Клавдия смотрела на свежий холмик.
— Что же это, Лёшенька? Как же так? Ты же обещал, что мы никогда не расстанемся, а сам… Как же я теперь одна без тебя то буду?
Женщина уронила голову на руки и разрыдалась. Она держалась до последнего, пока Лёшу везли в больницу, пока врачи боролись за его жизнь, пока шла подготовка к похоронам, ни единая слезинка не проронилась, а сейчас прорвало. Перед глазами за несколько минут вся жизнь прошла. Встретились, поженились. Так счастливы были, как никто. А потом доченька родилась. Их маленькая принцесса, самая красивая, самая умная. Они боялись дышать рядом с ней, даже спорили, кто будет дочку укладывать. Настолько были счастливы, что сами боялись в это верить. А потом в один в один миг всё сломалось, и вместо счастья в их семью пришло горе. Страшное, чёрное, от которого Клавдия и муж так и не смогли оправится за 15 лет.
Карина была очень активной девочкой. Про таких говорят: «Глаз да глаз». Когда пошла в садик, воспитатели за голову хватались.
— Как иголка, в такие места залезет, что мы никак не можем найти, а подумать, что она спряталась там никто и не может. Ну ничего, это хорошо, девочка активная, для своего возраста очень сообразительная.
И Лёша, и Клавдия страшно гордились дочерью. Хотя, гордились они с самого её рождения, ребёнок был долгожданным. Ей уже 31 стукнула, когда Клава забеременела. Всю беременность Алексей её на руках носил, и в прямом, и в переносном смысле…
Жизнь лишилась счастья, когда счастью только исполнилось три годика. В два с половиной Карина попала в больницу. Врачи обнаружили какие-то шумы в сердце, положили их на обследование. Через пару месяцев ещё и ещё. Главное, что ничего толком не говорили,хотя Клавдия всё время находилась рядом с дочкой, а Алексей бегал по кабинетам. Кто знает, может быть, он что-то не договаривал?..
Это был день рождения дочери. Они собирались хорошенько повеселиться в парке, потому что через неделю снова ложились в больницу. Алексей был как-то не в настроении, но девчушка быстро растормошила его. Клавдия готовилась поговорить с ним вечером. Пусть он как-то подействует на врачей, что ли, или пусть толком объяснят, что у их ребёнка, или пусть отправит в другую больницу, если сами ничего не понимают.
Народу в парке было много. Первые тёплые денечки выгнали из дома и стареньких, и маленьких. Лёша и Карина катались на лошадках, потом на ромашке. Дочь весело хохотала, когда пролетала над Клавдией. А женщина замиранием сердца думала, какая же девчонка всё-таки смелая у них. Сама Клавдия с детства боялась этих каруселей.
Потом они пошли в кафе. Там уселись на открытой веранде, заказали мороженое, тортик, ещё что-то. Рядом с верандой была детская площадка. Видимо, для того чтобы родители могли спокойно доесть свой обед. Конечно, Карине было кушать некогда. Ну, как можно скучно кушать, если можно весело играть с другими детьми на площадке? Поковырявшись немного в тарелке она пошла к ним.
— Карин, только ненадолго. — Лёша с трудом оторвал глаза от дочки и перевёл их на жену. — Она у нас уже большая.
Клавдия внимательно посмотрела на него.
— У тебя что-то болит?
— Нет, с чего ты взяла?
— У тебя глаза, ну… больные, что ли…
— А, спал сегодня что-то плохо.
Они снова повернулись к площадке. Карины нигде не было. Клавдия вскочила.
— Нет! Скоро я по попе за такие игры в прятки давать буду!
Они спустились на площадку. Их разделяло всего несколько ступенек. Осмотрели всё, но девочки не было. Клавдия в ужасе закричала:
— Вызывай полицию!
Поиски длились долго. Клавдия и Алексей не спали наверное неделю. С каждым днём надежда таяла. Через две недели Лёша попал в больницу с сердечным приступом. Клавдия, которая ничего от горя не видела, сидела рядом с больничной койкой и тупо раскачивалась из стороны в сторону…
Только через год они начали произносить имя Карина. А вот Лёша, он почти перестал разговаривать. Клавдия слышала, как он плачет во сне и всё просит у кого-то прощение…
***
За 15 лет он так и не стал прежним. Впрочем, как и она…
— Клав, нужно идти, там люди на поминки придут…
Её тронула за плечо Катя, подруга и соседка. Она очень много помогала им, и тогда, когда пропала Карина, и тогда, когда они были на грани пропасти. В общем, всегда.
— Да Катюш, идём.
Клавдия вошла в квартиру. Женщины-соседки накрывали стол. Ни о каком ресторане речи и не шло, жили они всегда не богато, а последнее время так и совсем. Лёша почти не работал, то в больнице, то на больничном.
Клавдия остановилась перед дверью кладовки, задумчиво сказала:
— Знаешь, Кать, что я сделаю первым делом, как все разойдутся?
Катя с опаской сказала:
— Клав, может не надо самой? Лёша всегда говорил, что это опасно, если не понимать.
— Нет, мне плевать. Должна же я знать, что мой муж прячет от меня там уже столько лет.
— Ну, что он может прятать? Ты же сама знаешь, у Лёшки твоего химия — это хобби на всю жизнь. А вдруг вляпаешься в какую-нибудь отраву?
Клавдия упрямо покачала головой.
— И пусть… А может быть там есть то, что из-за чего он умер?
— Клав, ну тебе же доктора сказали: остановка сердца. Старое у него было, как будто ему сто лет. Видимо из-за переживаний всё.
Алексей действительно ещё в молодости очень увлекался химией, правда, пойти учиться туда, где бы он смог ей заниматься, не представлялось возможным. Поэтому, окончив ПТУ, он трудился на местном заводе. Но спустя несколько лет после пропажи дочери, снова достал книги по химии.
Клавдия понимала, ему хоть немного от этого легче, и не лезла. Когда он попросил не ходить в кладовку, только кивнула, понимая, что это может быть опасным. Потом Лёша вовсе повесил замок. Клавдия тогда обиделась:
— Зачем? Я же обещала не ходить.
— Не обижайся, я знаю, что когда ты убираешься, тебе хочется убрать всё. Ты можешь просто не заметить, как войдёшь, чтобы смахнуть пыль. Смахнёшь тут пару колб, и у тебя на носу вырастут рога.
Клавдия улыбалась, ей было приятно, что он так переживает за неё, пусть шуткой, но забота была видна…
Как только они с Катей остались одни, Клавдия решительно встала.
— Ты можешь на кухне посидеть, если страшно.
Катя встала.
— Конечно, страшно. Что там Лёшка нахимичил? Помнишь Семёновну тараканы одолели, так он ей какой-то пузырёчек дал, уж пять лет ни одного. Но я тебя одну не отпущу, с тобой пойду.
Они двинулись к двери кладовки, Клавдия в растерянности остановилась.
— А где ключи то взять? Лёшка их всегда с собой носил.
Катя обрадованно сказала:
— Ну вот видишь, значит сегодня не получится. Найдёшь ключи, тогда и посмотрим, что там.
Клавдия пошла на кухню.
— Нет, я посмотрю сегодня.
Она достала откуда-то из ящиков что-то вроде ломика. Катя удивлённо посмотрела на подругу.
— Что это?
— Сама не знаю. Как-то нашла в подъезде, света не было и страшно было подниматься. Лёшка в ночь. Вот и прихватила с собой.
Клавдия вставила этот маленький ломик между замком и облипком, и нажала. Дверь поддалась только с четвёртого раза, да и то после того, как Катя ей помогла. Женщина протянула руку, нащупала выключатель. В маленькой комнатке зажёгся свет. Ничего такого экстраординарного там не было: справа небольшой столик с какими-то баночками, ящичками, а чуть дальше кресло.
— Непонятно, когда его сюда Лёшка притащил…
Абажур и большой, то ли альбом, то ли тетрадь. На нём сверху лежал конверт. Клавдия подошла, на конверте одно слово:
«Клавдии.»
Она оглянулась на Катю.
— Что это?
— Открывай, не посмотришь, не узнаешь.
Клавдия с дрожащими руками открыла конверт. Достала какие-то старые справки и письмо. Присела, стала читать:
«Если читаешь это письмо, значит ты в моей кладовке, то есть меня уже нет. Я должен попросить у тебя прощение. Всё пятнадцать лет хотел во всём признаться, но сил не хватало. Наша дочь жива…»
Клавдия закричала. Письмо взяла Катя и продолжила читать:
«Когда Карина заболела, доктор сказал, что шансов нет. Вернее есть, но это очень дорогостоящая операция, которую делают за границей. Мы никогда не смогли бы найти таких денег, даже, если всё продали и набрали кредитов. Мы обрекли бы её на смерть…
В то время к нам на завод приезжали с обменом опытом иностранцы. Одна пара была русских, но они уже давно здесь не жили. Женщина узнала про нашу беду, я сам всё рассказал. Мне нужно было выговориться, а
мужем. Они сказали, что им уже по 40, а детей нет. Деньги есть, положение есть, а вот детьми Бог не наградил. Предложили сделку: Мы отдаём им нашу девочку, а они делают ей операцию, и растят, как родную дочь. Да, мы будем страдать, но зато наша дочь будет жить и вполне счастлив.
На раздумье мне дали сутки. Я кинулся в больницу, стоял перед доктором на колени, умоляя, чтобы он нашёл ещё хоть какой-нибудь способ спасти нашу Карину. Но он ответил: Всего полгода, в лучшем случае год.
Карина живёт в Германии. Она умница, отличница, хорошо говорит по-русски. Я верю, что вы когда-нибудь обязательно встретитесь. Прости, на кону стояли мы с тобой, но не жизни, а только переживании и жизнь нашей крошки. Я знаю, как ты тосковала, знаю, насколько больно тебе было. Мне тоже больно, но я трус, не смог всё рассказать…»
Катя опустила листок, и Клавдия взяла в руки справки. Там был написан диагноз Карины, результат обследований. Женщина молча открыла альбом, фото явно из интернета. Девушка была очень красивой с белозубой улыбкой, и очень похожая на Клавдию. На другой странице снова она, и ещё… Вот видимо последний звонок, вот поступление в ВУЗ. А тут она с родителями, то есть не с родителями, а с ними, кто украл её дочь…
— Катя! Катюша! Как же теперь, что же делать?
Клавдия смотрела на подругу, а та была потрясена не меньше, чем она.
— Клав, я даже в фильмах такого не видела. Не знаю, просто не знаю, что делать.
— А я поеду, поеду туда к ним. Пусть они мне отдадут мою дочь.
Катя мягко положила свою руку на руку подруги.
— Ты уверена? Карина привыкла к той жизни, и скорее всего, она любит своих новых родителей. Да и они, наверное тоже. Но я не могу советовать. Я правда не знаю, как поступить. Давай-ка, мы сделаем так: сейчас ты выпьешь успокоительное, ляжешь спать, а утром снова обо всём подумаешь. Такие решения должны приниматься только на свежую голову.
Клавдия дала себя поднять, покорно выпила лекарство. Она только и услышала, как Катя закрыла за собой дверь, и тут же провалилась в темный тягучий сон…
Клавдия ели открыла глаза, кто-то настойчиво звонил в дверь. Женщина посмотрела на часы – 5 утра.
«Что-то случилось, наверное.»
Голова болела. Она только встала с дивана, как взгляд её упал на альбом. Тут Клава всё вспомнила. В дверь, после короткой передышки, снова начали звонить. Клавдия повернула ключ, распахнула дверь. Перед ней стоял мужчина лет 55 и молодая девушка.
– Карина.
Клавдия рухнула прямо им под ноги.
— Клавдия, Клавдия…
«Какой приятный нос, совершенно не знакомый голос. Кто это?»
Женщина открыла глаза, увидела того же незнакомца и Карину.
— Доченька…
Она попыталась сесть, но Карина не дала ей этого сделать.
— Лежите. Я никуда не денусь. А вам пока не нужно вставать.
Мужчина заговорил:
— Я должен объяснить наше появление здесь. Вижу, что вы всё уже знаете. — Он кивнул на альбом. — За три дня до смерти мне позвонил Алексей. Плакал и просил хоть одним глазком посмотреть на дочь. Я сначала возмутился, а потом… Потом понял, что мы вообще натворили. Моей жены нет уже пять лет. Я позвал дочь и всё ей рассказал. Чем больше я говорил, тем больше понимал, что вы пережили. Я люблю её и тоже не смогу без неё жить. Но если она после всего решит здесь остаться, я не буду возражать, во всём помогу ей. Мы очень надеялись, что успеем, но увы…
***
Прошёл год.
— Лёш, наша девочка собирается замуж. Как жаль, что ты этого не видишь.
— Мам, он видит, я просто уверена.
Мужчина, который когда-то приехал вместе с Кариной, а теперь жил в соседнем доме с Клавдией, добавил:
— Алексей, у тебя замечательные девочки, и если ты позволишь, то я бы хотел сделать Клавдии предложение.
Клава залилась краской, а Карина захлопала в ладоши:
— Наконец-то! Папа не будет против! Он всегда хотел, чтобы все были счастливы, и теперь его желание сбудется.
0 Комментарий