Анна плотнее закрыла дверь в комнату и прошла на кухню. Первым делом открыла окно и вдохнула свежего воздуха. Осень…
Ранняя осень. Как же любит Анна это время года, особенно вот такое утро, когда небо синее-синее, солнце лучистое, а деревья слегка подернуты золотой паутинкой. И воздух…
Он пьянит своей слегка прохладной свежестью. Вот так бы сорвалась и полетела в даль, с первым косяком журавлей. От холода, который уже не за горами, от вечной усталости, от тревог и забот…
Анна грустно улыбнулась – да, скоро зима. И тут другая мысль встревожила: надо ведь Алёнке новый пуховик в этом году, выросла дочка из старого. В октябре надо будет отложить с зарплаты, а в ноябре добавить и купить. Ерунду ведь не купишь: Алёнка – уже почти девушка, да и в классе любят друг перед другом шмотками хвастать…
Сколько денег надо…
И с каждым годом всё больше…
Анна встряхнула головой, словно прогоняя тревожные мысли прочь и занялась завтраком – по-быстрому приготовила сырников, чаю свежего заварила.
— Соня, вставай! – Анна открыла дверь в единственную с дочкой комнату и улыбнулась.
Дочка спала, как маленькая, обняв толстого плюшевого медведя. Да она и есть маленькая – всего только пятнадцать лет…
Алёнка, услышав голос матери, только натянула подушку на голову и крепче обняла игрушку. Последние минуты сна – самые сладкие, что уж тут скрывать. Но Анна была настроена решительно – открыла шторы, включила телевизор.
— Ну, мама! – сонно пробормотала Алёнка, — ещё пять минут!
— В таком случае ты рискуешь пойти в школу голодная! – ответила ей Анна и включила телевизор погромче.
— Господи! – недовольно проворчала Алёнка, — как же мне надоело это общежитие! Ни минуты покоя. Вот была бы у меня своя комната, закрылась бы на ключ и всё!
— Именно поэтому у нас и однокомнатная квартира! – засмеялась Алена.
— Однокомнатная – потому что денег у тебя нет, — угрюмо ответила дочка, натягивая халат и нещадно откинув медведя в угол.
— Ну, извини, дочка, на что смогла заработать, – немного обиженно ответила Анна.
Впрочем, не так её и задели слова Алёны. Маленькая, глупенькая ещё…
Дочка только угукнула в ответ и отправилась в ванную. А вскоре они как ни в чём не бывало завтракали, делясь планами на предстоящий день.
У Алёны сегодня пять уроков, потом занятия по подготовке к экзаменам. После — музыкалка, где девочка училась шестой год по классу фортепиано.
— Ой, мама! – вспомнила Алёна, — чуть не забыла! Мы же в музыкалке всем классом в турпоездку собираемся. В Санкт-Петербург! Мама, представляешь, как классно! Мы в Эрмитаже будем, в Мариинском театре. А жить в отеле… ой, не помню название, но очень классный, говорят, отель!
— И сколько это стоит? – едва не поперхнувшись чаем, спросила Анна.
— Ой, да ерунда! – беззаботно махнула рукой Алена, — там в рамках какой-то программы нас повезут. Ольга Ивановна сказала, что с родителей копейки возьмут. Она сегодня вас должна обзвонить.
Анна задумчиво кивнула в ответ. Возможно, для преподавателя музыки Анны Ивановны эта сумма была и копейки, но ей, выплачивающей из своей и так небольшой зарплаты библиотекаря ипотеку, так не казалось.
— Мама, я же поеду? – увидев выражение лица Анны, тихо спросила дочь, голос ее дрогнул.
— Поедешь! – кивнула Анна. – В конце-концов, на кредитке ещё было немного…
Алёна радостно улыбнулась, чмокнула мать в щеку и побежала собираться в школу.
Вскоре входная дверь за ней захлопнулась. Анна тоже заторопилась – сегодня ей к десяти, но это не значит, что можно копаться.
Ольга Ивановна позвонила ей, когда Анна уже работала в читальном зале. Преподаватель по музыке кратко рассказала о поездке.
— Вам нужно будет доплатить двадцать тысяч, — радостно сообщила она, — согласитесь, это копейки, учитывая, что дети едут на неделю и будут жить в хорошей гостинице, у них будут экскурсии, походы в музеи и театры. В общем, Алёна точно будет в восторге.
— Не сомневаюсь, — отозвалась Анна, вспоминая сумму, доступную ей на кредитной карте.
Там явно было меньше.
– А когда нужно сдать?
— Желательно в ближайшие два дня. К концу недели будем бронировать места, билеты. Сама экскурсия будет на осенних каникулах, — также радостно сообщила Ольга Ивановна.
И всё бы хорошо. Но где взять эти деньги? До аванса ещё неделя…
Анна весь день была в раздумьях. Занять не у кого. Придётся, наверное, Алёне отказаться от этой поездки. Вечером Анна сказала об этом дочери.
— Как? – закричала Алёна, — Я так мечтала побывать в Санкт-Петербурге! А ты… Ты не можешь найти эти несчастные двадцать тысяч!
— Дочка, ну хоть режь меня! – с болью в голосе, оправдываясь, ответила Анна, — с последней зарплаты осталось только две тысячи. А нам ещё до аванса надо что-то есть.
— Как мне надоела эта нищета! – вдруг со злостью проговорила Алена, — Ты никчёмная! Ничего не умеешь в этой жизни, только книжки научилась перебирать в своей библиотеке! Мне стыдно за тебя! Нищебродка!
Девочка проговорила это, чеканя каждое слово, словно ударяя ими по лицу Анны. А она слушала, замерев. Ей не верилось, что это говорит ей ее родная девочка, та, с которой они были связаны невидимой нитью. Та, ради которой она жизнь была готова отдать. И сейчас Алёне стыдно за неё. Как будто она алкоголичка, бомжиха, ведущая аморальный образ жизни.
— Дочка, не говори так, — бледнея и еле сдерживая слёзы, проговорила Анна, — ты же знаешь, что я все для тебя делаю. Каждую копейку для тебя.
— Вот именно! Только копейки и научилась подбирать! Прав папа! Ты неудачница! — прокричала Алёна и вскочила со стула, — я не хочу с тобой жить!
— Папа? – не обращая внимания на последнюю фразу, переспросила Анна, — и давно он тебе это сказал?
— Вчера, — вскинув голову, ответила Алёна, — он звонил мне!
— Алёна, я же просила тебя не общаться с ним, — Анну просто затрясло от негодования, — как ты можешь?
— А ты не можешь мне запретить! Я у него денег попрошу, он точно не откажет! – сказав это, Алёна удалилась в ванную, заперлась и начала демонстративно громко общаться по телефону с тем, кто сломал Анне жизнь. Сломал и забыл. А сейчас вновь появился…
С Николаем Анна познакомилась шестнадцать лет назад. Она – молоденькая выпускница педагогического университета, он – уже взрослый мужчина. Николай был старше Анны на десять лет. У него был небольшой бизнес по продаже автозапчастей, двухкомнатная квартира в центре города. И он так красиво ухаживал за Анной! Дарил ей цветы, катал на своей новенькой иномарке. И сердце девушки билось все сильнее и сильнее. Напрасно старшая сестра Татьяна, которая работала терапевтом в этом же городе, убеждала Анну остановиться – не нравился ей ухажер сестрёнки. Но разве она слушала!
— Аня, иди в школу устраивайся! — говорила Татьяна, — сейчас как раз самое время. А то потом места все заняты будут. И придётся тебе к маме в деревню ехать.
— У меня есть, с кем жить, — только отмахивалась Анна. – Коля скоро сделает мне предложение.
— Когда? – вздыхала Татьяна, — Аня, мне кажется, ты всё себе придумала. Ловелас твой Коля и бабник!
— А ты не завидуй! – только хохотала сестренка.
А потом она поняла, что беременная. Конечно, тут же поделилась радостной новостью с любимым. Только Николая она совсем не порадовала. Пожал плечами – сказал, что уезжает в длительную командировку и исчез. Напрасно Аня ему звонила – телефон был вне зоны доступа.
В тот момент Татьяна здорово поддержала сестру – убедила, что аборт – это не выход. С ребёнком она поможет, и жить есть, где. Так они жили – в скромной комнате в общежитии, которую Тане дали от работы. Потом и Алёнка родилась. Да, было очень тяжело, но благодаря поддержке Тани, Анна справилась! А когда Алёнка подросла, вышла на работу. Пришлось устроиться в библиотеку – в школу без опыта не взяли, да и маленький ребёнок у матери-одиночки не приводил в восторг потенциальных работодателей. Это кто же с девочкой сидеть будет, когда она заболеет? Дети ведь часто болеют…
А в библиотеку взяли – директриса оказалась золотой женщиной. Даже была не против, чтобы Анна изредка с собой Алёнку приводила. Да, зарплата не великая, но хоть что-то. Таня к тому времени замуж вышла за хорошего человека – с квартирой. А комнату в общежитии скоро отдали другому медицинскому работнику. Пришлось Ане решать – снимать жильё или брать ипотеку. Решила, что второй вариант более правильный. В конце концов, своё жильё будет!
Время шло, Алёнка росла. Анна всё делала, чтобы дочка ни в чём не нуждалась. После работы ещё засиживалась допоздна с различными подработками – то курсовые писала нерадивым студентам, то работы школьников проверяла в онлайн-школе. Все дополнительная копеечка. И с годами не становилось легче. Денег требовалась все больше и больше. И ипотека ярмом на шее сидела. Но Анна не жаловалась. Иногда она думала – найти Николая и предъявить ему претензии. Мол, есть дочь – так помогай! Но гордость мешала. А однажды забыла она про всякую гордость. Совсем туго было. Так вот…
Тот прежний номер Николая давно был у другого абонента. Но Анна в Интернете его нашла. Написала о дочери. Николай даже обрадовался, казалось, такому сообщению. Написал, что живёт по-прежнему в этом городе, предложил увидеться.
Они в парке встретились. Николай пятилетней Алёнке не то что игрушки или шоколадки, чупа-чупса даже не принес в подарок. Только смотрел на девочку и усмехался, приговаривая:
«Прикольная девчуля получилась».
А когда Анна заикнулась хоть о какой-то помощи, только плечами пожал – мол, денег у него самого нет. А на прощание кинул:
— Сделала бы аборт, и не бегала бы сейчас с протянутой рукой.
Эти слова словно камнем ударили. Он смотрел на их здоровую, веселую дочку, похожую на него, кстати, и говорил такое. После он несколько раз писал Анне в Интернете, спрашивал об Алёне, даже картинки присылал, поздравляя со всякими праздниками. Алёна сухо отвечала, поздравления принимала и ждала, что он одумается. А потом увидела в соцсетях его с молодой девицей – с животиком она была. Оказывается, женился Николай. Это так разозлило Анну. Написала гневное письмо ему, где упрекала, что он забыл о своей дочери. Что она есть, пьёт, во что одета – его совсем не волнует.
«Дочь? – написал ей Николай, — это ты бабушке рассказывай! У меня скоро будет сын. А твоя дворняжка мне никто! Хоть с голоду пусть загнется».
Алёнке тогда около восьми лет было. И вот с тех пор Анна поклялась, что больше никогда не будет искать встреч с Николаем, и Алёнке не даст с ним видится.
Дочка, повзрослев, начала спрашивать про отца – она смутно помнила их ту встречу в парке. Анна не стала лгать – да, жив…
Но и плохого ничего не хотела говорить, просто сказала, что у него другая семья, свои заботы. Алёна – неглупая девочка, всё поняла. Так, по крайней мере, Анне казалось. А полгода назад Николая вдруг сам объявился – нашел страничку Алёны в соцсетях и написал, кто он есть.
— Так и сказал – папа? – усмехнулась Анна, когда ей Алёна все рассказала.
— Да, и он живёт в этом городе! А я и не знала. И ты молчала… а мы ведь, возможно, ходим по одним улицам…- задумчиво говорила дочь, — мама, я хочу с ним увидеться.
— Нет! – сказала тогда категорично Анна.
Но разве Алёна её послушала? У неё как раз начался подростковый возраст, когда стремишься всё сделать наоборот, когда считаешь, что мама ничего не понимает…
Она начала общаться с Николаем. Тот несколько раз сводил её в кафе, на пароходе они прокатились. А как-то Николай даже возил Алёну в свой дом – большой, красивый. С женой и сыном познакомил. Алёна была в восторге от отца! Какой он богатый, успешный! А однажды даже подарил Алёне телефон! Девчонка считала, что её папка самый лучший теперь. А мама? А она просто неудачница – об этом Николай частенько говорил дочери. А ещё он ей говорил, что именно Анна виновата, что они так долго не общались. Девочка как-то высказала это Анне. И напрасно та пыталась переубедить Алёнку. Та верила успешному папе. Но жила на скромную зарплату мамы. Николай деньгами не помогал. А Алёна считала, что скоро все изменится.
И вот сейчас девочка решила, что только папа ей поможет. Она болтала с ним по телефону в ванной, рассказывая о поездке. И, о чудо! Николай согласился оплатить поездку.
— Папочка! Ты самый лучший! – вскричала Аленка, — я так тебя люблю!
Эти слова больно полоснули по сердцу Анну, которая слышала разговор. Папочка лучший, а она – никчемная, нищебродка…
В тот вечер Анна больше не разговаривала с дочкой, легла спать пораньше. Но сон так и не шёл. Она слушала ровное дыхание дочери, и в груди теснилась обида и злость на своего ребенка. Ну как она могла? Ведь уже пятнадцать лет, не такая уж и маленькая! Неужели забыла, кто с ней всегда был рядом, кто дул на ее разбитые коленки, учил кататься на велосипеде, заплетал косички…
Ведь всё для дочки! Анна забыла, когда последний раз себе что-то брала приличное. Только для девочки своей. Даже фортепиано подержанное Анна смогла купить пару лет для Алёны – чтобы она могла повторять дома этюды, пройденные в музыкальной школе. А теперь…
Ну, нет у неё сейчас этих проклятых двадцати тысяч рублей. А Николай вдруг с барского плеча пожаловал…
Под утро Анна решила: раз дочь считает отца лучшим, пусть с ним и живёт. Когда Алёна убежала в школу, она собрала её вещи в старенький чемодан. Вечером, вернувшись, Алёна его увидела в прихожей и очень удивилась.
— Мама, ты куда-то собралась? – спросила она Анну, которая сидела на кухне и смотрела в одну точку.
— Нет, это ты собралась, — тихо, но твердо ответила ей Анна.
— Не поняла…
— Папа у тебя лучший? Вот и езжай к нему! – с болью в голосе произнесла Анна.
Ей так хотелось, чтобы Алёнка, её доченька, кинулась к ней, обняла и сказала, что любит только маму. Что сгоряча она ляпнула обидные слова. А Алёна только приподняла брови, пожала плечами и набрала номер Николая.
— Пап, а можно я у тебя поживу? – сказала она демонстративно громко, с усмешкой глядя на мать.
Николай, видимо, очень удивился, помялся, а потом согласился. Вскоре к их дому подъехала красивая машина, за рулем которой сидел Николай. Анна видела в окно, как Алёнка прыгнула в машину, поцеловала Николая в щеку. А потом они уехали. А Анна прорыдала всю ночь…
На следующий день она не удержалась и позвонила дочери. Алёнка сразу не взяла трубку. И лишь с десятого раза соизволила поговорить с матерью.
— Не беспокой нас, — сказала она, — у меня всё хорошо! Папа с тётей Светой приняли меня хорошо. Они меня любят. И Егорка тоже. Это мой брат. Да, кстати, папа завтра оплатит мою поездку в Санкт-Петербург. Вот так-то мамочка! Живи одна в своем клоповнике!
Алёнка довольно хохотнула и положила трубку. Анна была в ужасе – неужели это всё говорила её дочь?
Прошло два дня…
Анне позвонили из музыкальной школы по поводу поездки, но женщина сказала, что все вопросы теперь решает отец Алёны, с ним она и живёт сейчас. Ольга Ивановна очень удивилась, хотела что-то ещё спросить, но Анна отключила телефон. А Алёна больше не звонила и трубку не брала. Анна в социальных сетях ей написала сообщение – мол, как она? Алёна прислала улыбающийся смайлик в ответ. Анна написала Николаю. И тот ответил, что с дочерью всё в порядке и вообще это чудо, что Алёну не забрали в детский дом социальные службы. По мнению Николая, Анне вообще детей доверять нельзя. А потом Анне стало плохо – поднялась высокая температура.
Вернувшись из поликлиники, она повалилась без сил на диван и заснула. Анна открыла глаза, когда в окна уже заглядывали сумерки. Женщина укуталась плотнее в плед и повернулась было на другой бок, как вдруг замерла, потом подняла голову – в квартире кто-то был! На кухне шумел чайник, доносился запах жареной картошки. Аня решила, что это Таня приехала – утром они созванивались с сестрой. Та, видимо, решила поддержать. Вот и приехала, ключ от квартиры Анны у неё был.
— Таня, — слабо позвала Анна, — это ты там?
Раздались шаги, и в комнату заглянула… Алёна!
— Здравствуй, мамочка! Проснулась? – виновато улыбнулась дочка, — а мне тётя Таня позвонила, сказала, что ты заболела. Вот я после школы и рванула сюда.
— Зачем? – прошептала Анна, — я же никчёмная. Тебе с отцом хорошо!
— Мамочка, прости меня! Я такая дура! – всхлипнула Алёнка, подошла к Анне, села рядом и уткнулась в ее плечо, — я только сейчас поняла, как гадко поступила. Мама, ты для меня самый важный и самый главный человек. И никто нам с тобой не нужен!
Девочка заплакала…
А Анна растерянно гладила дочку по голове, чувствуя, что болезнь отступает. Голова вдруг прояснилась, на сердце как-то спокойно стало.
— Алена, что-то случилось? – осторожно спросила она.
— Ты знаешь, для чего я ему нужна была? Чтобы сына его Егора на секции провожать и встречать, пока они гувернантку ему новую не нашли, – горько вздохнув, произнесла Алёна и рассказала, как жилось ей у Николая.
Поселили её в какой-то комнатушке, похожей на кладовую. Там даже кровати не было – лишь матрас на полу. Уроки ей тоже приходилось делать на полу. Жена Николая внимательно следила, чтобы Алёна ничего лишнего не брала из холодильника и вообще всячески выказывала свое неудовольствие присутствием девочки. Зато требовала, чтобы она следила за Егором. Николай во всем поддерживал свою жену. А денег на поездку он так и не дал – сказал, что баловство все это.
— Мама, я только там поняла, что никому я на этом свете не нужна кроме тебя. Милая моя, хорошая! Прости! Не нужен нам с тобой никто! – рыдала Алёна на плече Анны.
И Анна крепко прижимала свою девочку к себе. Самую родную, самую лучшую. Ну, сглупила немного. Но с кем не бывает. Они же родные люди, поэтому все друг другу могут простить.
— Доченька, я тут тёте Тане все рассказала. Она сказала, что послезавтра дядя Ваня, её муж, приедет с вахты. С деньгами приедет. Она займет нам на поездку. – вспомнила Анна. – я позвоню Ольге Ивановне, попрошу, чтобы тебя включили в список, если не поздно ещё.
— Не надо, мамочка, — улыбнулась Алена, — я тут подумала… Ну, зачем в Питер ехать поздней осенью, почти зимой? Фонтаны уже не работают. Холодно, слякоть… У нас многие тоже передумали из музыкалки. Только деньги на ветер. А давай мы с тобой следующим летом туда поедем, ты ведь тоже никогда не была в Питере?
— Не была, — призналась Анна.
— Вот и решено! Едем! А летом там хорошо! Или ранней осенью!
— Девочка моя, какая ты у меня хорошая…
— Вся в тебя, — улыбнулась Алёна, а потом серьезно посмотрела на мать, — а с деньгами мы что-нибудь придумаем. Я курьером устроюсь, буду копить.
— Тебе учиться надо! Придумала! – рассердилась Анна, — я сама за это время смогу отложить на поездку. Ещё целый год впереди. Возьму себе ещё курсовых и контрольных. Справимся!
— Не спорю, ты у меня справишься! Ты же самая лучшая мама на свете! Но только я хочу тебе помочь. Я же уже не маленькая… Поэтому копить будем вместе.
И тут Алёна потянула носом в сторону кухни, потом вскрикнула и побежала – картошка на плите странно шипела и щелкала.
— Совсем сгорела? – в кухню заглянула и Анна, у неё простуду как рукой сняло.
— Самую малость! – засмеялась Алена, — садись, мамочка, кушать подано!
И обе, мать и дочь, устроились за кухонным столом за вкусным ужином. Да, картошка подгорела, но это была самая вкусная в мире картошка – потому, что с любовью приготовлена самым родным человеком и для самого родного человека…
0 Комментарий