Катя выбралась из дырки в стене. Они с ребятами давно нашли этот лаз и время от времени прятались в нём. За этой дыркой было помещение, достаточно большое, чтобы там могли прятаться сразу несколько ребят и к тому же тёплая. По стене коморки проходили две большие трубы затянутые во что-то мягкое, и они всегда были горячими.
Время от времени дети, когда в детском доме происходило очередное ЧП, как говорила директриса, совершали побеги. Бегать старались небольшими компаниями, чтобы не начиналась большая шумиха, а иногда и по одному. Катя всегда старалась убегать одна, так было меньше шансов, что поймают. А сбегала почти всегда после того, как Инна Игоревна распускала руки. Вообще почему она так невзлюбила Катю, никому не было понятно.
Катя — очень милая девочка, которая не выглядела на свои года. Ей давали не больше шести, хотя малышке вот-вот должно было исполниться 8.
Катя осмотрелась. Дело к вечеру. Значит, если её ищут, то скорее всего уже закончили на сегодня. Значит можно прогуляться. Карман приятно оттягивали два пирожка, которые она очень удачно спёрла из магазина. Это она съест перед сном, чтобы уснуть поскорее. Она направилась к парку. Всякий раз после стычки с Инной Игоревной, когда Катя оказывалась на свободе, она шла в тот парк, тянуло её туда, как магнитом. Ей часто снилось, что она совсем маленькая и они с мамой гуляют там. Конечно, на самом деле Катя не помнила такого, потому что в приют попала, когда ей только-только исполнилось три.
— Девочка, это не ты потеряла?
Катя вздрогнула, обернулась. Неподалёку стоял мужчина и показывал на лежащий на земле телефон. Совсем простенький, но чистенький. Значит, рабочий. Она сориентировалась моментально.
— Ой, как-то я не заметила. Меня мамка убила бы.
Мужчина улыбнулся.
— Нужно повнимательнее быть.
Он развернулся и ушёл по своим делам.
Катя подняла телефон. Он засветился, и девочка улыбнулась.
«Надо же, работает. Его можно обменять на что-нибудь нужное.»
Она сунула телефон в карман и зашагала по парку. Потом она с ним разберётся, сейчас хотелось просто прогуляться.
Катя шла и улыбнулась. Так хорошо на улице было. Пахло настоящим летом, хотя ещё только-только разворачивалась весна.
Минут через 15 она почувствовала, что если сейчас же не съест пирожок, то просто упадёт. Голод просто зверский наступил. Катя осмотрелась, приметила лавочку, на которой сидела только маленькая старушка, и направилась туда.
Едва она откусила кусочек пирожка, как услышала всхлипывание. В удивление повернулась и увидела, что бабушка плачет. Катя совершенно растерялась. Её сверстники плакали редко, но если такое случалось, то как-то легко воспринималось, а тут взрослый человек. Да что тут человек, бабушка.
— А вы почему плачете?
Бабуля что-то промычала и снова заплакала.
Катя с каким-то ужасом поняла, что она не может говорить. Девочка, конечно, слышала и читала про людей, которых называют немыми, но в жизни столкнулась первый раз. Она какое-то время смотрела на пожилую, сгорбленную женщину, а потом не нашла ничего лучшего, как…
Достала из кармана пирожок и протянула бабушке. Та сразу перестала плакать, схватила угощение, хотела откусить, но остановилась, повернулась к девочке. Только тогда, когда увидела, что Катя тоже жуёт, быстро принялась за свой.
Катя наблюдала за бабушкой. Странная. Одежда вроде бы неплохая, а вся какая-то грязная, даже порванная. И ела бабушка так, будто два дня не ела точно.
— А вы потерялись?
Бабуля повернулась к ней и радостно закивала.
— А-а-а, теперь понятно. Адрес-то свой помните?
Бабуля точно так же радостно покачала головой отрицательно.
Катя задумалась:
«И что теперь? Если она поможет бабуле дойти до полиции, то её сегодня же вернут в детский дом. Все полицейские города знают её уже в лицо, нужно что-то придумать…»
Котя снова повернулась к женщине.
— Вы знаете, что это? — девочка показала ей телефон.
Бабушка замычала и радостно кивнула, потом полезла в карман и достала свой телефон. Катя чуть не взигнула. Сейчас она просто позвонит, но телефон был полностью разряжен так, что даже выключился.
— Блин…
Бабушка удивлённо посмотрела на неё.
Катя перевернула аппарат и радостно вскрикнула, на той стороне была бумажка с номером. Катя стала набирать номер на найденном телефоне, думала лишь об одном — чтобы этот номер не оказался бабушкиным. Но нет, через несколько секунд пошли гудки.
— Алло.
Мужской голос даже напугал её, но девочка взяла себя в руки:
— Здравствуйте. Скажите, вы бабушку не теряли?
— Теряли. Девочка, ты где? Где она?
— Она? Она сидит в парке, который у реки. Она очень голодная.
— Будьте там. Никуда, слышишь, никуда не уходи. Я скоро приеду.
Катя отключилась и посмотрела на бабульку.
— Я не знаю кто, но какой-то мужчина скоро приедет за вами. Он очень волновался.
Бабушка закивала и обняла Катю, как бы говоря «спасибо».
— Воровка!
Катя вздрогнула. К ним спешила женщина в сопровождении полицейского.
— Вы посмотрите, звонит по чужому телефону без всяких угрызений совести!
Катя понимала, убежать уже не получится. Она совсем забыла про телефон, который держала в руках. Девочка повернулась к бабушке, которая тоже испуганно смотрела на подошедших.
— Бабуль, только никуда не уходите. Здесь и сидите, пока за вами не придут. Слышите?
Бабушка только кивнула в ответ.
Полицейский уже схватил Катю за руку.
— Сазонова, как же ты мне надоела. А если бы не ты, у нас точно было бы работы меньше в два раза. Ну что, пошли в участок, сейчас позвоню вашему директору, что беглянка нашлась.
Женщина всплеснула руками.
— Я так и думала. Ну конечно, дедовская. Там только и выращивают всяких отбросов и воров. Была бы моя воля, я бы все детские дома закрыла, а таких, как эта, на необитаемый остров.
Катя ещё раз обернулась на бабушку.
— Никуда не уходите!
***
В участке Катя упорно молчала.
— Сазонова, где взяла телефон?
Девочка сопела и молчала. Она конечно могла бы рассказать, что нашла его в парке, но что-то подсказывало ей, что никто не поверит, поэтому молча ждала, пока за ней приедут.
Пока ехали до детского дома, она много чего про себя выслушала, но тоже не отвечала. Первой, кто её встретил в детдоме была Инна Игоревна. Катя вздохнула:
«Значит, снова будут бить…»
— Ну что, Сазонова, никак не можешь успокоиться и принять правила? Ну, ничего. Я кое-что для тебя придумала. У тебя будет время подумать, осмыслить всё и понять, что не тебе со мной тягаться.
Инна Игоревна схватила Катю и потащила по коридору. Тащила за шиворот, да так, что ноги иногда отрывались от пола. Катя попыталась вырваться, но тут же получила затрещину.
— Я тебе побрыкаюсь!
Инна Игоревна открыла какую-то дверь и швырнула туда Катю. В комнате было совершенно темно, только где-то сверху было маленькое, круглое отверстие, через которое едва заметно сочился вечерний свет.
Дверь снова открылась, на пол упало ведро и бутылка с мутной водой.
— Вот это тебе на пару дней, а потом послушаем, как ты запоёшь.
Дверь захлопнулась, и только сейчас Катя поняла, что находится она в карцере. Про эту комнату в детском доме ходило много страшных историй, и про то, кто туда попадал, оттуда не возвращались, и про то, что там живут огромные крысы, которые просто съедают воспитанников. Правда все истории были из прошлого, никто не знал, наказывают ли сейчас так детей теперь. Оказывается, что наказывают.
Ей было страшно. Глаза, как будто, немного освоились, и Катя различала очертание предметов. У стены стояло что-то большое. Катя осторожно пробралась туда. Похоже на кровать, только без пружин – на их месте были доски, никаких одеял или других тряпок. Девочка забралась на доску, свернулась калачиком, чтобы согреться, и тихо заплакала. Было страшно холодно, хотелось есть.
Как-то незаметно Катя уснула. Ей снова снилась мама – лица она, конечно не видела, мама была где-то позади. Она толкала коляску, в которой сидела Катя. Катя смеялась, ей было хорошо. А потом мимо пролетела птичка и легонько задела её своим крылом. Это прикосновение разбудило девочку.
Катя подскочила резко, открыла глаза и успела увидеть, как на пол прыгнула крыса. Она завизжала так громко, что казалось, её должны были услышать везде, в каждом уголке земного шара, везде, но только не здесь.
Катя решила, что, как только ей принесут завтрак, она попросит прощение, всё, что угодно, только чтобы не оставаться здесь. Потом подумала также про обед, но ужина ей тоже никто не принёс. Как только девочка поняла, что ей снова придётся ночевать здесь с крысами, то завыла и бросилась к двери. Ещё совсем немного, и стемнеет. Один несчастный лучик света просто исчезнет. Она колотила в дверь руками, потом ногами, кричала, плакала, но дверь так и не открылась…
***
Инна Игоревна пила чай в кабинете директора.
— Ты Сазонову то выпустила?
Инна Игоревна махнула рукой.
— Вот попью чайку и пойду выпускать. Думаю, теперь она как шёлковая будет.
Директор тоже отхлебнул чаю.
— Хорошо бы, а то все показатели нам портит, ненормальная какая-то.
— Это точно, ничего, карцер не таких перевоспитывал.
Они рассмеялись, а потом директор вскочил.
— Смотри-ка, что это? Проверка какая-то?
Инна Игоревна тоже подошла к окну.
— Не похоже. Смотри, бабка какая-то древняя и вообще, люди не выглядят, как те, кто что-то проверяет. А с ними вон видишь, Александров?
— Ого. Слушай, может, богачи какие усыновить хотят ребёнка?
— Дай это бог.
Они поспешили на встречу гостям.
Во дворе стояло несколько машин. Даже в самую страшную проверку все приезжали на одной.
— Беглянку? Да, забирали. А что случилось? Если из-за телефона, то ей ещё лет мало, чтобы её привлекать.
Инна Игоревна растерянно посмотрела на директора. Та решила взять инициативу в свои руки.
— Господи, зачем вам эта неуправляемая? Если вы хотите подобрать ребёнка, то я вам покажу много хороших детей.
Мужчина поморщился.
— Как так можно-то, как на рынке?
— Ну, знаете ли, нам здесь не до сантиментов. — Директор обиженно засопел.
Александров, который доводился им начальникам, примирительно сказал:
— Давайте не будем ссориться. Просто проводите нас к этой девочке.
Ирина Игоревна и директор переглянулись.
— Но…
Александров перестал улыбаться.
— Я что-то непонятно говорю?
Они шли по коридору, и Инна Игоревна торопливо объясняла.
— Знаете, к таким неуправляемым детям иногда приходится применять радикальные меры наказания. Может быть, это не совсем педагогично, но зато очень помогает. Сазонова ведёт себя из рук вон плохо, постоянно сбегает, портит нам показатели.
Молодая женщина, которая поддерживала под руку бабушку, протянула:
— Странно, я думала, что детский дом для детей, а не наоборот. Вы их подгоняете под свои устои.
Инна Игоревна посмотрела на директора и остановилась.
— Здесь.
Тут даже Александров не выдержал.
— Здесь? Это, если я не ошибаюсь, карцер! Вы с ума сошли! Им запрещено пользоваться уже лет 20! Быстро открывайте!
Инна Игоревна повернула ключ. Дверь открылась, и к ногам людей упала Катя. Она, видимо, давно стояла, прижавшись к двери. Девочка ни на что не реагировала, хотя глаза были открыты. Молодая женщина бросилась к ней.
— Скорую, быстро. У неё шок, что-то сильно её напугало.
Началась суета. Катю подхватил на руки мужчина. Бабушка заплакала. Она так долго объясняла внуку, кто ей помог, так хотела отблагодарить малышку.
Александров уходил последним. Повернулся к воспитательнице и директору, и процедил:
— Сушите сухари!
***
Катя медленно приходила в себя. Странно, но сегодня ей не снилась мама. Снилась та бабушка из парка и какая-то очень красивая женщина, наверное её мама тоже была такой же красивой, а может быть, это и есть её мама.
Катя открыла глаза и улыбнулась. Рядом с ней сидела та самая женщина из сна.
— Ты моя мама?
Она улыбнулась.
— Не совсем, но твоя мама попросила присмотреть за тобой и помочь.
Катя почувствовала, что по щекам поползли слёзы.
— Я вам верю. Вы пришли ко мне вместо мамы, потому что сегодня мне снились вы, а не она.
Прошёл год.
Катю было не узнать. Они с мамой в и бабулей приехали детдом в гости. Привезли игрушки, сладости. Бабушка играла с самыми маленькими, а Катя разговаривала с теми, кто постарше.
— Главное – верить. Верить, что мама вернётся или пришлёт кого-то вместо себя.
0 Комментарий