Таня выросла в детском доме и, в отличие от своих соседок по комнате, никогда не видела родителей. К другим приходили мамы, папы, бабушки, старшие сёстры или братья. Кто-то не мог их забрать из-за денег, а кто-то из-за возраста. Бывало приходили пьяными, неопрятными, но приходили. Сидели в отдельном кабинете или во дворе, передавали через забор конфеты и яблоки, обещая исправиться и забрать домой. А к Тане никто не приходил. На её вопросы воспитатели отвечали:
«Не знаю, я здесь не работала, когда тебя привезли, а в личном деле сведений нет.»
Её действительно привезли неожиданно, поздним вечером. Если она могла бы спросить нянечку, которая работала в тот день, тогда узнали бы, что мать оставила её на улице, оставила и ушла, а девочка сидела и ждала, пока совсем не замёрзла и не заплакала. Её заметили прохожие, и после нескольких перемещений по кабинетам и разговоров с людьми в форме, она вдруг оказалась в невзрачной комнате с множеством детских кроваток, из которых на неё смотрели несколько десятков таких же грустных и растерянных глаз.
Детский дом – это мальчишки, которые отнимают апельсин по дороге из столовой, это сердитая воспитательница, со словами «Как вы мне все надоели», несущая сырой матрас на улицу, обрекая его обладателя на позор и шутки. Но, всё-таки на 16 лет детский дом стал для девочки единственным пристанищем, казённым, не родным, но тёплым и сытым. Ужасы, которые часто видно в фильмах и книгах, её обошли, так же как и любовь и человеческое тепло.
В 18 лет она поступила в педагогический институт, где познакомилась с Сашей. Они встречались год. И вот что интересно: вместе они разговаривали, смеялись, и Тане казалось, что парень любит её, а когда она встречала его с компанией, тот проходил мимо, даже не смотря в её сторону. Она часто оставалась одна слыша его смех в комнате, они жили на одном этаже. Его друзья почему-то смотрели на неё с сожалением, а может, ей просто казалось.
Зимой, во время каникул, Таню ждало потрясение: две полоски на тесте.
— Ну нет, у тебя не прокатит. Жениться я не собираюсь, дети мне не нужны. Мне свобода дороже.
— И, как же быть?
— Ну иди, делай прерывание. Давай, удачи!
И он ушёл, а Таня осталась одна в комнате…
В это время в общежитии было пусто и тихо, потому что большая часть студентов разъезжалась по домам на время праздников и подготовки к сессии. Как же тяжело было находиться там, не зная что делать дальше. С этого момента Саша больше к ней не приходил. Нехотя и не сразу отвечал на звонки, и в какой-то момент перестал совсем. Её последнее сообщение так и осталось непрочитанным.
Что делать? Поехать некуда. Когда появится положенная квартира, появится ли вообще неизвестно. А тут ребёнок…
Конечно прерывание было разумным решением в этой ситуации, но тут вспомнилось детство, когда Таня сидела у окна и смотрела на дорогу, где в зимних сумерках родители вели детей из школ и садиков домой. Так хотелось, чтобы кто-нибудь из них пришёл и забрал её тоже, отвёл домой, а там ужин, чай с конфетами, своя кровать и целая комната игрушек. А потом Новый год, ёлка в огоньках с красной звездой на макушке и подарками…
Она пролежала на кровати почти 2 недели, мало ела и почти не выходила на улицу, пропустила все экзамены. А потом, в один миг к ней пришло облегчение, и она решила, что родит, несмотря ни на что. И, как ни странно, эта мысль была самой счастливой в её жизни.
Таня стала ходить по микрорайону, искать работу, любую, лишь бы с жильём и официальной зарплатой. Спустя несколько дней ей повезло: в кафе-столовой при заводе требовалась уборщица, а жить могли заселить в заводское общежитие, и это было то, что ей нужно.
Взяв академический отпуск, она приступила к работе. Скромную зарплату приходилось беречь, как зеницу ока, покупать только самое необходимое выбирая продукты подешевле. С одеждой вопрос тоже решился, неподалёку находился благотворительный магазин, куда люди приносили ненужные, но ещё вполне хорошие вещи. Она уже взяла там несколько вещичек для ребёнка: комбинезон, сапожки, несколько игрушек.
Однажды вечером, вернувшись с работы, Таня увидела, что дверь была открыта. Она тут же бросилась к полке на стене, где за книгами был спрятан свёрток с деньгами. Вытащив все книги, она уселась на пол и заплакала. Всё, что ей удалось накопить за несколько месяцев, пропало, а всего через полгода ей предстоит родить и остаться с младенцем на руках без возможности работать. Она поднялась и выглянула в коридор, там стояла тишина, даже на кухне было темно. Вспомнился случай, как недавно кто-то вынес из комнат на втором этаже несколько ноутбуков и телефонов. Вора нашли, но он всё успел продать, и ничего не вернули.
Таня оделась и пошла на улицу.
«Брошусь под машину…» — мелькнула в голове страшная мысль.
Было холодно и морозно, под ногами хрустел снег. Она прошла по освещённой дороге, свернула в переулок и побрела мимо серых зданий и детских площадок. В одном из дворов навстречу ей вышла женщина с коляской. Она была красиво одета. На фоне окружающей обстановки выглядела просто шикарно: в пальто с меховым воротником, чёрных бархатных перчатках, сапожках на каблуке, с блестящими длинными волосами и маленькой сияющей сумочкой через плечо. Она везла перед собой чёрно-коричневую коляску с закрытым верхом, маленькими колёсиками и муфточкой на ручке.
«Да уж, мне такой коляски никогда не купить, даже с рук,» — подумала Таня.
Незнакомка прошла мимо, и Таня обернулась. В сумерках она увидела, как женщина дошла до мусорных баков и скрылась за бетонными ограждениями. Через минуту она вышла одна.
«Оставила коляску!» — обрадовалась девушка.
Даже мысли о пропавших деньгах отступили, ведь если сейчас она успеет забрать коляску этой богачки, то одна дорогая вещь для ребёнка у неё уже будет. А гулять с коляской и ходить в больницу будет намного удобнее, чем без неё. Таня медленно пошла обратно, в сторону мусорки. Коляска действительно осталась стоять там, за большим зелёным баком, почти незаметная с дороги. Она подошла, открыла округлую крышу, чтобы осмотреть, всё ли с ней в порядке изнутри, ведь не могла же она её просто так выбросить и обомлела…
Постояв рядом минут 15-20, она покатила коляску к общежитию по пустынной улице, оглядываясь в разные стороны, будто пытаясь кого-то разглядеть в темноте. Сердце бешено колотилось, и ей было тяжело дышать.
Зайдя внутрь здания, она остановилась перед окошком, из которого на неё её смотрела женщина-вахтёр.
— Тань, ночь на дворе дом, где коляска то успела взять?
— Нина Павловна, вызовите полицию пожалуйста, — задыхаясь сказала девушка.
— А что случилось?
— Тут ребёнок в коляске.
Бабуля так изумилась, что быстро вышла из своего кабинетика и взглянула внутрь. Там действительно лежала маленькая девочка в розовом комбинезоне и белой шапочке. На её личико упал свет, она зашевелилась, выронила изо рта пустышку и заплакала.
Пока Нина Павловна вызывала полицию, Таня качала малышку на руках в своей комнате. Потом они вдвоём искали кормящую маму в общежитии и по счастью нашли, потому что где-то купить смесь и смесь в это время в ближайших магазинах невозможно, либо всё закрыто, либо нет таких товаров.
Полночи прошло в разбирательствах, объяснениях, опросах, поиске свидетелей. Тяжело, долго и мучительно, а завтра ещё идти на работу. Как она себя будет чувствовать с утра? Просто ужасно.
Когда Таня осталась вдвоём с соседкой, та достала из мягкой игрушки белый свёрток и протянула его.
— Нашла, где прятать, — улыбнулась она. — А если кто-то придёт, первое, куда полезет. Вот лисица моя, что надо место, старая, шитая, перешитая. Никогда никто не догадается. Хочешь, дам тебе её в аренду?
Таня засмеялась и выдохнула. Всё хорошо, она спасена и умереть голодной смертью ни ей, ни её малышу пока не грозит.
Через 2 дня она пошла в больницу, чтобы навестить найденную девочку. Шестимесячная кроха лежала в кровати и всхлипывала во сне. Таня посидела с ней, покачала на руках. Совсем скоро у неё тоже будет малыш, мальчишка, и хоть впереди трудные времена, всё же она этому рада. Была бы возможность, она взяла бы и девочку тоже… Но куда? На что жить?
Когда Таня в следующий раз пришла в больницу, малышки там уже не было. Медсестра сказала, что её забрала какая-то очень солидная женщина на дорогом автомобиле.
— Видимо, бабушка.
— Бабушка? Откуда ж она взялась?
— Не знаю, но вся такая в золоте, в костюме, на чёрном авто. Я подумала, что жена какого-то дипломата к нам заглянула. Спрашиваю, вы кому? А она за девочкой говорит, бабушка.
— Странно… Ну, может быть и хорошо, что бы с ней было, если бы никто не забрал.
— В дом малютки бы отправили, уж точно…
Осенью Таня родила, соседка к тому времени уволилась и переехала. Так что молодая мама осталась в комнате одна с сыном. Однажды во время прогулки в парке, она встретилась с Сашей лицом к лицу. Он быстро шагал вперёд, потом резко остановился, взглянул на неё, а затем на коляску, и, не поздоровавшись, прошёл мимо. Одногруппница потом написала Тане, что он бросил институт и уехал куда-то. Таня же продолжала заниматься сыном: укачивала, стирала пелёнки, страдала от одиночества и часто плакала по ночам. Федя же рос крепким и здоровым ребёнком, очень заразительно смеялся, чем веселил не только свою маму, но и соседей через стенку.
Через три месяца его рождения в общежитие пришла седая, но всё ещё красивая женщина и спросила, где живёт Таня Берестова, фамилия подарок директора Детского Дома. Поднялась на третий этаж и постучала в комнату.
— Здравствуйте Татьяна, я вас давно ищу.
— Меня? Зачем?
— Вы спасли мою внучку.
— Которую оставили в коляске?
— Да.
— А что тогда случилось?
Гостья рассказала, что малышку бросила её дочь, а сама уехала за границу и больше ей не звонила.
— Она карьеристка, построила свой бизнес, купила всё, что хотела. А тут, встретила этого… Влюбилась и совсем себя потеряла. Он манипулировал ей, пропадал на некоторое время, потом снова появлялся. Просил купить ему всякие вещи, машину. А он.., ревновал, даже бил. Сколько бы я её не просила оставить его, она не слушала меня, истерила, уходила и не отвечала на звонки.
Женщина замолчала, посмотрела на Федю, который лежал в кроватке и внимательно рассматривал собственные пятки сняв с них носочки.
— Хорошенький малыш. Моя Вика уже пробует ходить. А дочь.., так и не позвонила ни разу. Ну да ладно, не за этим я пришла… — Анна Павловна увидев, как Таня живёт, неожиданно предложила:
— А знаете что, мы ведь с внучкой совсем одни в большом доме, может, переедете к нам. Все бытовые расходы беру на себя. Муж оставил после себя такое состояние, что на много поколений вперёд хватит. Заодно и помогать друг другу с малышами будем, всё ж вдвоём-то сподручнее.
У Тани перехватило дыхание.
— Ну, я особенного-то ничего и не сделала, каждый поступил бы также.
На что гостья заметила:
— Каждый, да не каждый. Кое-кто оказывается и собственных детей бросает, что уж говорить о чужих…
Переезжать долго не пришлось. Через пару дней Таня уже укладывала Федю в комнате, которую она выбрала сама, в действительно просторном коттедже Анны Павловны, где даже была отдельная примыкающая ванная.
Мало-помалу в общих заботах и разговорах, Анна Павловна и Татьяна настолько сблизились, будто всегда были семьёй друг для друга. Иначе как мама и дочка в какой-то момент уже и не называли друг друга.
Когда Феде исполнилось полтора года, Таня сообщила Анне Павловне хорошую, как ей казалось, новость:
— Мам, я возвращаюсь на работу. На следующей неделе уже выхожу, готовы взять.
— Какую работу? — Анна Павловна встрепенулась.
— Ну, я же тебе рассказывала, помнишь? На заводе работала. Не век же мне на твоей шее сидеть, — Таня улыбалась.
— А ещё я помню, что ты мне рассказывала о том, кем мечтала раньше стать, и уж точно не уборщицей. Давай лучше обсудим твоё возвращение к учёбе, а потом уж о работе подходящей будешь думать.
Спустя неделю Таня шла по территории знакомого университета с трудом скрывая волнение и нахлынувшие приятные воспоминания о студенческих годах. Она только что получила документы для восстановления после академического отпуска и решила отметить это событие. Она свернула к знакомому магазинчику и замерла.
— Саша?..
Небритый, с трясущимися руками, он не узнал её и попросил 20 рублей на хлеб.
— Нет, извините, — быстро ответила Таня, и прошла мимо.
Остановившись за углом, она несколько минут наблюдала за тем, как он просит деньги и она думала о том, как интересно порой складываются судьбы людей. Ведь он так уверенно говорил ей, что однажды станет богатым и известным, а в итоге стоит здесь, побирается.
«Подойти, демонстративно дать 100 рублей, как бы с пометкой «за прошлое»? Нет, пусть живёт и дальше в неведении, что у неё и его сына всё хорошо.
0 Комментарий