внушительных размеров живот, ощутив весьма болезненный пинок изнутри.
Девушка выключила газ на плите, где варилась гречка, и с трудом присела на стул. Она погладила свой живот, произнеся с нескрываемой нежностью:
-Проснулся уже, да? И сразу пинаешься, – улыбнулась будущая мать. — Ну, точно, мальчик будет.
Именно так предсказывали Оле местные бабушки, которые по одному виду беременной могли определить пол будущего ребёнка. И УЗИ не надо.
-Гляди, как живот растёт: вперёд вытягивается. Острый, «огурцом» стоит! Точно к мальчику! – кивали старушки, бывшие подруги уже покойной бабушки Оли.
-Да и ты, Ольга, похорошела как на лицо-то! – добавляли пожилые соседки. — Была бы девочка, отобрала бы всю красоту. Вот я Вальку рожала, ходила как пугало, ей Богу! А у тебя кожа сияет.
Оля лишь улыбалась на эти предсказания, отвечая:
-Скоро узнаем. Седьмой месяц пошёл.
Девушка и правда похорошела, стала чаще улыбаться, предвкушая встречу с будущим ребёнком. Старалась больше гулять, питаться, пусть недорогой, но полезной едой. А всего каких-то пару месяцев назад на Олю было страшно взглянуть, до того она себя извела.
Отец будущего ребёнка, узнав столь «радостную» новость, ушёл, как говорится, за хлебом. И булочная эта находилась во Франции, а то и дальше, потому что мужчина так и не вернулся. Нет, сначала Петя, конечно, сыграл роль счастливого будущего отца. Даже обещал жениться.
-Вот только родишь, сразу поженимся! – рассказывал он Оле о совместных планах. – Не будем же делать свадьбу, когда у тебя живот растёт? Какое на тебя платье налезет?
Затем мужчина стал всё реже появляться в квартире Ольги, оставаясь у родителей или друзей. Он не брал трубку телефона. В разговорах проскальзывали намёки, что он, такой молодой, да не успел нагуляться, а уже пора учиться пелёнки менять. А затем, выпив горькую, Пётр и вовсе задал девушке обидный вопрос: «А мой ли это ребёнок?».
В итоге, когда он закидывал свои вещи в два больших пакета, Оля даже не удивилась:
-Сама виновата! – бурчал он, впихивая футболки, так заботливо постиранные и разглаженные Олей. – Решила таким путём за меня замуж выйти? Нет уж, выкручивайся. Хочешь – дам денег на оборот. А если решишь рожать – помощи от меня не жди.
Позже Ольга узнала, что тот сбежал к своей подруге – Надьке.
Мать и отчим, когда прознали о беременности дочери, тоже от неё отмахнулись. Они давно поставили на ней крест, выбросив Ольгу из своей жизни. Мама Света, родившая дочку рано и неизвестно от кого, всегда мечтала жить для себя. Сначала она пыталась воспитывать ребёнка, но с каждым годом всё больше спихивая заботы об Ольге на бабушку Нину. А когда Оле исполнилось семь лет, в жизни Светланы появился Игорь. Мужчина быстро приобрёл статус мужа и названного отца Оли, а мама вовсе переменилась. Она даже не пыталась поддерживать видимость заботы о дочери, и Оле резко пришлось стать самостоятельной. Отчим Ольгу невзлюбил, постоянно науськивая на неё мать. Со временем девушку совсем сплавили к бабушке Нине — единственному человеку, что искренне любил Олю.
Ещё больше родня возненавидела Ольгу, когда огласили завещание после смерти бабушки. Та оставила свою двухкомнатную квартирку внучке, что не понравилось отчиму. Он счёл это едва ли не ударом в спину, хотя бабу Нину никогда не любил. И сейчас, когда Оля позвонила маме, надеясь услышать хоть одно доброе слово, в трубке раздалось лишь:
-Ну, вот теперь увидишь, каково мне было тебя воспитывать в одиночку, – со странным злорадством проговорила мать. — Побудешь в моей шкуре – может, поймёшь что. Денег у нас не проси, сама крутись. Нагулять ума хватило, теперь думай, как выкручиваться.
В итоге беременность протекала у Оли тяжело. Беременность – и без того сильнейший стресс для организма, а такой удар от близких людей вовсе подкосил молодую женщину. Первое время Оля постоянно плакала, не понимая, то ли это гормоны, то ли сильнейшая обида и душевная боль её душат. У неё была бессонница, хроническая усталость, апатия, стресс. Сыпались волосы, ломались ногти, появилась ненормальная бледность и худоба.
-Вы себя, дорогая, добьёте скоро! – серчала на неё врач-гинеколог во время планового приёма. – Если в руки себя не возьмёте, то положу на сохранение на все девять месяцев, чтобы вас врачи с ложки кормили. Если не ради себя, то ради ребёнка постарайтесь.
И то ли женский врач смог достучаться до Оли, то ли наступившая весна немного разогнала хмурость туч в её жизни, но девушка пришла в себя. Расцвела после зимы, подобно подснежникам, что она приметила на клумбе у дома, она собралась с силами, скинув с себя болезненную вялость. На поздних сроках работать кассиром девушке не удавалось. Беременность протекала сложно. Тогда она приняла решение сдавать комнату в собственной квартире.
-И здесь ты мне, бабуля, помогаешь, – задумчиво проговорила вслух женщина, когда подавала объявление в интернете о сдаче комнаты.
В тот же вечер на телефон Сольцевой поступил звонок с неизвестного номера:
-Алло, – проговорила та в трубку.
-Здравствуйте, я по поводу квартиры, – раздался приятный и вежливый мужской голос. — Ещё сдаете?
Получив утвердительный ответ Оли, мужчина добавил:
-Я готов сегодня въехать, если вы не против. Деньги за месяц сразу оплачу.
Оля была не против. Гостя и возможного соседа она встретила с гостеприимной улыбкой и горячим чайником, закипающим на плите.
-Евгений, – представился статный мужчина, с темными короткими волосами и пронзительно серыми глазами.
-Оля, – испытав лёгкую неловкость перед столь красивым человеком, ответила женщина.
-Хочу сразу расставить точки над «и», Ольга, – произнёс мужчина, когда они уже пили на кухне чай с печеньем. – Я – бывший врач. Недавно вышел из тюрьмы, где сидел два года. На три года меня лишили врачебной практики.
Женщина изумлённо моргнула, так и не донеся до рта песочное печенье. Мужчина перед ней вовсе не выглядел, как зэк. Он был интеллигентным, приятным в общении.
-Как же так? – мпросила женщина.
-Пациента привезли слишком поздно… – с толикой печали, глядя в окно, вспоминал мужчина. — Я пытался его спасти, но не смог. Оказалось, что человек тот был не из простых… Суету развели, стали виноватых искать. В итоге осудили меня за халатность, да отправили на зону.
Мужчина поднял на женщину глаза, серые, словно пасмурное небо, и во взгляде том не было и капли фальши:
-Я Вам, Ольга, искренне говорю: нет моей вины в произошедшем. Но клеймо на мне уже поставлено, так что подумайте, нужен ли вам такой сосед. Люди судачить будут, у нас посёлок небольшой, все про всех знают. Наверняка и вам кости перемоют, если я останусь. А вам волноваться никак нельзя…
Последние слова мужчина произнёс со смесью заботы и задумчивости, характерной для врачей, коих женщина уже повидала за последние месяцы. Над решением Оля долго не раздумывала:
-Я вам, Евгений, новое постельное бельё постелю в гостиной. Там балкон, я решила, что вам удобно будет, – улыбнулась женщина и подвинула к нему вазу с печеньем. – Вы угощайтесь, пожалуйста. Сама пекла, по рецепту бабушки.
Зажили Оля и Женя под одной крышей, да так, словно всю жизнь бок о бок провели. Сначала женщина переживала: как в доме да с мужчиной незнакомым уживаться? Но тактичный, добрый сосед с его невероятным чувством юмора стал для Оли настоящей опорой. Молодые люди прониклись друг к другу искренней и взаимной симпатией, словно их души были родными. Оказалось, что у них много общих интересов. Сходятся вкусы на кино, музыку, книги, еду и даже про столь спорные вопросы политики. Они могли часами обсуждать что-то, или жарко спорить на интересную тему. Лишь в долгих разговорах с Евгением женщина поняла, как истосковалась по столь живому общению.
Со временем Оля стала всё чаще задерживать на мужчине свой взгляд, рассматривая красивое, как из камня высеченное лицо с острыми скулами. Что-то щемило в сердце, давая девушке смутную надежду на любовь. Ведь и Евгений был с ней так мил, так обходителен и заботлив, чего она не чувствовала уже много лет. Делал ей приятные подарки, следил за её здоровьем. Но сразу Оля опускала глаза, да гнала от себя прочь подобные мысли:
«Кому ты такая нужна, беременная? Не говори глупости и не ищи в обычной людской доброте что-то большее,» – мысленно журила она себя.
Но, в любой бочке меда должна быть ложка дегтя. И горечи в их жизнь добавили соседи, как и предрекал Евгений. Откуда пронырливые бабки узнали, что Женя был в тюрьме – не ясно. Однако уже через неделю-другую новость разнеслась по двору и поселку, как пожар по лесу. Сразу понеслись пересуды, обвинения, критика поступка беременной женщины:
-Ты, Оля, с ума сошла?! – кричала баба Шура со второго, когда Оля шла из магазина и появилась на лестничной клетке. – Как можно мужчину в дом привести? Да не абы какого, а зэка настоящего! Он же тебя ночью обкрадет, да придушит!
Женщина только диву далась: она что, вахту у глазка несла, что так резво дверь распахнула, едва Оля шаг сделала.
-Евгений — добропорядочный человек, – уже порядков устав от подобных вздорных слов, отвечала Сольцева.
-Добропорядочных людей в тюрьму не сажают, вот как я тебе скажу, милочка! Ты мои слова припомнишь ещё, да поздно будет! Нинка, небось, в гробу перевернулась. Родная внучка в дом зэка притащила!
-Послушайте, баба Шура… — поставила женщина пакеты на бетонный пол. – Евгения посадили несправедливо.
-Он тебе ещё не то расскажет, а ты уши развесила и лапшу собираешь! – перебила старушка и хлопнула дверью перед носом опешившей беременной.
В итоге соседи отвернулись и от девушки, что привела в их дом зэка. Бабушки уже не встречали её улыбками, не обсуждали живот, а замолкали при приближении Оли. Они смотрели на неё гневными, осуждающими взглядами, и едва ли не плевали в спину.
Женьке тоже доставалось. В лучшем случае его игнорировали: никто не здоровался в ответ на вежливую улыбку мужчины. В худшем – шипели в спину. Люди дошли до того, что решили вовсе изгнать неугодную личность из их подъезда. Они стали рвать почту Оли, в основном газеты да квитанции для оплаты. Мелом разрисовывали дверь, оставляя не самые добрые послания, заклеивали скотчем глазок. Выкручивали пробки, погружая квартиру в темноту. А кто-то посыпал им на порог соль.
Женя тогда долго смеялся:
-Нечисть изгоняют, – пояснил он столь странный поступок. – А сами – шабаш шабашом.
Конечно, мужчина сильно переживал, что из-за него Оле приходится все это терпеть. Даже порывался уйти, оставив деньги за проживание. Но Ольга обрубила любые попытки Евгения:
-Они свыкнутся, – твёрдо заявила женщина. – Ну, или соль с мелом закончатся.
Оля доверяла мужчине, как себе самой. И на все эти выпады соседей отвечала с неожиданным спокойствием. Конечно, сначала она попыталась указать на беспредел участковому, но тот лишь у виска покрутил. Мол, чего она хотела, если к себе криминальную личность поселила?
В итоге Оля Сольцева махнула рукой, да зажила в своё удовольствие, отчего соседи лишь больше злились. Евгений устроился работать охранником на стройку в дневную смену. Свободное время он проводил с Олей. Они гуляли, пользуясь хорошей погодой. В дождь пили ароматный чай с бергамотом, играли в настольные или карточные игры.
-Уж что я научился делать в тюрьме, так это играть в карты, – заявил Евгений, мастерски тасуя новенькую колоду.
Оля у него ни разу не выиграла.
-В любви повезёт, – успокаивал он девушку после очередного проигрыша и задумчиво улыбался, глядя в её смущённое лицо.
Женя очень помогал девушке по хозяйству. Не разрешал той вешать белье на балконе, носить тяжёлое. Как-то всерьез отругал, заметив, что женщина принесла на пятый этаж борщевой набор: капусты вилок, картофель, да мясо на кости.
-Ты мне это Оля брось! – ругался он, помогая нарезать овощи на борщ. – Ты знаешь, что на позднем сроке и при твоих осложнениях носить тяжести нельзя категорически. Очень велик риск преждевременных родов. Любая нагрузка влияет на раскрытие шейки матки. Я уже не говорю про другие последствия! Позвоночная грыжа, варикоз, радикулит…
-А ты откуда это знаешь? – улыбнулась женщина. – Вроде хирург, а не акушер.
-А я всесторонне развивался, – весело хмыкнул мужчина. – Мне как-то пришлось роды принимать в поезде. Я после того случая столько литературы проштудировал, что мог бы диссертацию защитить.
-Ну, значит, тебя мне сам Бог послал, – счастливо засмеялась женщина.
Их мирная и счастливая жизнь продолжалась. Но однажды все едва не разрушилось. Как тогда показалось Оле: жизнь перед глазами прошла…
Была поздняя ночь, за окном – непроглядная темень. Тучи скрыли даже луну и звёзды. И в это время соседей Сольцевой разбудили душераздирающие крики из квартиры женщины. Крики были наполнены болью, словно женщину резали живьём. Все жители, чьи квартиры были вблизи, тут же всполошились. Их сон как рукой сняло, заменяя ночной морок кошмаром наяву.
-Душегуб! – воскликнула растрепанная баба Люда, выскакивая на лестничную клетку. – Душегуб над Олькой лютует! Люди добрые, помогите!
Те, кто не проснулся от вскриков Сольцевой, поднялись, когда начали голосить бабки. Соседи, сонные, в халатах и пижамах, выползали в подъезд, едва ли не с вилами и факелами наперевес.
-Вызывайте полицию!
-Ломайте дверь!
-Ух, ирод окаянный! Загубил! Как пить дать – загубил!
Доносилось со всех сторон.
Полиция приехала вместе со скорой помощью, которую кто-то вызвал ранее. Дверь была закрыта и, как следствие, взломана. Едва соседи, вслед за служителями закона и медиками, вломились внутрь, они опешили от представшей перед ними картины:
-Мальчик, – улыбнулся Евгений, держа на широких ладонях крохотное тельце и передавая его женщине.
Оказалось, что мужчина принял роды у женщины. Он сразу вызвал скорою, как только у Оли начались схватки. Но они были столь болезненные и роды проходили настолько стремительно, что бывший врач принял решение принять роды самостоятельно.
Позже, когда молодая медсестра пришла в палату к Оле и ребёнку, она принесла вместе с порцией лекарств свежие сплетни для молодой матери:
-Ваш муж – просто молодец, не каждый отважится на такой поступок. У нас тут все его обсуждают, – поведала она охотно. – Знаете, я слышала, как врачи говорили: если бы не он, был риск потерять либо вас, либо малыша. Настоящий мужчина! Эх, мне бы такого.
Оля, которая в этот момент смотрела на своего мирно спящего сына, поправлять её не стала. Лишь подумала грустно: «И мне бы такого…».
Ночь родов Оля помнила смутно, как в тумане. Помнила она лишь слепящую, ужасающую боль. Она знала, что роды – это не увеселительный аттракцион, но такого не ожидала. Лишь позже врачи объяснили ей, что все это, и преждевременные роды, и невероятная боль, были последствиями осложнений, но она слушала их вполуха. Ведь это уже былое.
А настоящее – её сын, здоровый и любимый. Ещё Оля помнила, как вцепилась в тёплую руку мужчины, прибежавшего на крик, умоляя не покидать её. И то, как он гладил ее по мокрому лбу, обещал, что все будет хорошо. Ей мерещилось тогда, что с его губ пару раз скользнули столь невероятные, теплые слова:
«Любимая, милая, славная»…
-Держись, моя милая… — шептал мужчина.
Но теперь это казалось лишь сном, или плодом разбушевавшейся фантазии. Евгений встретил ее из родильного дома с белыми ромашками в руках и охапкой голубых шаров. Женщина, не ожидавшая этого от мужчины, расплакалась, увидев его улыбающееся лицо. Женя тогда прижал её к себе, как родную, позволил успокоиться на собственном плече.
-Спасибо тебе, Женя, – пролепетала женщина, вытирая слезы. – Если бы не ты, я бы не справилась. Ты, и, правда, Богом послан.
Евгений молча взял тяжелый кулек с сыном Оли, который решил и этот торжественный момент выписки из роддома проспать. Мужчина с нежностью смотрел на спокойное личико малыша:
-Как решила назвать? – спросил врач.
Оля ещё беременная говорила ему, что не стала узнавать пол будущего ребёнка у врачей, как не стала и придумывать имя.
«Вот увижу ребёночка, тогда и приму решение,» – решила для себя молодая женщина.
И вот теперь она видела сына перед собой, а на ум приходило лишь одно мужское имя:
— Евгений, – улыбнулась она, тоже заглядывая в конвертик с ребёнком. – Я считаю, что ты его ангел-хранитель, Жень. Как же его ещё назвать, если не в честь тебя?
— Евгений Евгеньевич?.. – задумчиво пробормотал мужчина, словно пробуя имя на вкус. – А не слишком ли? Я думал об имени Дмитрий… Как тебе? Впрочем, если тебе нравится… Но фамилия всё равно моя будет.
Оля не сразу поняла смысл его слов. Даже когда подняла удивленный взгляд и наткнулась на блестящие лукавым, но столь любимым и добрым блеском глаза мужчины, все еще не могла поверить в услышанное.
-Как… Фамилия… — прошептала женщина, ощущая дрожь в голос и комок в горле.
-Ну, как же… — улыбка Жени стала шире. – Подержи-ка парня.
Женщина взяла из его рук ребёнка, всё ещё в непонимании смотря на соседа. Врач сунул руку в карман, достав оттуда маленькую коробочку из синего бархата:
-Оля… — начал он, но неожиданно смутившись, прочистил горло. – Если честно, я понимаю, что всё это должно происходить не так… Более романтично. Но я не романтик, да и у нас есть цветы, шарики, полноценная семья и… Ах да!
Мужчина, на глазах совсем уже опешившей женщины, упал на одно колено перед ней. Коробочка с тихим хлопком распахнулась, продемонстрировав Ольге содержимое: тонкое золотое колечко с небольшим камушком посередине:
-Оля, когда я увидел тебя в первый раз, был покорен твоей доброй улыбкой. И с каждым днём, что ты была рядом, влюблялся все больше, – начал мужчина и его голос подрагивал от напряжения. — Я клянусь тебе в любви и верности. Обещаю быть хорошим мужем и отцом. И обещаю перестать обыгрывать тебя в карты и монополию. Оль, я буду самым счастливым человеком, если ты скажешь: «Да». Ты выйдешь за меня?
Девушка поджала дрожащие губы, из глаз вновь катились горячие слезы, обжигая щеки. Но рядом с Евгением это всегда были слёзы радости.
-Да, – прошептала она, всё ещё не веря в происходящее. – Да, Жень, конечно да!
Её самые тайные мысли и желания воплотились в жизнь. То, о чем она так мечтала, но боялась признаться даже самой себе…
Неужели это действительно происходит?
Но это был не сон, а счастливая реальность.
Евгений и Оля расписались уже через месяц, скромно отметив это событие. Но главным украшением их праздника стали счастливее улыбки молодоженов, да Димка – их сын. Мальчик получил не только фамилию отца – Баженов, но и любящего папу. А позже, спустя два года, у Димы появилась младшая сестренка – Маша. Оля тогда боялась рожать, вспоминая ту страшную ночь…
Но беременность и роды прошли удивительно легко. Потому что рядом было надежная опора в лице любящего мужа. Евгения восстановили на работе, и хоть сначала ему было сложно вернуться в прежнее русло и слышать шепотки коллег, но он справился:
-Если уж я соль на пороге пережил, то что мне чужие сплетни? – фыркал он весело, отвечая на расспросы жены.
И уже когда Димка пошёл в первый класс, а Маша ходила в садик, их отец вовсе стал одним из самых уважаемых хирургов. Он вернул себе репутацию невероятным трудом, спасая жизни людей.
Зажили Баженовы прекрасно. Из квартиры бабы Нины переехали в просторную, да новую. Оля была счастлива, наслаждаясь каждым днем своей жизни. А людей, что бросили её в прошлом, она и не вспоминала. Ведь у неё было самое прекрасное настоящее и светлое будущее.
0 Комментарий