— Я попытался приблизиться, но проклятая тварь зарычала. Ещё громче, ещё злее. Я сглотнул – нужно срочно что-то с этим сделать. Хотя, возможно, уже поздно…
В пасти чёртовой псины виднелась детская ручонка. Совсем маленькая, еле различимая. Женя рад был бы ошибиться, списать всё на обман зрения, но чем сильнее он всматривался, тем меньше оставалось сомнений.
— Ты…дьявольское отродье, — прошипел Женя, сжимая в руках черенок от лопаты.
В глаз животного отразился бешеный блеск. Собака кинулась к парню, не раскрывая челюстей с чудовищной ношей. Парень пошатнулся.
— Алиса, вызывай отлов! – Женя орал, орал на всю округу, а руки сводило тремором. – Эту тварь нужно отловить и закопать! Я не смогу один!
В сенях раздался топот. В дверном проёме показалась молодая девушка. Она была в одном халате, наспех запаханном, с растрёпанными волосами…
Женя любил эту девушку. Они учились вместе в одном университете на разных специальностях. И на третьем курсе решили, что хотят быть вместе. Сказано – сделано. Год отношений сильно сблизил пару, но в деревню к Жене Алиса ехать категорически отказывалась. Всё твердила, что она городская, без центрального отопления и водопровода ей будет тяжело.
Но вот на годовщину Женя всё-таки уломал Алису приехать к нему, о чём уже тысячу раз успел пожалеть.
Родители поехали в город. Нужно было отвезти малую к врачам. Что-то там она у них то ли не слышит, то ли ещё что-то. Женя по-честному в это даже не вникал. Мать у него всегда тревожилась понапрасну, а отец, как только на заработки стал ездить, старался её всячески поддерживать. Как-никак недавно схоронили её мать, мало ли, как преданная Ольга Сергеевна всё это переживёт. Да и сердце её слабое тоже доверия не внушало.
Нагрузилось семейство в старенькую ладу часа в четыре. Женя с Алисой как раз только-только сошли с автобуса. Знакомство было скомканным, поэтому Женя обещался представить невесту (ну, или почти невесту) снова, как подобает, через пару дней. Выбралась молодёжь как раз на недельку, поэтому семейный консилиум это устроило. Подбодрив отца напоследок, Женя обещался быть на связи.
— Значит, не такой уж дикий у вас посёлок, раз средства связи тут уже прочно обосновались, — пошутила Алиса в ответ на долгую речь Жене о необходимости звонить.
Парень наградил девушку недовольным взглядом, зато отец его, Владимир Павлович, дружески посмеялся.
Женя скис ещё сильнее. Он знал, что с отцом Алиска язык точно найдёт. Уж больно у обоих схож характерец был: бесшабашные, разгильдяи. Женя так про своего отца даже в школе говорил. По сравнению с рассудительной и вечно неспокойной Ольгой (именно в неё пошёл Женька), Владимир был душой компании, даже если эта компания случайно может переехать в пьяном угаре курятник.
Вот и сейчас сын постарался сделать всё, чтобы донести до родича основную информацию: позвони, как только доберётесь. Потом позвони, когда Маню, сестрёнку, врач осмотрит. И запиши, что скажет.
— Сынок, — отозвалась Ольга Сергеевна, — оставь ты его в покое. Он это запомнит, а фары включить забудет.
— Я всё помню, курочка моя пегая! – бодро заявил Владимир Павлович и усадил своё бренное тело на переднее сидение. – Ну всё, молодежь, поехали мы! Будем завоевывать столицу!
— На подступах аккуратнее, — весело подхватила Алиса, — я слыхала, там нынче гарнизоны вражеские видать!
Женя скрипнул зубами: почему из всей этой компании он один понимает всю важность ситуации?
Но в отличие от отца, Алиса легко могла найти ключик к сердцу строптивого парня. Девушка приобняла его, и Женя растаял: наконец его любимая девушка в его любимом месте. Что бы там кто ни говорил, а свою деревеньку он очень любил. Было здесь что-то такое…
Никогда такого в городе не было. Свой ритм, своя мелодия. Её он хотел наиграть Алисе. Родители вернутся только к среде, а значит, два дня они предоставлены самим себе. Правда, первую половину первого дня пришлось потратить на освоение. Как оказалось, «интегрировать» Алису в деревню оказалось сложнее, чем его, Женю, когда-то в город. Не поймите неправильно, девушкой она была прекрасной, но и на «комплименты» окружающему пейзажу не скупилась.
— Чтоб я тебе ещё хоть раз поверила, — кряхтела Алиса, тягая два ведра с водой.
По комплекции девушка была не худой и не полной, средненькой, с сильными руками, но таскать тяжести на солнцепёке всё равно не подписывалась.
— Ну забыла мать предупредить, что воду надо натаскать, — проскрипел Женя, закидывая на плечи связку дров. – Мне вообще кажется, что она батю заставила, а тот возьми да забудь, как всегда…
— Батю? Быстро вы на местный язык перешли, Евгений Александрович…
Ох не любил Женя этот тон. Если Алисе что-то не нравилось, она начинала шипеть как та змея.
— Алиса, ну твою ж бабушку!
В ответ Алиса выронила ведро, после чего долго и пристально смотрела на Женю, а затем…расхохоталась. Парень закатил глаза и поправил очки. Да, кажется, со стороны это и правда звучит забавно, но буря так или иначе миновала. Алиса расслабилась, а значит, вечер, скорее всего, спасён.
Одно из лучших качеств этой девушки – она редко поддавалась повторным эмоциям. Значит, такой же вспышки больше не будет. Оставшиеся дела они как-то бодро поправили. Возможно, коварный Владимир Павлович не просто случайно забыл, а злонамеренно, так сказать, решил спихнуть домашние заботы на сына и его девушку. А что? Это было вполне в его духе. Но за шутками и подколами дело спорилось, а Алиса и поцелуям противиться перестала. Словом, к моменту, когда раздался звонок, молодые люди уже устроились в кресле, сытые и расслабленные. Женя с трудом нашёл мобильник, на том конце провода что-то загудело, послышался отборный русский мат, а следом весёлый голос главы семейства.
— Жэка! А мы тут доехали, прикинь? До темноты даже успели!
— Пап, ты резко ослеп? Уже час как стемнело. Как там…
— Да это я парковался долго, сына, а! В этих ваших городах вечно нет места для порядочных людей!
— Как там ма…
— И ты прикинь, ещё козел какой-то на иномарке подрезал, а я ему такой говорю…
— ПАП!
— Сына!
— Пап, как там мама? Как Маня? Её не укачало?
— Ну что ты батьку позоришь перед невестой! Будет думать, что у тебя батька криворукий такой, не может ездить нормально!
— Пап, Алиса не…
— Дядь Вова, не переживайте, я знаю, что самый криворукий тут Женька! – со смехом вклинилась Алиса, прожигаемая взглядом благоверного.
— Вот это другой разговор!
— А я вам двоим не мешаю? – проворчал Женя. – Пап, как мама и Маня?
— Да хорошо всё, доехали до тёти Светы, завтра к этому элитному вашему врачу проведём Маньку! А ты давай, времени не теряй!
— Па…
На том конце послышались гудки, Женя с шипением сжал телефон. Алиса негромко посмеивалась и потягивала чай из эмалированной кружки. Это снова немного смягчило Женю: даже такое обычное действие у Алисы получалось изысканно…
Хотя, по её словам, она вовсе не была из богатой семьи. Впрочем, её родители и правда были похожи на самых простых людей. Женю они тогда тоже хорошо приняли. А чего противиться? Парень-то хороший, работящий, ещё и из деревни. В глазах родителей Алисы это почему-то был безусловный плюс. Поэтому в их отношениях, кажется, ни проблем, ни препятствий толком-то и не было…
— Ну всё, дождался звонка? – От размышлений его отвлёк немного сонный голос Алисы. – Предлагаю уже отдыхать. День долгий…
— Да, ты права. Соседняя комната моя, там кровать двухместная, сможем наконец расслабиться…
Алиса улыбнулась и скользнула в комнату первой…
Но вечер перестал быть томным неприлично быстро. Стоило ребятам побыть вместе и только-только заснуть, как на дворе послышалась какая-то возня. Вроде как ничего удивительного. Шорох, стук, шаги – обычное дело в деревне. Женя даже не проснулся толком. Пока очередной толчок Алисы не достиг цели.
— Алиска, бл….блин. Ты чего творишь?
— Во-первых, хватит на меня орать!
— Дура, что ли? Кто на тебя орал?
— Цыц. Слушай…
— Я ничего не слышу, Алиса, дай поспать.
— Женя, ты жирный тюлень!
— Эй! Я не жирный…
— Слушай! – и девушка резко накрыла своей ладонью рот Жени.
Возмущаться спросонья не было смысла. У Жени мозг ещё так хорошо не соображал, поэтому он попытался прислушаться…
— Женя, твою мать! – выругалась девушка, ударив его в плечо. – Тебе не стыдно храпеть!
— Алиса, блин. Я спать хочу, — проскулил Женя, и сам удивился, как далеко эхо унесло звук. – О…
— Теперь слышал? – прошептала Алиса.
— Да это просто собака.
— Она так скулит уже долго…
— Алис, это деревня.
— И что?
— А то, что здесь на такие звуки внимания не обращают.
— Потому у вас преступления и случаются.
— Алиса!
— Что? Да, я смотрю криминальную хронику. И когда-нибудь это спасёт мне жизнь!
— Алиса, ты же дипломированный историк, не позорься…
— А ты вылезай из кровати и не позорься, пока я не выкинула тебя отсюда!
— Чума ты, а не женщина. Иду, иду…
Женя с трудом сполз (вернее, стёк) с кровати, кое-как натянул штаны и поплелся к выходу из комнаты.
«Чудные эти городские, столько шума у самих вокруг, а они удивляются скулящей собаке. Как это вообще называется? Были бы родители дома – отец бы засмеял.»
За спиной Жени закрылась дверь, парень вывалился в том же состоянии в сени. Справедливости ради, звук действительно не стихал.
«Обычно собакам надоедает быстрее, чем кто-то успеет выйти во двор и швырнуть в них сапог. А может, Алиса и права, вдруг зверушке действительно помощь нужна. Сейчас время охоты. Глядишь, чей-то Шарик в нору угодил, а потом и заплутал. Хотя деревенские обычно свой дом за три версты находят…»
Как видно, мозг у Жени работал чуть быстрее, чем тело, потому что он успел подумать это за пару минут, пока шёл до двери. Замок, ржавый и старый, не сразу поддался, чем ещё сильнее напугал ночного гостя. Из-за двери Женя услышал, как собака метнулась, ударилась о забор и протестующе завыла. Бедолага. Видимо, точно спасать надо.
— Ну тише-тише, — заговорил Женя из-за двери.
Пальцы после сна слушались плохо, но кое-как он сумел открыть дверь. Ночь была непроглядная. Само собой, это вам не город, где круглые сутки фонари на глаза давят. Поэтому собаку Женя в темноте нашёл не сразу. Гостья издала новый звук, на этот раз со смесью рычания.
— Эй, ты чего? Иди сюда. Шарик? Дуська? Бабка? Кысы-кысы…
— Женя, ты дурак!
— Алиса, блин! Иди сама и зови, раз такая умная. И вообще, ты чего из кровати вылезла? Простынешь ещё…
— Фонарь возьми, ничего ж не видать!
И в следующую минуту в его руки прилетел карманный фонарик.
Спасибо хоть, что не в голову. А то растяпа Женя спросонья даже телефон со вспышкой взять забыл. А искать предположительно больную собаку в темноте – дело неблагодарное. А вдруг у неё вообще бешенство?
— Эй, дружок! Ну иди сюда, чего ты прячешься?
Фонарик выхватил из темноты шевеление. Собака попыталась забиться под дровяной склад, но Женя успел её заметить. Спрыгнув с крыльца, он босыми ногами пошлепал к источнику шума, внутренне возмущаясь на такую противную, но прекрасную Алису. И в самом деле, какая ещё девчонка, борясь со страхом, полезет следом за парнем в такой ситуации? Только его Алиса.
— Ну давай же, дружок, вылезай, я тебя не обижу…
Уговоры долго ничего не давали, а кормить бездомыша Женя отказался сразу: так и своим зверям заразу занести недолго, в деревне так не делают. Но собака в скором времени всё же решила показаться. Она недоверчиво высунула морду. В пасти что-то мелькнуло.
— Эй, ты неужели в капкан попала? Давай я тебе помогу, бедолага… Доброе слово и кошке приятно. В смысле, собаке.
Та подалась ещё чуть-чуть вперёд, но Женя в страхе отшатнулся. Неужели…
— Ты…ты…
— Женя, что такое?!
— Алиса, запри дверь! Запри немедленно!
— Да что случилось!?
— Запри, кому говорят!
Дальше всё произошло за считанные секунды. Женя принялся громко кричать и топать ногами. Глаза обшаривали все вокруг на предмет хоть какого-то оружия. Чего-то, чем можно защититься…
Собака кинулась на него с грозным рычанием. Подлое существо прикидывалось больным, а на деле…
— Ты чудовище, ты…ты разорвала маленького ребёнка, ты…
— Что….
Ошарашенный голос Алисы раздался за самой спиной. Женя повернулся так резко, что чуть не угодил девушке в нос. Она на негнущихся ногах отступала назад. Рука Жени сомкнулась на черенке от лопаты.
— Алиса, быстро беги домой…
— Эта тварь…ребёнка…
— Беги! – рявкнул Женя и замахнулся на собаку.
Трудно сказать, кто испугался больше, парень или собака, но суматоха усилилась. Животное зарычало, оскалилось – это позволило Жени рассмотреть получше, что проклятая псина сжимала в пасти. Из-за крови было ничего не разобрать, но в белёсом месиве совершенно отчетливо виднелись детские пальчики. Женя стушевался. Даже если собака не бешеная, она опасна. Нужно что-то сделать, как-то отвадить её от дома или изловить…
— Алиса, вызывай отлов! – проорал Женя, кидаясь на собаку с палкой.
Кажется, ему даже удалось ударить её пару раз, или от страха так показалось. Алиса вышла из оцепенения и побежала по лестнице в сени.
Свет выхватил из темноты волосы, но жёлтая вспышка быстро исчезла. Женя сосредоточился, фонарик скользил по двору. Невидимый враг снова спрятался, от этого становилось ещё больше не по себе.
— Женя, я не знаю, куда звонить. Отлов в городе, а у меня интернет…
Алиса тараторила как безумная, но Женя не слышал. Он слишком сильно сосредоточился на рычании, которое, казалось, исходило со всех сторон.
— Прочь! – заорал Женька, кидаясь на безобидный стог сена.
Что случилось дальше, он не успел до конца сообразить. Алиса выскочила из дома, сжимая в руках жестяной тазик и ложку. Кто бы мог подумать, что маленькая девушка способна произвести столько шума. Сейчас его городская валькирия колотила по тазику и орала во всё горло.
На крики из соседних домов высыпали соседи. Всё и все смешалось в кучу. С другого конца деревни уже нёсся дядька Митяй с ружьём, сторож местной школы. Всем селом пытались привести в чувство Женю и угомонить Алису, которая орала, как львица, у которой отобрали львёнка.
— Ты чего орёшь, девка?! Дурная совсем?! А ну рот закр…
— А ты мне рот не затыкай, дура старая! – не осталась в долгу Алиса.
На неё тут же налетели соседки, но девушка в долгу не осталась. Если бы Женя наконец не очухался, глядишь, и до драки бы дошло.
— Бабки, а ну цыц! Это я, Женька! Хватит голосить, кому сказать! – строго прикрикнул парень, поглядывая на парочку тщедушных старушонок с языком – хоть деревья руби.
— Женька! Вернулся! Это твоя, что ли, бестия? – Из толпы выделился сосед, крупный мужичара, который только и ждал, пока старушки подпритихнут.
— Моя, Алисой звать, — гордо отозвался Женя. А что?
Не каждая городская деревенских бабок переорать способна. А его Алиса ещё и прямо сказала, куда им идти стоит.
Светловолосая девушка стояла на пороге, воинственно вооружившись тазиком. Ещё немного, и следующий удар пришелся бы по голове одной из бабок. Городские шутить не любят…
— Так чо разорались, Женька? Ночка бурная, что ли? – усмехнулся мужик, похлопав парня по плечу. – Понимааю. Моя в молодости тоже мне хозяйство оторвать грозилась. А твоя ещё и откусить может!
Толпа загоготала, но Алиса снова грохнула ложкой по тазику. Тишину снова водворили на место, а на девушку все смотрели так, будто в депутаты выдвинуть решили…
— Мы видели бешеную собаку, — задыхаясь, пробормотал Женька.
Решимость отступила, накатил настоящий страх. Не каждый день увидишь…такое.
— С чего ты взял, что бешеная? Тут этих шавок как грязи, постоянно шляются!
— Она ребёнка загрызла, — без предисловий ответила Алиса.
По толпе прокатился растерянный гул.
— Слышь, милок, эт чо твоя девка мелит, — прошамкала старушка, тыкая в Алису клюкой. — Ты б её приструнивал лучше ночью!
— Ещё раз тыкнешь в меня этой палкой, крыса старая, я тебе её…
Но Женя успел перебить, оставив бабку в блаженном неведении, куда Алиса собралась засунуть ей этот предмет пользования.
— Лично видел, у неё в пасти…остатки, вот..
— Эвона как… — пробормотал тот самый крупный мужик, зажимая рукой собственную шею. – До чего дожили… Дед Митяй, слыхал, чо Женька говорит? Ребятишки не у кого не пропадали?
— Бог с тобой, Сергей, — отозвался дед, небезопасно опираясь на ружьём. – Во дела настали… Да коли б пропали у кого детвора, так ты шо думаешь, мы б не знали? Все ж свои, уже б всем селом искали…
— Непорядок, — пробормотал тот, кого назвали Сергеем. – Может, дитёнок сбежал, пока родителей нет… Или как вообще…
— Серёга, давай до утра подождем. Всё равно искать бесполезно, — несмело предложил дедок.
— Из ума выжил? А как же ребёнок?
— Да так если Женьку послушать, то это…ребёнку тому уже не помочь, а, Женька? Ты ж так сказал…
Женя не ответил, только сильнее опустил голову. А что ему было сказать? Не вчера ведь родился. Если уж ребёнка собака задрала, ему уже точно ничем не поможешь.
— Надо ждать, — в спор неожиданно снова вмешалась Алиса. – Мы её прогнали, но искать её ночью – это неоправданный риск. Вдруг она кого-то из нас задерёт?
Её парень рядом закатил глаза. Сейчас снова начнутся крики, что он «девку свою держать не может» и прочее. Но, на его удивление, Алисе никто не возразил. Даже вечно недовольная бабка сейчас просто молчала.
— Бестия дело говорит, — неожиданно поддержал Серёга. – Если кого из наших задерёт, то сейчас даже врача с города не позовёшь. Дождёмся утра, там встретимся. Надо оповестить всех, пусть проверят детей. Хотя ты, чумная девка, кажись, всю деревню всполошила… Коль не наш, в соседнее село ориентировку дадим. Кто хочет присоединиться к поискам собаки, встречаемся утром на дворе Калыгиных.
— Эй, а почему у нас… — запротестовал было Женя, но тут же осёкся.
А где ещё? Собака ж сюда приволоклась. Значит, следы могли какие-нибудь остаться.
Так все потихоньку и разошлись со двора. Правда, Женя кожей чувствовал, как неспокойно на душе у всех, кого этой ночью разбудила Алиса. Её решимость уже очень помогла. Парень было потянулся к её руке, но девушка молча обернулась и пошла в комнату. Жене ничего не оставалось как лечь рядом.
Сон сморил его быстро, и кажется сквозь него он как будто бы слышал, как Алиса плачет. Или это было только его взбудораженное воображение…
Наутро Женя с Алисой поднялись с первыми петухами. Н-да, а ведь собирались отдохнуть, поспать подольше. Вот только не хотелось больше спать. Когда Женя открыл глаза, Алиса сидела на кровати, спустив ноги.
— Тоже кошмары снились?
— Мне так страшно, Жень… — слабым голосом произнесла она. – Я ж такая резкая, только когда нервничаю. И бабушек обидела, а я ведь…
— Ой, выкинь из головы старых клуш, солнце, — негромко зашептал Женя, обнимая любимую за плечи. – Ты у меня очень смелая. Можешь сегодня остаться дома, не ходить никуда с нами…
— Нет, я хочу помочь. Я не знаю, что могу, но хотя бы как-то попробую… Я не могу сидеть в стороне, Жень.
На этом «Жень» они оба замолчали. Да, не так ему представлялась поездка в деревню. Хотел показать ей звёзды, где нет городского освещения, познакомить с родителями. А теперь они стали свидетелями зверского…
Нет, лучше не представлять.
— Не представляй, — эхом повторила его мысли Алиса и пошла собираться.
На дворе их уже ждали. Как условились, пришли почти все жители южной части деревни. Место, где жил Женя, было стареньким, поэтому деревня раскинулась так, чтобы у всех был сход к реке недалеко от дома. Из-за этого деревня имела вид длинной протяженной линии. Видимо, до соседей на окраине Алиса всё-таки не докричалась, хотя в это и было сложно поверить.
Спасательный отряд решил вести Серёга. По его помятому лицу было видно, что спал мужчина не лучше. Зная Серёгу, разрабатывал план по поиску и отлову псины.
— Привет вам, малые, — прогудел Серёга.
Ветер донёс лёгкий перегар – видно, пригубил мужик перед сном или с утреца для смелости.
– Дед Митяй в той части деревни всех порасспрашивал. Говорят, нет, все наши на месте.
— Неужели из соседнего села кто-то…
— Ты горячку не пори, Женька. Ещё в западную часть надо сходить. Там тоже дома с детями имеются. Если не найдём, Николаич даст ориентировку. Мы с ним уже покумекали.
Николаич, местный участковый, мужиком был хорошим. Подсобит всегда в трудную минуту, да и трезвый всегда на работу ходил, в отличие от сменщика, который шары заливал только так.
— А где сам Николаич?
— Скоро будет. Говорит, в райцентр звонить надо, предупредить. У нас-то некому собак бешеных ловить. Тут своими силами не обойдёшься. А чего это твоя бестия молчит сегодня?
— Я помогать буду! – прежде чем Женя успел что-то ответить, Алиса вся вскинулась. – Куда скажете, туда и пойду!
— Хорошую ты девку выбрал. И приструнить может, и подчиниться, когда оно надобно. Идёмте. Вы в эти три дома, мы с дедом туда, Иваныч пойдёт по периметру, чтоб зацепить ещё Горовковых…
Признаться честно, Женя был рад, что ни ему, ни Алисе не пришлось возглавлять поисковую операцию. События минувшей ночи и так сильно его испугали, а тут ещё и руководить целой деревней. Нет, тут ему одному не справиться. Серёга пришёлся как раз кстати. Умел этот мужик всем так задачи раздать, что уже через час всё было готово.
Группами по два человека деревенские ходили по чужим домам в поисках убитых горем родителей. Женя было предложил опрашивать только тех, у кого есть дети, но Алиса возмутилась: а как же дедушки да бабушки? К ним запросто могли прислать внука или внучку, сейчас же как раз каникулы. А раз деревня такая длинная, об этом могли и не услышать. Или вообще ночью приехали, или…
В общем, единогласно было решено всё же послушать буйную девицу и опрашивать всех. Правда, результата это не принесло, но ворчать снова никто не осмелился.
Общая беда всегда сплачивает, а деревенских – тем более. Когда дверь последнего дома закрылась, Серёга разразился оскорблениями.
— Что ж за чёрт, всю деревню обошли, и никаких следов. Неужели и правда из соседнего кто…
— Так Серёженька, — проскрипела одна из особо ушлых старушек, — оно ж и хорошо, что наши детки-то все в целости и сохранности. Пусть другие теперь мучаются, а мы…
— Дура ты старая, — резко оборвал её Сергей. – Если наши, так мы б хоть поддержали, а там, представь, какие-то родители волосы на себе рвут и ничего не понимают. А дитё, оно ж всё равно дитё, неважно чьё.
Заискивающее выражение с лица старушки мигом пропало. Она нахмурилась и отошла подальше в толпу. Видимо, и дальше собирать сплети.
Женя зло сплюнул: что в детстве, что сейчас не понимал он, зачем такие бабки вообще лезут? Им же только слухи собирать и отрадно. А у нормальных людей под ногами путаются.
Радости старухи никто не разделял. Наверное, в глубине души все тогда выдохнули, что потеряшка не из своих, но Серёга прав: ребёнок остаётся ребёнком, а значит, жители соседней деревни сбивают ноги в поисках пропажи.
— Мне одно не даёт покоя, — пробормотал дед Митя, почёсывая бороду. – От нас до соседней деревни ходом часов пять. Неужто дитё до нас так долго добиралось на своих двоих?
Митяй говорил разумные вещи, и от этого ещё больше становилось не по себе. Как ребёнок добрался сюда? Неужели сам? Тогда почему? Что заставило маленького ребёнка проделать такой долгий путь? Или ему помогли…?
Каждая новая версия была страшнее предыдущей, поэтому Женя был благодарен Серёге, который жёстко пресёк дальнейшие обсуждения: нечего тут решать и додумывать, нужно искать собаку и ребёнка. Вернее, то, что от него осталось…
А дальше этим делом пусть райцентр занимается. Так оно всяко лучше, чем стоять и бездействовать. Группа активистов медленно шла назад, ко двору Женькиных родителей, в разговор он особо не вслушивался.
Алиса держалась рядом и тоже молчала. В такой обстановке все переживания набрасываются на тебя заново, даже если они не связаны с происходящим. Женя подумал, как легко он отнесся к прихоти матери показать Маню врачам. А что, если всё действительно серьёзно? И вообще, что бы он делал, окажись на месте этого ребёнка его Маня? А он ведь даже с ней толком не поздоровался, когда родители уезжали… Дурак, как есть дурак…
— Подождите!!
Голос, напоминавший ни то крик, ни то визг, раздался откуда-то позади. Было в нем что-то…нечеловеческое. Женю пробил озноб, но все деревенские тут же остановились. Оказалось, голос принадлежал молодой женщине. Та неслась через овраг следом за группой спасения и истошно кричала. Голос звучал надрывно, а на выдохе женщина заходилась кашлем. Так бежать и так кричать может только человек, с которым стряслась настоящая беда…
— Подождите, я не…успеваю… Да стойте же вы!! – Последнее женщина буквально проорала. Далось ей это тоже непросто…
— Маришка, ты чо орешь, как ненормальная?
Остановились, подождали. Жене показалось, что женщина хромает на одну ногу, но, возможно, ему просто показалось. Ноги у Марины тряслись, на лице не было ни кровинки. Теперь её поддерживала Алиса. Сама Марина, ощутив человеческое участие, зарыдала сильнее прежнего.
— Что ты ревёшь, дурная баба? – тряс её Сергей, видимо, привычный решать большинство проблем таким способом.
— Да не наседай ты на неё, что ты как…дурак, — заявила Алиса, стряхивая с плачущей женщины руки Сергея.
Тот даже не возмущался. Видать, признал авторитет Алиски, мысленно позлорадствовал Женя. Но сейчас было не до этого…
— Это моя, моя, моя Танька, — вопила Марина, всё сильнее прижимаясь к Алисе.
Плечи дрожали, губы дрожали – женщина была на грани нервного срыва.
— Да объясни ты толком. Мы к вам домой ходили – там никого. Ты где была вообще? Где твой Пашка?
— Пашка её в лес и вывез, мне отомстить, это всё он, он, проклятый! – орала Марина.
Женя уже понял, что сейчас от неё ничего не добиться. Судя по взгляду Алисы, она пришла к тому же выводу.
— Сергей, не кричите на неё, — уверенно ответила Алиса, которая всё это время пыталась успокоить несчастную мать. – Она в таком состоянии нам ничего не расскажет, сами видите. Пойдёмте со мной, Марина? Надо немного успокоиться…
— Я не…
— Я понимаю, но так вы Танечке не поможете. Вдруг она в лесу, плачет. А ты здесь… вы…ты…в общем, плакать будем после. Пойдём.
К процессии присоединились ещё женщины, а Серёга стоял и жевал усы. Его вид, его поза выражали явное неодобрение. Женя его понимал: Алиса дала матери ложную надежду. Если ребёнка разорвала собака, максимум, что они найдут, это её останки. Но всё же…они действительно ничего не добьются от плачущей Марины.
— Наплакаться она ещё успеет, — вслух произнёс Женя, провожая грустную процессию тяжелым взглядом. – А так, глядишь, поможет нам разобраться, кто во всём этом виноват.
— Виновного надо наказать, — ответил Серёга и смачно сплюнул. – У неё мужик – оторви да выбрось. Алкаш, каких поискать надо. И её и дитё поколачивал иногда, когда совсем нажирался.
— И вы знали? И ничего с этим…
— Жека, ты не забывай, что тут тебе не город. В деревне свои порядки. Пойдём, осмотрим, оставила ли псина следы на вашем дворе.
Не поспоришь. Город правда сильно изменил его. В среде, где вращался Женя, были приняты прогрессивные взгляды – универ сильно помог, что тут говорить. Он знал, что никогда не поднимет руку на Алису, а если бы так произошло – сам бы себя уважать перестал. Но деревня – это другое. Здесь всегда уважали старые устои.
«Потому что так проще,» — твердила Алиса, но по её лицу было видно, что презрения к происходящему она скрывать не собирается.
К хорошему привыкаешь быстро – вот и Женя впитывал новые взгляд как губка. И теперь возвращение в родную деревню казалось таким далёким и непонятным. В чем смысл держаться за пережитки прошлого? Разве от этого счастливых людей больше?
Алиса тем временем в окружении бабушек-кукушек довела плачущую Марину до дома. Все наперебой советовали напоить её, но Алиса только злилась. Знала, что алкоголь может подействовать наоборот. Поэтому, как только они добрались до дома родителей Жени, девушка тут же расчехлила аптечку и приготовила для несчастной матери успокоительное. Нет, с нервами у Алисы, в общем-то, всё было в порядке. Это родители научили иметь при себе запас лекарств на любой случай – за это Алиса сейчас была безумно им благодарна.
Успокоительное подействовало минут через тридцать. Всё это время Алиса провела как на иголках. Ещё бы, она просто ехала отдохнуть. А сейчас перед ней плачущая мать, которая никогда не увидит своего ребёнка, и стадо бабок, которые только и делают, что причитают. Вдох-выдох, спокойствие. Видит Бог, Алиса старалась быть сдержанной и воспитанной девушкой. Но самое время разогнать этих поклонниц Петросяна по домам, иначе поговорить как следует с Мариной не выйдет. Как там её называл Серёга, бестия? Самое время для бестии. Алиса была на редкость сообразительной девушкой. Поэтому она предварительно вывела всю отару в соседнюю комнату, где уже дала волю своей накопившейся усталости и нервозности. Некоторые бабки театрально хватались за сердце – подумать только, молодая девушка, а что себе позволяет! Но и Алиса не лыком шита: во дворе за свою жизнь таких актрис навидалась. Даже пригрозила им участковым.
— И ты думаешь, наш Николаич тебя слушать будет, хамка! – возмутилась особо буйная старуха, но Алиса зыркнула на неё так, что с той вся спесь и сошла.
— Вот и расскажу, как вы мешаете следствию! Он вам ещё и штраф навесит на каждую, я с Серёгой договорюсь, он подтвердит!
Кто бы мог подумать – сработало! Видимо, таких девиц престарелого возраста только штрафами и пугать. А ещё повышением цен и закрытыми аптеками, но на крайние меры Алиса не пошла. Она вообще уважала пожилых людей, до тех пор, пока они не мешали другим. Сейчас был как раз тот случай.
В итоге всё стадо, недовольно перешёптываясь, уползло в сторону своего председательского кабинета. Да по дороге все приговаривали, какую змею себе Женька завёл, а был-то хороший мальчик, не грубил, не пил, не курил, к старшим относился с уважением…
— Марина, — негромко начала Алиса, присаживаясь около женщины.
Та подняла на неё заплаканные глаза, но больше не всхлипывала. – Они ушли, всё в порядке. Можешь рассказать мне всё…
Алиса взяла руку женщины. Кажется, Марина и впрямь была не сильно её старше. Просто заплаканное лицо и одышка не позволяли заметить это сразу. В душе Алисы шевельнулась жалость: вряд ли, когда она выходила замуж, думала, что любимый через пару лет превратится в настоящее чудовище. И Марина завела свой рассказ…
Оказывается, жили они с мужем всего-ничего, пять лет. Хотя для Марины это был внушительный срок. В её словах даже гордость промелькнула, мол, смотри. Мои ровесницы до сих пор на свиданки бегают, все пытаются мужика отхватить, а я уже жена, хозяйка, мать.
Жизнь Марины по деревенским меркам уже была очень успешной. Видимо, с этой иллюзией она и жила несколько лет.
— Замуж я вышла, между прочим, чистая, а не как многие, по залёту. Им-то мужика по-другому не привязать, а за мной очереди выстраивались…
То ли вкус у Марины не самый лучший, то ли краше её Пашки не нашлось мужиков. В последнее верилось с трудом, но Алиса не перебивала. В чужой монастырь со своим уставом не лезут, да и не психолог она, чтобы решать проблемы Марины. Сейчас самое главное понять, что произошло с девочкой и кто в этом виноват.
Предысторию Марина завела долгую, но поторопить Алиса тоже не решалась – кто знает, как в таком состоянии среагирует убитая горем мать. Для девочки счёт на минуты уже не шёл, а значит, можно и послушать.
В конце концов, Марину она слушала, чтобы потом наказать виновного. Можно сказать, делала работу участкового. Правильно родители говорили, плачет по тебе юридический, Алиса…
В общем, год или два не жизнь была, а сказка. Пил Пашка мало, только по четвергам, потому что в пятницу всегда выходной. Работал он шофёром, что, кажется, по мнению Марины было предприимчивым.
Потом Алиса вспомнила, что отец Жени тоже катается рейсовиком в город, что позволяло им жить действительно хорошо. Алиса вовсе не была снобом, просто ей было очень тяжело понять деревенскую жизнь, слишком она отличалась от городской.
Марина тем временем продолжала.
Как предполагала Алиса, Паша правда был успешной партией. И всё у них в доме было, и даже подарки с городу ей муж привозил. В общем, завидовали все девки в округе. Даже подружки приговаривали:
«Смотри, какой у тебя Пашка золотой! Всем бы такого мужика! И работает много, и для тебя все делает!»
Марина с гордостью отвечала, что даже бьёт он её всего пару раз в неделю, вон какой мужик прекрасный!
— А ты не боялась ребёнка заводить? – не удержалась Алиса, неуверенно переминая в руках салфетку.
— А чо не бояться? Я баба замужняя! – Марина явно не поняла, поэтому собеседница в ответ только промолчала.
В общем, замужняя баба Марина решила, что рожать ей ничего не мешает, самое время. Поэтому, когда узнала, что беременна, летала, как на крыльях. Беременность тоже хорошо прошла, вот только когда дочка родилась, Пашка как с цепи сорвался.
— Нагуляла, говорит, — к горлу Марины подкатили слёзы. – Не могла, говорит, у меня девка родиться. Семь поколений у Шлёповых только мужики рождались. А ты с кем-то девку заделала и на меня решила повесить. Позорище, говорит, не жена, а по…
И тут Марина не сдержалась и снова зарыдала в голос. Да, что правда, то правда, не всю боль даже успокоительные заглушить могут.
Перед Алисой сидела простая девушка, такая же, как и она сама. Просто Марина хотела семейного счастья, а получила…
Алиса вспомнила своего отца. Тот был безумно счастлив рождению дочери, на руках жену, Алисину мать, носил. И всем друзьям хвастался, мол, смотрите, такая красавица у меня вырастет, вторая Ирка, а вы ещё все завидовать будете. В её голове не укладывалось, как отец может настолько не любить дочку, единственный человек, который должен защищать её от всего и оберегать, как самый драгоценный алмаз…
— Вот Пашка с того дня и переменился. До неузнаваемости совсем. А все деревенские решили, что это я во всём виновата… Ещё бы, всегда виновата женщина. Особенно у людей, которые не любят ни в чём разбираться.
Алиса так и представляла: сидит Павел, пьяный в стельку, и плетёт своим друзьям, что жена у него гулящая, а те, такие же алкоголики, только поддакивают. И Павел в результате герой, который стерпел измену, принял жену, чужого ребенка, ещё и обеспечивает их обеих…
А дальше – ещё хуже. Девочка Танечка начала подрастать, так все соседи стали судачить сильнее прежнего. И на Павла-то девчонка совсем не похожа. И глаза, и уши, и нос – всё чужое.
— Ещё и предположения стали строить, — прошептала Марина. – С кем я ему…того самого. И даже ставки делали…
«Вот уроды,» — мысленно ругалась Алиса, но сказать что-то в ответ просто…слов не находилось.
Она уже предполагала, чем закончится история Марины. Отец Алисы работал в полиции, поэтому она уже наслушалась про таких мужей, которые сначала были хорошенькие, а потом истязали семьи. Да и как нарочно такие старались побыстрее завести детей. И плевать, что не могли содержать. Этот Пашка хоть мог…
Стоп.
Алиса встряхнула головой – снова поймала себя на этом. Никогда нельзя оправдывать насилие, зло злом остается, даже если прячется за благородными мотивами и делает хорошие поступки.
— Козёл он, твой Павел, — не выдержала Алиса.
Вот только такой реакции Марины она явно не ожидала.
— Кто!? Пашка мой!? – взвилась женщина, мгновенно исчезли слёзы.
Уж она-то сейчас точно походила на бестию.
– А кто лучше!? Вам, городским, не угодишь! А нормального мужика где искать предлагаешь?! Что, Женька, что ли, лучше?! Да он с тобой только потому, что ты богатенька, коза! Сразу видно!
Вот так резко Алиса из поддержки стала врагом. И как понимать таких женщин? Даже отец говорил, тут что город, что деревня, если женщина баба, то ей ничего уже не поможет. Сколько раз выезжал на вызова, где муж колотил жену? А как приедешь – так она в слёзы, готова участковому лицо расцарапать за своего дорогого мужа. А потом ещё приходят заявления писать. Вот, господин офицер, возьмите, господин офицер. Видите, какие у меня побои, господин офицер? А возьмёшься за расследование – тут же хвост прижимают и ноют, чтоб только заявление назад отдал. И толку потом на них опеку натравливать – дети всё равно ходят забитые, а как проверка приходит – так нас злые языки оклеветали, проходимцы, завистники…
Чем дальше шел разговор, тем меньше Алиса жалела эту женщину. В конце концов, выбор есть всегда. И это вовсе не блажь городской девчонки, как все бы здесь сказали. Это элементарное самоуважение. Но это понятие, видимо, если и было знакомо Марине, то очень отдаленно.
Когда запал прошёл, она снова стушевалась, продолжала всхлипывать, но рассказывать.
Как родила дочку, так житья не стало, это всё она уже рассказывала. Тяжело говорить с людьми, которые больше всех жалеют себя. Даже сейчас, когда твоей дочке, может быть, ещё можно помочь, ты жалуешься на свою неудачную жизнь…
— А я-то всё для него, а он мне… Грозился, что Таньку в ежовых рукавицах растить будет. А она-то у меня шо? Глупая малость, ну кто ей виноват, в мать такая уродилась… – слушать это было уже невыносимо.
Какими-то увещеваниями Алиса всё же вернула разговор к девочке.
Оказывается, Тане всего семь лет. Она только недавно в школу пошла, а вот какое несчастье случилось. А ведь самостоятельная росла, кашу могла сварить, свиней покормить сама, собаку тоже…
— Марина, пожалуйста, расскажи, что случилось вчера. Или позавчера? Когда Танечка пропала…
— А я не знаю, когда она пропала…
— Что значит «я не знаю»? Ты же сказала, что она пропала…
— Да, она пропала, но когда она пропала, я не знаю, я такого не говорила…
— Марина!! – резко вскинулась девушка, злобно взглянув на эту…женщину. – Говори немедленно, что случилось с твоим ребёнком, или я тебя на улицу выгоню отсюда!
Видимо, прав Серёга – было в ней что-то от бестии. Потому что Марина уже открыла рот, чтобы возразить, но тут же предусмотрительно его закрыла. Чего-то да испугалась, уже хорошо.
Помолчали минуты две, и женщина наконец перешла к сути.
В дом, где живёт Марина, они и правда стучались, но никто не открыл. Сергей это никак не прокомментировал, Женя тоже. Поэтому Алиса сделала вывод, что в доме живёт какая-нибудь старушка или он вовсе жилой только время от времени, как дача. Но всё оказалось не совсем так.
Накануне Марина с мужем серьёзно повздорили. Он решил взять отгул и отметить успешное утверждение этого самого отгула за ним. Поэтому приехал он домой рано, Марина в это время скотину кормила. Завалился в дом уже навеселе и давай всё крушить.
Таня в это время в школе была. Их учительница решила летом проводить что-то вроде лагеря, куда и ходила девочка. Вернуться она должна была только к пяти-шести вечера, поэтому Марина никуда не торопилась. Но в планы её обычного размеренного дня ворвался разъяреный Павел. Где он сумел так быстро напиться, одному Богу известно. Но все заверсту слышали этот скандал.
Началось с того, что пьяный Паша не нашёл жену в пределах кухни и решил, что это повод учинить разборки. Летела посуда, склянки, тазик с постиранным бельем. Марина суматошно неслась в дом, где застала мужа за попытками оторвать от стены шкаф с посудой и тоже швырнуть его на пол.
— Пашенька, Пашенька!
Но никакие увещевания на «Пашеньку» не действовали. Стоило ему заметить жену, как шкаф начал греметь пуще прежнего, пока петли ещё могли выдержать. Он с грохотом полетел на пол, все тарелки вдребезги. А Пашенька сгреб осколки и швырнул их голыми руками в жену.
— Вот тебе, падла такая! – орал он. – Вот тебе за все измены, за нагулянного ребёнка!
Марина протянула руки: они были исполосованы мелкими царапинами по локоть. Лицо загораживала, догадалась Алиса.
Но на этом Пашенька не остановился. Он разгромил кухню целиком, повалил жену на стекло, схватил за волосы и потащил в сени, где продолжил орать и топать ногами. Благо, Марина вырвалась. С пьяным, говорит, совладать не так сложно. Он хоть и страшный, но не такой сильный, как трезвый. Значит, не первый раз он Маринку так избивал. А она додумалась только из дома бежать. А в деревне мало куда побежишь, все своих знают. Вот она и подумала, что укроется пока у подруги, пока Пашенька не остынет. А когда он догадается, где её искать, уже и протрезвеет как следует.
— Ты думаешь, я просто так сбежала? Нет, всегда так бегала от него. Он когда пьяный – дурак! А когда трезвеет, всё хорошо, и обниматься лезет…
«Не он дурак, а ты, — думала Алиса, вздыхая. — Как вообще можно вестись на такие открытые манипуляции? Тебя избивают, тебя мучают, а ты прячешься у подруги, боишься вернуться в чужой дом и ждёшь, когда он приласкает тебя, как побитую кошку.»
Всё, что рассказывала эта женщина, звучало ужасно. Но то, что Алиса услышала потом, заставило её похолодеть.
— Так вы сбежали от него, а дочка-то когда пропала? Как ты её потерять умудрилась?
— Да не мы сбежали, ты что, глупая? Я же сказала, я сбежала к подруге!
— А дочка тогда..?
— Ну что ты заладила, правда, что ли, глупая? А дочка в школе!
— Поняла я, что в школе! Она что, из школы пропала?
— Да почему из школы? Она, наверное, домой пришла…
— «Наверное»?!
— Так а что, мне за ней следить надо было?
— А ты что, просто про неё забыла..?
— Да не забыла я, дурында ты эдакая! Взрослая уже, сама домой приходила.
— А ничего, что там твой выпивший муж!?
— Так он ей никогда ничего не делал!
Алиса готова была волосы на себе рвать. Святая простота! Неужели она правда не понимает? Она просто сбежала к подруге, даже не подумав о дочери. Мало ли, что этот урод мог сделать с ребёнком…
А эта…она даже не подумала о девочке. Ну и что с ней будет?
Действительно, что с ней будет. Как будто это щенок. Ну не придёт – заведем нового?
Алиса сверлила злым взглядом Марину: казалось, что это лицо, необременённое интеллектом, как-то так и мыслило по жизни.
Действительно, она же баба, что ей ещё делать? Хозяйство вести да рожать.
— И когда ты заметила, что твой ребёнок пропал?
— Ну когда вы пошли по домам.
— Точнее.
— Вы пошли с Серегой дома проверять, а я у подруги была. Подруга вышла к вам, а потом приходит и говорит. Вот, Серёга приходил, сказал, чей-то ребёнок пропал в лесу, собака его поймала и того… А я-то как сразу подскочила, так сердце сразу заболела. Почувствовала, что она, Танечка моя, моя кровиночка, что она это…
Почувствовала она. А раньше не чувствовала. Сидела там с такой же подругой, на судьбинушку свою жаловалась.
— Я к соседям ломанулась. А они сказали, что Пашка мой вчера куда-то ночью уехал с Танькой и не вернулся. Я подумала, что он её того… А вдруг он её в лес…
— Да ты хоть в дом-то свой зайти додумалась…
— Нашла дуру! Конечно зашла, нет там никого. Нет Танечки, Танечка моя… — и снова в слёзы.
Злости Алисы не было предела. Она столько времени потеряла с этой клушей, а та даже не знает, её ли это ребёнок пропал или не её, куда девочку мог увести отец-алкоголик, почему соседи, которые это видели, ничего не сделали? Ну не могли они не видеть, что он пьяный в стельку, что за руль лезет, что ребёнка потащил…
— Да что с вами со всеми не так! – закричала Алиса, заламывая руки. – Мне папа говорил, что деревенские всегда друг за друга, что вы самые сплочённые, помогаете друг другу, а вы…да вам даже собственные дети безразличны!!
Марина что-то бросила в ответ, но Алиса уже выбежала из дома. По-хорошему, надо было выгнать эту женщину куда подальше, но она не смогла. К горлу подкатывали слёзы.
Бедная девочка. Мать её просто бросила с отцом-алкоголиком, свято убежденная, что он не причинит ей вреда. Мужик, который кричал, что она нагулянная!
— Ну что, Алис? Ты в порядке…? – К ней подошел Женя, но увидев, что на девушке нет лица, немного опешил. – Ты поговорила с Мариной..?
— Лучше бы не разговаривала, — процедила Алиса сквозь зубы и почти рухнула в объятия Жени. – Это так ужасно, если бы ты только знал. Кажется, собака не самое страшное, что могло случиться с девочкой…
— Что ты такое говоришь? – Голос принадлежал Серёге, который теперь удивленно смотрел на Алису.
Кажется, теперь настала её очередь плакать. Алиса была бы рада сдержать эти эмоции, но не получилась. Слишком она была чувствительным человеком. Да и какой камень останется равнодушным к истории бедной Тани?
Алиса коротко, но в красках описала всё, что ей рассказала Марина. В некоторых местах воспитанная девушка даже не скупилась на выражения, которыми, если изволите, огульно охаивала плачущую мать. Судя по лицу Серёги, некоторые из них он обдумал и позаимствовал. Когда Алиса закончила рассказ, она шумно выдохнула.
— Мы даже не знаем, Таня ли это, но если не она, нужно срочно искать девочку. Может быть, это всё-таки не она была… тогда есть шанс ей помочь!
— Н-да, натворили Пашка с Маринкой делов… — пробормотал Сергей. – Даже если это не Таня, зацепок, где её искать, у нас пока всё равно нет, поэтому придерживаемся первоначального плана.
— Мы обследовали двор, Алис, — негромко продолжил Женя. – Тут эта псина кучу следов оставила. Мне кажется, она то ли ранена сама, то ли уставшая очень…
— Жека, она ребёнка подрала. Не надо о ней так жалостно.
— Извини, я понимаю. Просто очень уж много следов. Как будто она специально пришла в деревню. Или хотела, чтобы мы её нашли, не знаю.
— Хотела, чтобы нашли… То есть вы всё-таки сможете её выследить? – с надеждой спросила Алиса, обнимая себя за плечи.
С каждой минутой здесь ей становилось только больше неуютно.
– Только я с вами пойду. Я не останусь здесь одна.
— Да, нашли, мы уже даже мужиков собрали. У нас в деревне и следопыты есть, и… Алис, может, всё-таки не надо?
— Прав Жека. Не женское это дело, псину бешеную ловить. Мужики-то не все согласились, — вставил Серёга.
— Говно потому что эти ваши мужики! – с чувством заявила Алиса и сплюнула, как делал Серёга.
Мужчина порыв оценил, что-то неразборчиво пробормотал и отвернулся, мол, разбирайтесь сами, я с ней в драку всё равно не полезу – зашибёт. А Женя с Алисой вообще спорить не привык. Мало того, что она чаще всего оказывалась права, так ещё и…
Да в общем-то не оказывались они до этого в подобных ситуациях, честно сказать.
— Алис, ты знаешь, что я уважаю твоё мнение…
— Вот и замолчи тогда! Видела я, как вы, деревенские, уважаете мнения женщин. Отойдите, я с вами!
Женя немного опешил, но только повел плечами. Он был понимающим парнем, Алисе этот отдых явно на пользу не пошел. Как только разберутся – тут же рванут обратно в город. Тем более, Олеся Викторовна и Сергей Иванович, родители Алисы, звали их к себе погостить, пообщаться, отдохнуть. Просто надо закончить эту историю как можно скорее…
Мужиков, готовых выслеживать бешеного пса, набралось где-то с десяток. Одного из них Алиса узнала сразу – участковый, стало быть, Николаич. Из всех них он был одет наиболее удачно – камуфляж, старая фуфайка, рюкзак за плечами.
— Тут аптечка первой помощи. На моей практике всякое было. Может, даже после всего этого живого ребёнка найдём, — спокойным тихим голосом, который напомнил Алисе голос её папы, ответил Николаич на ее немой вопрос.
Рядом с этим человеком, как и с Серёгой, стало спокойнее, но по-другому. Женя тоже это разделял. Если Серёга – это чистой воды грубая сила, то Николаич – это настоящий представитель правопорядка. Спокойный, умный, внимательный. С ним наверняка даже в лесу не пропадешь. Хотя большинство мужчин, видимо, считали иначе.
— Кто-то работает, кого-то жена не пустила, — снова пояснил Николаич, доставая из сарая лопату. – Могу их понять, но у меня у самого дочка. Если я не помогу девочке, как она смотреть на папу будет? Папа тогда не герой, папа тогда трус станет, что малышку в лесу бросил. А я так не могу, я по совести жить хочу.
Наверное, про таких говорил отец Алисы – простых, понятных и честных. За этот день она видела только спесивых, злых и завистливых. А Марину даже вспоминать не хотелось. А Николаич оказался другим. На таких людях обычно всё и держится. Он как будто одними глазами спрашивал: ну и куда я уйду, если без меня тут все развалится?
— А он хотя бы премии за это получает? – спросит потом Алиса у Жени.
— Николаич? Я не уверен, что он даже слово такое знает. Он идейный, Алис, очень хороший мужик. Он по-другому не может.
Николаич протянул лопату Алисе – на всякий случай, вдруг что-то пойдёт не так. Мужики взяли оружие, чтобы отбиваться, но хрупкой девушке его решили не доверять. Поэтому лопата стала отличным инструментом.
Алиса неожиданно решительно закинула её на плечо и обернулась к спутникам: мол, ну что, идём, или дальше будем лясы точить? Пошли.
Собирались действительно долго, но лето здесь сыграло на руку. Ночи короткие и светлые, а значит, искать даже в сумерках – более чем реально. Солнце уже перевалило за обед, хотя о еде никто не вспомнил.
Лес был большой. Несмотря на обилие следов, прочесать придется немало. Все-таки собачьи следы не такие приметные, как, например, кабаньи. Да и зверьё местное уже всё вытоптало. Поэтому поиски обещали затянуться.
— Для этих целей мы фонари взяли и факелы, если вдруг фонари сядут, — Алиса вопросительно посмотрела на него, а Женя только плечами пожал. – Что? Техника, сама же знаешь, может в самый неподходящий момент подвести. А с огнем как-то надежно.
— Жень…
— Что?
— А тебе твои-то звонили?..
Женя стукнул себя по лбу. Ну конечно! Из-за всей это истории он напрочь забыл про родителей и сестру. Хорош брат, нечего сказать.
— Алиска, у меня телефон так и остался на тумбочке в комнате валяться. Веришь-нет, а я его даже ни разу за весь день не хватился…
— Я своего тоже. Мама, наверное, тоже волнуется. И твоя мама волнуется, куда мы пропали. Всё наперекосяк пошло…
— Извини, Алис, мы ведь толком не поговорили за всё это время. Я честно не хотел, чтобы так вышло…
— Конечно не хотел, — улыбнулась девушка. – Было бы странно, если бы ты нарочно подстроил привести меня как раз тогда, когда по деревне бродит бешеная собака.
— Алис, я же вижу, ты на взводе. Я хотел, чтобы это был отдых… Злишься на меня?
— Нет, — неожиданно ответила Алиса, а затем поняла, что это совершенно честно.
Хотя час назад она ответила бы иначе.
– На тебя-то мне за что злиться? Ты хороший, мы ж потому в это и вляпались, что нам не всё равно. Я на других злюсь, Жень. На соседей, на эту Маринку, дуру. Ну разве ты бросил бы своего ребенка вот так?
— Нет, не бросил бы. И ты бы не бросила. Поэтому мы здесь, — вздохнул Женя, приобнимая девушку одной рукой. – Я тебя очень люблю, Алис. Ты не такая, как многие девушки отсюда. Ты терпеть не будешь. Мне кажется, дай Николаич тебе лопату пораньше, ты б сама Маринку ею отходила хорошенько…
Алиса состроила воинственное лицо и впервые за эти длинные сутки засмеялась. Жене стало немного легче: она не держит на него зла. В такой ситуации это было то немногое, что могло его порадовать. Алиса сжала его руку и молча кивнула. Поговорить они ещё успеют, понял Женя. Сейчас нужно сосредоточиться на поисках ребёнка. Правда, что они будут делать, если это всё-таки не Таня…
Дальше Женя предпочитал не думать, от мыслей становилось ещё страшнее. По Алисе было видно, что ориентироваться в лесу она не сильно умеет, да и растения по пояс и другие преграды её откровенно раздражали. Особенно ясно Женя это ощутил, когда девушка попыталась лопатой забить какой-то гриб. Видимо, нервы сдали окончательно, а несчастный оказался самой доступной целью.
Мужики, шедшие рядом, это предусмотрительно проигнорировали. То ли отнеслись снисходительно к городской девушке, то ли побоялись её праведного гнева. Николаич иногда переживал, чтобы Алиса в своих пылких отношениях с природой не затоптала следы, но те в какой-то момент начали так сильно скуднеть, что Алиса вряд ли что-то бы подпортила.
— Мы идём уже почти час, а ничего не видно, — пожаловался Женя, останавливаясь у какого-то дерева. – Мы точно правильно идём? Может, стоило где-то свернуть? А видел ли он вообще то, что видел?
В какой-то момент Женя начал сомневаться сам в себе. Он точно видел в пасти этой твари детскую ручонку, но по дороге они почти не видели крови. Животное, растерзавшее ребёнка, должно было оставить следы, но следы не находились. Но мужики вопросов не задавали – знай себе шли. Не было у них причин не верить Жене, это он сказал сам себе, чтобы перестать сомневаться. Да, была ночь, тёмная ночь, но он видел то, что видел. А значит, поиски прекращать нельзя…
— К тому же мы точно знаем, что Таня пропала, — вслух сказал он.
— А у этой Марины или её мужа нет родственников в городе или в соседней деревне? – неуверенно спросила Алиса.
Странно, что сам Женя не задал этот вопрос. Логичнее предположить, что даже пьяный отец повёз ребёнка куда-то к знакомым, а не в лес…
— Да нет у них родственников. Что она сирота, что он. Некуда ему было девочку везти. Так что, вероятно, это вы её…там…с собакой… В общем, ищем дальше, давайте не останавливаться, хорошо?
Николаич осторожно отодвинул Женю и пошёл дальше.
Женя заметил, как офицер судорожно поправляет очки. Он тоже начинал волноваться. Все здесь с течением времени постепенно поддавались страху. Солнце заходит, а они так и не вышли на след. Искать в темноте бешеное животное крайне опасно. Можно действительно не вернуться…
Николаич принял на себя всю ответственность за поисковую группу, поэтому, в случае чего, с него и спрашивать. Значит, он должен думать обо всех. Но не в ущерб потерянному ребёнку…
Поисковые операции – дело благородное, вот только в такие моменты вы все становитесь единым организмом. Когда страх одолевает одного, он одолевает всех. Поэтому чем дальше они шли, тем нервознее становились люди. Кто-то с кем-то ругался, один из мужиков даже попытался обвинить Алису, что она их только задерживает, но Серёга с Николаичем мгновенно прервали общую истерию.
— Ты думай, что говоришь, Коля. Она сейчас здесь, с нами, не побоялась пойти и искать ребёнка, а твоя жена что делает? Вот и молчи.
Коля пристыженно сконфузился и проворчал что-то ругательное, но спорить прекратил. Что толку сейчас выяснять отношения, если ребёнку они так и правда не помогают?
Фонари было принято решение поэкономить. По ощущениям, сейчас было часов десять, разглядеть что-то без фонаря ещё было возможно. А кто знает, сколько продлятся их поиски.
Женя чувствовал, что они ходят кругами, но это могло быть только ощущением. Он от леса уже тоже успел отвыкнуть – всё-таки почти пять лет в городе берут своё. Но, возможно, они так и не ушли далеко от деревни.
Николаич настаивал прочесать каждый сантиметр леса – собака могла укрыться где угодно. Если она рядом с деревней, надо бить тревогу, чтобы прятали не только детей, но и животных. Перекинься эта зараза на деревенских собак – и тут уже бешенство будет остановить не так просто…
Что ж, хотя бы сейчас была не осень. Искать следы собаки в куче осенних листьев – осложняло бы поиски десятикратно.
Женя уже чувствовал усталость. И моральную, и физическую. Он толком не спал прошлой ночью, а тревога слишком сильно давила на голову.
Алиса тоже с трудом держалась на ногах, но упорно шла вперёд.
В ход пошли фонари, а все чувства обострились. Периодически спасательный отряд шарахался от каждого шороха. А вы знаете наверняка, что такое лес – здесь полно всяких звуков, особенно ночью. И каждый звук отдавался на нервной системе, пока кто-то из ребят не заорал, споткнувшись о корень дерева.
— Ерунда всё это! – зарычал Серёга, едва не швырнув фонарь на эмоциях. – Никого мы так не найдём! Уже своих собственных теней боимся! Николаич, звони в район, пусть едут и прочесывают тут все с собаками!
— Да звонил я уже в район, — все тем же тихим спокойным голосом ответил Николаич. – Так они мне сказали, что раньше следующей недели их не ждать, у самих людей мало. Поэтому успокойся уже и пойдём дальше. Мы уже много прошли. Скоро должны найти.
Спорить смысла не было. Новость о районной полиции ещё больше угнетала. В случае, если они вляпаются в настоящую беду с этой собакой, им даже никто не сможет помочь. Но спокойствие Николаича немного подбадривало. Он держался уверенно и, кажется, не знал усталости. Все синхронно вздохнули и прибавили шаг.
Прозвучало предложение разделиться, но воспринято было холодно. Их и так не много, а так ещё и друг друга искать придётся. Но место поиска нужно было сужать всеми силами.
— Решено, — озвучил Николаич, раскладывая на большом пне карту. – Этот сектор мы прочесали. Берём ещё вот эти два. Серёга, понимаешь, где это?
— Там поляна ещё должна быть, верно? Я в картах не очень, Николаич…
— Да, ты прав, поляна. Вот этой поляной заканчивается сектор. Протяженность его – меньше километра. Бери четырех ребят, и идите.
— Думаешь, она могла туда забиться?
— Зверь бы её разобрал, — выругался Николаич. – Я там нор не припомню, но мало ли, где может прятаться напуганное животное. Поэтому идите. Я возьму Женю и Алису, мы прочешем соседний сектор. Встретимся здесь. Останется ещё примерно четыре сектора, и поиски можно будет сворачивать.
— А если не найдём? – неуверенно спросила Алиса, заглядывая через плечо участкового. – Ну, то есть, закончатся эти сектора, а мы так и не найдем, это что будет значить?
— Что ушла собака за нашу территорию. Тогда это будет уже забота соседей, к сожалению. Но мы сможем сказать с чистой совестью, что сделали всё, что могли. Идёт? Идёт так идёт.
Отряды разделились и пошли в противоположном направлении. Идея охватить сразу два сектора была не такой уж плохой. Хотя Жене было не по себе. Чтобы ускорить процесс поиска, они отходили друг от друга сильнее, чем на безопасное расстояние. Алиса чаще отставала, сердце в груди билось всё быстрее. Проклятая псина, найти бы тебя только…
Алиса прислушалась. Звук был похож на…птицу? Чёрт знает, она ничего в этом не понимаете. Очень тонкий и навязчивый. Скулёж? Но как будто не собачий, слишком высокий. Она ненадолго замерла, а когда обернулась, Женя с Николаичем ушли чуть вперёд. Ничего, подумала Алиса, докричусь, если вдруг что. И пошла к источнику. Руки потряхивало, отчего свет фонаря дёргался.
— Давай, Алиса, ты же не просто так ввязалась в поиски. Не трусь!
Она шагала по рыхлой почве и, пошатываясь, всё шла и шла. Звук действительно становился громче. Девушка покрепче перехватила лопату и резко присела. Если собака решила издохнуть, на последних минутах она может кинуться на агрессора. Значит, надо держаться вместе.
Сзади послышался окрик Николаича, и звук стал громче. Не скулёж. Это была не собака. Алиса подорвалась и кинулась вперёд. Это чуть не вышло ей боком. Она заскользила по краю ямы и закричала. Женя метнулся на крик, как ужаленный. Пыхтящий Николаич нёсся следом.
— Алиса! Алисаааа! – орал парень, а в голове вертелось самое страшное. Она нашла собаку, нашла, а значит…
— Тут девочка, тут девочка!!!
Мужчины остановились как по сигналу. Алиса сидела на корточках на краю ямы и протягивала ребёнку черенок лопаты. Девочка пыталась ухватиться, не переставая обнимать собаку.
— Женя! Николай Николаич! Я не достану!! – Глаза Алисы были в слезах, но девочка была жива.
Без слов Женя скатился в яму, а девочка тут же прижалась к нему. Зареванная, грязная, но живая. Ручка свисала под неестественным углом, но…была на месте.
— Дяденька, дяденька, помогите Жуле, достаньте Жулю, она тоже болеет! – хныкал ребёнок, ещё теснее прижимаясь к груди парня.
— Всё будет хорошо, всё будет хорошо, — прошептал Женя, но Жуля на него прореагировала сильнее.
Собака из последних сил поднялась на лапы и глухо зарычала.
— Николаич, тут собака…
— Это Жулька, она наша, местная. Она тебя просто не знает, вот и рычит. Вылезай, Женька. Давай Таню, а собаку я сам достану.
Женя кивнул, передал девочку участковому, а сам, с трудом опираясь на торчащий корень, поднялся и перехватил руку Николаича. Тот опустил Таню на землю, а Алиса тут же пригрела девочку у себя. Таня начала наперебой рассказывать.
— Меня папа здесь оставил… Сказал, что я плохая, чтобы я тут сидела, а я упала и больно! А Жуля за нами всё время шла, а я ей дала куклу, вот, но она вернулась одна, я испугалась… И… И….
Так вот что видел Женя. Всего лишь кукла. На него накатило такое облегчение, что словами не передать. Он сел прямо там, где стоял, а Алиса обнимала и гладила плачущую Таню. Видимо, девочке она очень понравилась, потому что, чуть успокоившись, она начала рассказывать ей какие-то истории о себе. Женя уже не слушал.
— Жуля, а ты ведь умница. Не бойся меня, иди сюда, маленькая…
Освобожденная собака недоверчиво посмотрела на него, но подошла, опасливо лизнув руку. Женя потрепал косматую спасительную по холке, а Николаич тяжело выдохнул.
— Испугалась она тебя, Женька. Чужой. У страха глаза велики. Вы друг друга перепугали.
На этом суматоха только началась. Таня сидела на руках Алисы, когда они наконец доковыляли до дома. Нужно было собрать всех воедино, оказать первую помощь девочке и собаке, а там уже и рассвет начал заниматься. Бригаду встретили перепуганные родители Жени.
— Вы где были!? – взбеленилась Ольга Сергеевна. – Господи, мы приехали час назад, я вся извелась. Грязные все. Господи, Женя, ты куда девушку потащил!?
— Мама, я тебе сейчас всё расскажу, — с трудом выдавил Женя, и тут…
— Таня, Таня! – закричала его младшая сестра. – Таня, что с тобой!
— Меня спасли из леса. Меня папа там оставил… — И девочка снова захныкала.
Оказалось, что родители Жени действительно места себе не находили. Трубку не берет. Приехали домой – все нараспашку, двор перевёрнут. Уже и забыли, зачем в город ездили.
Кстати, с Маней всё оказалось в порядке. Ольга Сергеевна действительно зря запереживала – врач подтвердил, что растет здоровой, спинка в норме, шейка тоже. А вот стресс, который мать пережила, вернувшись домой, не описать.
Плачущую девочку вернули Марине, хотя Алиса была сильно против. Она даже кинулась ругаться с Николаичем, но тот только плечами повел: ну что ж сделать? Может, одумается баба. А Пашку, если тот вернётся, он пообещал привлечь к ответственности. А что в такой ситуации сделаешь ещё?
Родители Жени пообещали, что глаз не спустят с этого семейства и, чуть что, сразу девчонку к себе заберут. А вот Жулька матери спасённой ко двору не пришлась.
— Не возьму я эту скотину! У меня уже есть собака, мне голодный рот не нужен…
И как ни уговаривала Таня, Марина осталась непреклонной. Зато Алиса без колебаний дала обещание, что Жуля не пропадёт. Маленькая усталая собака в тот же вечер поехала к ветеринару в город. Благо, круглосуточные клиники есть, а Владимир Павлович, отец Жени, согласился довести их обратно. В машине все шутили, смеялись, а собака доверчиво лежала на коленях Жени.
— Прости, милая, что так испугал тебя. Не мы сегодня спасители, а ты.
Кто знает, чем бы закончилась история маленькой Тани, если бы не героизм живого отважного сердца.
Ира
Еле дочитала рассказ очень сильно затянут.