— Знаешь, я не могу больше смотреть, как мучается Ульяночка… Все глаза выплакала, переживаю за неё. Нужно как-то помочь девочке… — Марина Алексеевна промокнула тонким платочком уголки глаз и посмотрела на мужа.
— Есть у меня одна идея, но я не уверен, что это правильный способ решить проблему, — вздохнул Андрей Владимирович и прошёлся перед супругой взад-вперед.
Он всегда так делал, когда размышлял над беспокоившим его вопросом. Жена вся обратилась в слух, по опыту зная, что её благоверный не из тех, кто привык просто так бросаться громкими словами. Наконец, мужчина остановился и посмотрел на супругу:
— Уля всё равно не сможет выносить ребёнка, ей почки не позволят. Сама вспомни, как она мучилась при первой и второй беременности. Мы её тогда чуть не потеряли… -помолчав, Андрей Владимирович продолжил. — Есть только один выход – суррогатная мать. Нужно найти женщину подходящих лет, не малолетку, но и не предпенсионного возраста. Если будет чуть за тридцатник, ничего страшного. Мы возьмём все расходы на себя по её содержанию и родам, пусть присмотрит за ребёнком первые три-четыре месяца, пока Ульянка освоится с ролью матери…и тогда с наседкой сможем распрощаться…
Марина Алексеевна слушала его с расширенными глазами. Наконец, до неё дошёл весь смысл сказанных мужем слов.
— Ты хочешь, чтобы твоя дочь растила ребёнка неизвестно от кого? — звенящим голосом спросила его возмущенная женщина.
— Почему неизвестно от кого? От собственного мужа, благо, такой пока есть на горизонте, — хмыкнул Андрей Владимирович, который на дух не переносил зятя Радмира, считая его обычным авантюристом и альфонсом. – В суррогатную мамашу просто заселят генетический материал, и он будет расти в ней, как эмбрион в инкубаторе. Придёт время, и мы получим любимого внука, дочка будет счастлива, а наседка покатится дальше, чтобы насиживать золотые яйца…
— Все равно, это как-то странно… А откуда нам знать, с каким багажом эта мамаша пришла к нам? Вдруг на ней пробу негде ставить, и она передаст нашему внуку свои болячки?
Андрей Владимирович призадумался, ведь ему не приходилось обсуждать такую тему с медиками.
— Ладно, будь по-твоему. Я встречусь с Геной, и, если он скажет, что ничего особенного в этой процедуре нет и риски минимальные, попробую поговорить с Ульяной по поводу суррогатной мамаши…
Геннадий Фролов был лучшим другом семьи Корнеевых почти всю свою жизнь – он был одноклассником Андрея Владимировича. Гена с отличием закончил медицинской институт и был специалистов по генетике, на консультацию к которому записывались на полгода вперёд. Выслушав своего старинного друга, врач лишь улыбнулся:
— Не переживай, всё будет в порядке. Главное, чтобы у доноров генетического материала не было отклонений, а сурмама будет всего лишь контейнером. Единственное, она должна иметь идеальное здоровье, во всяком случае, никаких вирусных заболеваний в первой половине беременности быть недолжно. А остальное уже пойдёт, как по маслу…
— Ульяночка, я хотел с тобой поговорить, — Андрей Владимирович уселся перед дочерью, боясь встречаться с ней глазами.
Ульяна мало чем напоминала себя прежнюю, от её задора и весёлых улыбок, после неудачных беременностей, почти ничего не осталось. На Андрея Владимировича смотрела хоть и молодая, но исстрадавшаяся женщина с безразличным, опустошенным взглядом и печально опущенными уголками губ. Видя, с каким сосредоточенным лицом отец разглядывает носки собственной обуви, Ульяна поняла, что он чем-то серьёзно обеспокоен.
— Пап, что случилось? Ты себя странно ведёшь…
— Я недавно встречался с Геной. Есть предложение – пусть ребёнка, вам с Радиком, родит кто-то со стороны. У вас будет долгожданный наследник, у нас – внук, а мамаша получит щедрые отступные. Как ты смотришь на это?
Дочь замерла и в замешательстве посмотрела на собеседника.
— Пап, ты серьёзно? Насколько я знаю, здесь речь идёт не только о рисках во время беременности, но и юридических заковырках. А если она не захочет отдавать ребёнка? Или он родится больным?
— Ну, риск, конечно, есть, но это можно проследить и проконтролировать. Тем более, что мамашу будем искать не на улице, чтобы это была первая встречная, а проверенный человек. И перед тем, как запустить саму процедуру, составим договор, чтобы защитить себя от разных возможных казусов. Ну, что скажешь?
— Звучит, конечно, интересно… -Ульяна встала и подошла к большому окну, за которым был виден сад камней.
Это была идея ее супруга, который слыл знатоком восточной культуры.
– А что тогда делать с Радмиром?
— Ничего особенного. Просто поговори с ним и убеди, что это –единственный способ родить собственного ребёнка. Вряд ли он откажется от такой возможности…
Как Ульяна и предполагала, супруг был не в восторге от такого предложения. Однако слёзы жены убедили его, что стоит хотя бы попробовать.
— Ну ладно, перестань. Если это действительно единственный способ решить вопрос, пусть так и будет. Только не плачь, хорошо? Тебе же нельзя расстраиваться…- Радмир обнимал жену за плечи, стараясь успокоить.
Временами он не решался признаться самому себе, что его раздражает факт постоянного присутствия родителей Ульяны в их супружеской жизни. Тесть то и дело лез с наставлениями, как можно больше заработать, чтобы у его единственной, любимой дочки была достойная, обеспеченная жизнь, к которой она привыкла с детства. Радмира нельзя было назвать альфонсом, как презрительно отзывался о нём Андрей Владимирович. Мужчина зарабатывал на жизнь тем, что создавал проекты ландшафтного дизайна и малых архитектурных форм, и с его необычными идеями, клиентов было, хоть отбавляй. Однако, несмотря на его таланты, родители жены с прохладцей относились к занятиям зятя.
— Ну любит Уля этого неудачника, пусть и живёт, раз сама его выбрала, — вздыхала Марина Алексеевна…
Кандидатка на роль суррогатной матери нашлась не скоро. Однако, проведя детальное обследование, родители Ульяны остались довольны: женщина была в самом соку, ей недавно исполнилось 25, занималась в прошлом спортом, сомнительных связей и заболеваний не имела. Её звали Дана, и она была готова пойти на этот шаг ради того, чтобы заработать денег на лечение больной матери.
— То, что у неё нет образования, это даже нам на руку, хмыкнул Андрей Владимирович. – Была бы с мозгами, не согласилась бы на такую, так сказать, работу. Ладно, выбирать не приходится, она давно стоит на учёте как кандидат, так что пора приступать…
Ульяна устроила настоящую истерику, когда поняла, что в скором времени сможет прижать к сердцу своего ребёнка. Радмир тщетно пытался понять, что с женой происходит.
— Тебя не поймёшь, ты то от обиды кричишь, как бешеная, то теперь от радости…
— Ну что тут непонятного? –супруга уже успела прийти в себя и теперь чувствовала легкую вину за то, что в порыве эмоций запустила в Радмира большой хрустальной вазой, едва не разбив тому голову.
Отец с невозмутимым видом наблюдал за ними по видеосвязи:
— Дочка, не убей муженька. Ты ведь от него планируешь ребёнка?
— А от кого еще? — взвился Радмир, и тесть, поняв, что сморозил глупость, поспешил отключить устройство, успев бросить:
— Целую, милая. Мне пора.
— Что твой отец себе позволяет? – завелся Радмир, но Ульяна, широко улыбаясь, принялась танцевать и кружиться на месте, тихо напевая:
— У меня будет малыш…сыночек или дочка…я скоро стану мамой, а ты – папой…давай готовься!
— Да я давно готов, — пробурчал Радмир, с недовольным видом глядя на осколки разбитой вазы. — Слушай, ты хоть предупреждай, что у тебя приступ начинается. Вдруг швырнешь чего в голову без предупреждения, а потом будешь ко мне на могилку с цветочками и покаянными речами приходить? Уволь меня от такого, хорошо?
Ульяна с готовность кивнула, села перед мужем на колени и смиренно сложила руки перед собой.
— Я всегда готова выполнить твои желания. Можем приступать к исполнению прямо сейчас…
Дана пришла в клинику не без стеснения. Она только сейчас осознала возможные последствия, которые ей настырный отец клиентки объяснял на пальцах:
— Ты всё время будешь под нашим наблюдением. Никаких дискотек, никаких приятелей и личной жизни, пока не родится ребёнок. Само собой, полностью исключается алкоголь и вредная пища, физическая активность – в пределах разумного, чтобы малыша в утробе не раскормить. Мы открываем тебе личный счёт в банке, доступ к нему получишь после прохождения первой половины беременности без всяких эксцессов. Доступно объясняю?
Девушка рассеянно кивнула. Ей не понравилось, как на нее смотрели все члены этой странной семейки, кроме будущего отца – в его взгляде она читала сочувствие и даже симпатию, но Радмир, перехватив взгляд тестя, резко отвернулся и сделал вид, что его ничего не касается. После того, как стало ясно, что процедура вживления эмбриона прошла успешно, Дану тут же увезли в особняк Корнеевых, где были все условия для комфортной жизни. Девушка первое время получала удовольствие от массажа, плавания в бассейне, неспешных прогулок по территории. Однако постепенно ей становилось все тоскливее и тоскливее, особенно, когда до рождения малыша осталось совсем чуть-чуть…
Ежедневные допросы со стороны супругов и будущих родителей, вгоняли молодую женщину в депрессию, заставляя жалеть о принятом решении. Она понимала, что у нее отберут ребенка раз и навсегда, что она всегда будет лишь инкубатором, где рос этот ребенок до момента своего рождения…
— У нас вот что, — вызвал заказчиков директор клиники, куда Дану пометили перед родами. — Таз узкий, сама вряд ли сможет разродиться. Малыш оказался крупнее, чем ожидали. Так что нужно назначить время для операции по кесареву сечению…
— Тогда назначайте и дайте нам, наконец, нашего малыша, — махнул рукой Радмир. – Я уже устал ждать этого дня…
Он не стал говорить, что устал от скандалов с женой, которая могла перещеголять, целый десяток беременных, по части истерик и слезливости. Ульяна обвиняла мужа в том, что он не проявляет к ней достаточно любви и терпения, что на все ее слова реагирует очень жестко и неприязненно. Радмир пытался было объяснить, что она неправа, но жена не желала больше ничего слушать. Тогда мужчина махнул на все рукой, предоставив супруге делать все по-своему. Наследника привезли вместе с Даной, через четыре дня после родов…
Дане отвели отдельную комнату и поставили условие кормить ребёнка грудью, хотя бы первые три месяца:
— Врач сказала, что у малышей пищеварительный тракт очень капризный и лучше материнского молока пока ничего не придумали. Да и тебе будет проще восстановиться, пока кормишь грудью, — категоричным тоном заявила Марина Алексеевна.
Постепенно супруги стали замечать, что малыш, которого они так ждали, растет очень беспокойным, плохо спит. Ульяна возмущенно жаловалась родителям на бессонные ночи:
— Мне этот мелкий подлец вообще спать не дает. На руки возьмёшь, дрыхнет, как суслик. Ночью заставить его спать вообще не реально, орёт и орёт. Может, у него дефект какой?
Дане устроили жесткий допрос по поводу её образа жизни до беременности, но ничего криминального не нашли. Зато после медицинского. детального обследования, выявили предрасположенность к эндокринным заболеваниям, и это послужило основанием для отказа от самого факта рождения крохи:
— Значит, ты скрыла от нас, что у тебя есть болячки? – кричал Андрей Владимирович, который чувствовал себя обманутым, как последний дурачок.
— Мне откуда знать про болячки, которых у меня нет и не было? Я не могу отвечать за то, что было у моих предков двести лет назад, до моего рождения! – кричала в ответ Дана. – Вы сами сказали, что ребёнок будет не мой в обычном понимании этого слова, а от вашей собственной дочери и её мужа. Я тут при чём? Может, это у вас генетика подкачала?
Андрей Владимирович поднял руку в знак того, что хочет сказать что-то. Все замерли и выжидающе уставились на главу рода.
— Значит, так… — с расстановкой проговорил мужчина. – Ты забираешь свои манатки и уходишь из нашего дома, куда хочешь. Ребёнка мы сдадим в детдом, нам бракованный экземпляр не нужен. Найдём другую наседку, которая даст нормальное, здоровое потомство…
Радмир и Ульяна замолчали, но внезапно Радмир вспылил.
— Это так просто – выносить чужого ребёнка и потом увидеть, как его сдают в приют, как ненужную вещь? – взорвался зять. – Зачем вообще надо было затевать эту историю с суррогатным материнством, если у тебя в принципе отсутствует материнский инстинкт? Все, у кого есть маленькие дети, не спят по ночам. Ты ведь не одна не спишь, Уля? Я тоже сижу с Яриком полночи, и Дана сидит, и ночная няня сидит…Где ты видела детей, которые целыми днями спят?
— И откуда только этот шакалий вой? – оскалился Андрей Владимирович. – Дана, ты не выполнила условий контракта, так что не жди от нас ничего. От слова «совсем»…
Радмир выскочил со словами «Да что вы за люди!», а Ульяна не тронулась с места. Дана потерянно оглядела присутствующих и молча передала ребенка няне…
Когда женщина оказалась за воротами особняка Корнеевых, начинался беспросветный мелкий дождь. Дана побрела прочь, время от времени оглядываясь на массивные ворота, за которыми остался крохотный человечек, занимавший все ее мысли последний год. Что теперь с ним будет? Неужели они всерьез собираются выбросить его как мусор, потому что он не подходит под их высокие требования?
Дана ушла, а малыша Ярослава через два дня отвезли в приют. Ульяна не особенно переживала по поводу случившегося, но через месяц у неё появился повод забеспокоиться, когда ей позвонила одна знакомая, главная городская сплетница:
— Ульяна, я просто офигела, когда прочитала про твою проблему… Ты так легко отказалась от собственного ребёнка?
— Что за бред? – не поняла Ульяна, но через несколько мгновений, до неё дошел смысл сказанного…
— Выкладывай, откуда нашла такую бредятину, — потребовал Андрей Владимирович при встрече, со знакомой дочери.
Та ткнула пальцем в статью на первой полосе в городской газете:
— Любуйтесь, тут все ваши семейные разборки во всей красе, как говорится…
Прочитав написанное, мужчина побагровел от ярости:
— Да кто они такие, чтобы лезть в нашу жизнь! Я им всем покажу, по судам затаскаю и по миру пущу, грязные крысы!..
Редактор газеты оказался не робкого десятка и при личной встрече с разгневанным Андреем Владимировичем ответил:
— Разумеется, вы можете подать в суд против меня и нашей газеты. Только чем будете апеллировать? У нас есть копии вашего договора с бывшей суррогатной матерью, мы можем привлечь персонал частной клиники, где проходили роды, и наблюдавшего за беременностью врача…не говоря уже о том, чтобы найти и ребенка, от которого вы так легко избавились…
Подумав, Андрей Владимирович остыл, другого выхода у него не было. Он не хотел подставлять всю семью под удар, ведь в таком случае, пришлось бы отвечать в суде на массу неприятных вопросов, которые стал бы задавать адвокат этого газетного проныры…а именно этого мужчине очень не хотелось…
Поняв, что дело заведомо проигрышное, Андрей Владимирович ушёл с каменным лицом и впервые позволил себе напиться в одиночестве.
Через несколько дней ему позвонила дочь и сказала, что жалеет о своём решении отказаться от малыша…
— Папа, я, пожалуй, хочу исправить то, что сделала. Хочу вернуть назад Ярика, всё-таки он мой сын и твой внук… Куда ты его отдал?
Вне себя от ярости, мужчина накричал на Ульяну:
— Дура, ты о чем раньше думала, когда жаловалась, что он не такой, как ты хотела?! Истеричка безмозглая, из-за тебя столько шуму! Надо мной даже партнеры по бизнесу смеются, эта идиотская история создала не тот эффект, который я бы хотел получить!..
Когда они приехали в приют, оказалось, что малыша там уже нет. Директор сообщила, что буквально на днях Ярослава забрала состоятельная супружеская пара, которые жестко настаивали на условиях конфиденциальности, в обмен на капитальный ремонт служебных помещений приюта.
— Вот как? Теперь в обмен на ремонт можно отдать ребёнка и спокойно жить? – саркастически осведомился Андрей Владимирович.
Но директор даже бровью не повела:
— Это возможно в той же мере, как и отдать родного внука и вернуться за ним, как ни в чём не бывало…
Следы маленького Ярослава на этом затерялись, но Ульяной овладела мысль, во что бы то ни стало стать матерью. Она днём и ночью твердила, что хочет ребёнка, и настояла на том, чтобы и муж, и отец согласились на новую суррогатную мать. Однако, после опубликованной в газете истории, никто не хотел соглашаться, хотя Корнеевы были готовы на любые условия, лишь бы в их доме появился долгожданный ребёнок:
— Вам и так принесли здорового ребёнка, а вы от него отказались, да ещё и матери не заплатили. Теперь всем остальным, только за еду соглашаться на ваши хотелки?
Радмир не выдержал второй попытки такого родительства и потребовал от Ульяны развода.
— Никогда, только через мой труп! –кричала она, понимая, что у неё больше не получается удержать его. – Ты будешь отвечать, если со мной что-то произойдёт! Я…я в таком состоянии, что сама не знаю, что я сделаю с собой!
— Ты уже сколько лет в таком состоянии? На семейную терапию не хочешь, хотя у тебя все твои заскоки на лицо. Забыла, как чуть не разбила мне голову? И как истеришь по любому поводу, тоже забыла? Честно, Ульяна, я уже устал, что в нашей с тобой жизни постоянно торчат твои предки. Ни один вопрос не обходится без их участия. Зачем тогда я тебе нужен?..
Невзирая на шантаж жены, Радмир всё же развелся. Он оставил Ульяне их небольшой коттедж, который сам спроектировал и построил, чтобы купить себе новое, свободное от неприятных воспоминаний, жильё…
Спустя двенадцать лет, гуляя по парку, Радмир наткнулся на женщину, которая увлеченно рисовала пейзаж с натуры. Она расположила перед собой небольшой мольберт и молча работала. Заглянув ей через плечо, Радмир удивился: незнакомка удивительно точно передавала линии и цвет…
Казалось, что картина вся пронизана прозрачным воздухом и золотом солнечных лучей.
— У вас отлично получается, — неожиданно для себя проговорил Радмир, и незнакомка вздрогнула.
— У вас всегда такая манера пугать из-за спины? – её голос показался мужчине знакомым.
Приглядевшись, Радмир удивленно замер на месте – перед ним была Дана, та самая, которая родила его сына, Ярослава…
Женщина тоже узнала его, пусть не сразу.
— Это вы… — тихо прошептала она.
Радмир был удивлен тем, что Дана так изменилась. Не внешне, а внутренне – в ней появилась уверенность и ощущение какой-то неведомой ему цели.
— Я так и не сказала вам спасибо, что вы вступались за меня, перед этой ненормальной семейкой, — проговорила Дана с улыбкой.
Заметив, что Радмир без обручального кольца, кивнула:
— Я бы тоже долго с ними не выдержала. Как поживаете?
— Знаете, я бы предпочел поговорить в более комфортной обстановке, — ответил Радмир, продолжая изучать творение Даны. –Не помню, чтобы вы говорили про своё увлечение живописью…
— Нет, я занялась этим после того, как поняла, что зарабатывать лучше умом или руками, а не утробой, — спокойно ответила Дана. – Маму я так и не смогла спасти, она умерла через полгода после рождения Ярика. Потом я поступила в университет, и во время занятий по эстетическому воспитанию почувствовала, что меня тянет к кисти и краскам. Так и стала рисовать…
Когда они встретились в небольшом кафе, куда Радмир пригласил Дану поужинать, она снова вспомнила про ту историю.
— Ваш тесть целый год мне мозг выносил по телефону, требуя опровержения в газете. Якобы я оболгала и подставила их семью ради денег, которые мне посулили его враги.
— Он своё уже получил, — ответил Радмир, наливая собеседнице вино. – Андрей Владимирович и Марина Алексеевна три года назад погибли в авиакатастрофе. Они летели частным рейсом и попали в грозу, у самолёта отказал левый двигатель. Всех, кто там был, нашли среди скал, никто не выжил…
— Какой ужас… — Дана прижала руки ко рту. — Мне очень жаль…а Ульяна? Надеюсь, её не было с ними?
— Нет, она не любит и боится летать, — Радмир выглядел печальным. – Давайте не будем об этом. Ульяна сейчас одна, ни с кем отношений не завела и не собирается. Чрезмерная опека родителей сделала её слабой и неприспособленной ни к чему…живёт и мучается, если честно…
Дана не ожидала, что ей будет так легко общаться с человеком, ребёнка которого она выносила и родила…но так и не стала ему никем. Они беседовали очень долго, и только за полночь женщина спохватилась, что ей пора домой.
— Мне через два дня сдавать готовую картину, а я что-то расслабилась в вашем обществе. До скорого, я уже вызвала такси…
Они продолжили встречаться то в кафе, то на её выездах на природу, когда Дана хотела запечатлеть разные времена года в ту или иную погоду. Радмир чувствовал к этой женщину странную близость, ему нравилось просто смотреть на нее во время работы или молчать, пока она ловко наносила мазки краски на холст.
— Всё-таки ты не зря выбрала живопись, это твоё призвание, — неожиданно сказал он, когда она сообщила, что её пригласили в проект, иллюстрировать книгу…
После года встреч Радмир отчетливо понимал, что Дана – та, ради которой он пошёл бы на край света. И очень нервничал, представляя, как она воспримет его предложение руки и сердца…
Но женщина объяснилась с ним раньше:
— Ты мне очень дорог, но я не хочу, чтобы ты стал для меня всего лишь средством достижения цели. Не перебивай, пожалуйста… Я нашла Ярослава, он в другом городе. Я езжу к нему раз в неделю, когда у меня есть свободное время…
Только теперь Радмир понял, что Дана не встречалась с кем-то ещё, кроме него. Она не смогла забыть того мальчика, которому дала жизнь.
— От него отказались приёмные родители, когда выяснилось, что у него есть кое-какие особенности развития. Один врач сказал, что такого рода проблемы можно устранить, если обеспечить, полноценный, эмоциональный контакт с ребёнком. Я хочу его усыновить, ведь он мне не чужой. И он не виноват, что так с ним поступили, самые близкие люди…
— Подожди, ты хочешь сказать, что хочешь усыновить моего сына? – не поверил Радмир.
— Да, но я не могу этого сделать, пока не состою в официальном браке. И пока мой супруг не изъявит согласия сделать то же самое…
— Тогда не о чем разговаривать, — решительно ответил Радмир. – Выходи за меня и всё. Будем нормальной, полноценной семьёй. Я давно об этом мечтал…
— Я – тоже…
Через полгода, их семейство, сидело в тени огромного дерева, на берегу моря, наслаждаясь красивым закатом.
— Мам, смотри, папа зовёт! – Ярослав показал рукой, на бегущего к ним Радмира.
Мальчик рисовал, как они отдыхают всей семьёй, и Дана радовалась, что сыну стало намного лучше после того, как он взял в руки кисть и краски.
— Вот что значит терапия искусством… — прошептала она, обнимая мужа.
В ответ тот прошептал:
— И любовью, это – самое главное…
0 Комментарий