Наверное, все молодые родители через это проходят: малыши часто болеют, приходится сидеть на больничном. А руководители любых предприятий неохотно берут на работу молодых мамочек, к которым я и принадлежу. Поэтому панически боюсь шефа. Вдруг он меня уволит?
Мой муж называет меня жизненным дезертиром. Я всего боюсь: что заболеет дочка и мне придется-таки пойти на больничный. Что не хватит денег до зарплаты. Что шеф вызовет на «ковер» и «поставит на вид», устроит нагоняй, лишит премии, после планерки грозно скажет: «А вас, Никифорова, я попрошу остаться».
— Ну чего ты так боишься этого шефа? — недоумевает мой Костик. — Зато дома ты генерал в юбке. Строишь нас всех.
— Конечно, все правильно. Ты понимаешь, дорогой, я и сама даже не знаю, почему его так боюсь. Никогда не знаешь, к чему он придерется на этот раз, а повод он всегда исправно находит.
У моего Костика образное мышление. Когда я жалуюсь, он, чтобы как-то сбить меня с минора, начинает смешно импровизировать. Вот и сейчас муж совершенно серьезным тоном вешает:
— Пойми простую вещь: каждый человек подстраивается под своего начальника. И проявляет к нему должное уважение. Это вынужденная необходимость. Представь, к примеру, что дворник обязан прийти на ковер к начальнику жэка. Перед этим он расправляет усы, поправляет фартук.
Аккуратно складывает в угол подсобки свой инвентарь и идет четко и ясно докладывать о проделанной работе. И не трясется от страха, потому что знает: он свою работу сделал прекрасно.
— Ага, дворнику хорошо. Он все прекрасно сделал, — хихикнув, сказала я. — А нашему шефу трудно угодить. То мы опаздываем, то сроки срываем, то работаем из рук вон плохо. Вчера, например, на планерке он обозвал нас бандой преступников. Так и сказал: «Из вас бы вышла прекрасная банда преступников». Мы ему хором: «Почему это?!» А он: «Вы не оставляете никаких следов своей деятельности». Так что я злодейка!
— О! — воскликнул Костик смеясь. — Так у вашего шефа хорошее чувство юмора. А ты еще жалуешься. Надо было ему ответить: «Иван Иваныч, так похвалите нас. Хоть что-то мы делаем прекрасно».
— Да, тебе весело. С ним связываться — все равно, что заигрывать с крокодилом. А нам не до радости, — вздохнула я. Иногда так хочется вспылить, сделать замечание, поставить ультиматум… Короче, высказать все, что мы о нем думаем.
— Выход простой, — невозмутимо произнес Костик. — Как думаешь зачем человеку голос? Как раз, чтобы все своему шефу высказать в лицо. Ты попробуй — поможет.
Наш диалог прервала пятилетняя дочка Сонечка, которая все время была у себя в комнате, но при этом, очевидно, все слышала. Она вышла оттуда, держа под мышкой куклу, и деловито спросила:
— Мамулечка, а это кто такой шеф?
У нашего ребенка есть удивительная особенность. Казалось бы, малышка тихо-мирно играет в детской, когда взрослые находятся в гостиной, однако потом оказывается, что она прекрасно слышит абсолютно все наши разговоры. А у нее как раз в разгаре возраст «почемучек». Сплошные, бесконечные вопросы!
— Ой, Сонечка! — воскликнула я. — Шеф — это такой злобный дядька на работе. Он всегда всем недоволен, всех сотрудников ругает и запугивает. Знаешь, он как настоящий дракон.
— С тремя головами? — глаза у Сонечки вмиг расширились от удивления.
— С одной, доченька. Но он такой злющий, что его все ужасно боятся. А я, наверное, больше всех! Как увижу его, так прямо мороз по коже идет. Бр-р-р!
— Мам, а этот ваш шеф кусается? — тут же заинтересовалась малышка.
Мыс Костей покатились со смеху.
— Ну, знаешь, детка, как раз этого он не делает. А то совсем было бы худо.
…Несколько дней спустя у Сони поднялась небольшая температура. Я была в ужасе. О садике и речи не могло быть.
— Да что ж так не везет?! Как она могла простудиться? Я уж так ее берегла! — стенала я. — Вот что теперь делать? Больничный брать? Тогда шеф меня точно убьет. Или, по крайней мере…
— Так, не ной! — решительно сказал Костик. — Завтра поступим следующим образом: в садик Соньку не веди. Возьмешь ее на один денек с собой на работу. Я вас на машине подвезу.
— Да ты что?! — запаниковала я. — Что скажет шеф, когда увидит ребенка?
— Ты ничего не понимаешь! Таким образом ты, наоборот, продемонстрируешь свое неуемное рвение к работе: дочь заболела, а ты, несмотря ни на что, вышла, как мученица, на любимую службу. Вот увидишь, он оценит, даже похвалит!
Ему все же удалось кое-как меня убедить. — Ура! Ура! — ликовала Сонька.
— Я пойду на работу! Мама, а шеф там будет?
— Будет тебе шеф, дочечка, будет. Куда этот дракон, денется, — засмеялась я, потому что уж больно потешный при этом у Соньки был вид. И удовлетворенный.
Утром мы собрались, запаслись игрушками и отправились трудиться. Соня выглядела очень важной, серьезной в предвкушении новых впечатлений. И нетерпеливо ерзала на сиденье в машине.
В кабинете я для начала усадила дочку за стол, дала разноцветные фломастеры.
— Солнышко, порисуй пока, а потом еще что-нибудь придумаем. Ладушки?
— Мама, а где шеф?—требовательно вопросила Сонька. Почему его здесь нет?
— Просто у него отдельный кабинет, — объяснила я. — Он там работает. Может, позже сюда зайдет. Не будь торопыгой.
— Ну ладно, — разочарованно вздохнула моя малышка.—Значит, будем ждать. Уж очень мне хочется на него посмотреть. — И она углубилась в рисование. Время от времени я украдкой на нее поглядывала: она старательно малевала, забавно высунув язык, и никому не мешала. Иван Иваныч зашел к нам перед самым обедом. Вид у него был, как всегда, хмурый и озабоченный. Я замерла.
Сонька подняла на него глаза, моментально с испуганным видом подбежала ко мне. Она, конечно, сразу же поняла, что это и есть долгожданный шеф. Тот, увидев девчушку, широко улыбнулся и удивленно воскликнул:
— Как тебя зовут, девочка?
— Соня. — хмуро заявила моя малышка. — А ты, кажется… Ты, наверное, мамин шеф?
— Угадала, — улыбнулся в ответ наш Иван Иваныч. — Сонечка приболела, — начала объяснять я, но неожиданно Соня схватила со стола свое только что созданное «произведение искусства» и показала его шефу. На рисунке было изображено какое-то мерзкое чудовище.
— Это ты! — гордо воскликнула моя дочурка. — Ну как? Тебе нравится? Все в кабинете замерли. Как же поступит в этой ситуации директор?
А Иван Иваныч внимательно рассмотрел листок и… неожиданно громко расхохотался.
— Очень хорошо получился. Поразительно похож! Здорово! Ты просто молодчина, Сонечка!
Дочка просто просияла от такой лестной похвалы от грозного шефа.
После этого беспрецедентного случая Иван Иваныч не уволил меня, зато кардинально изменил свое поведение по отношению к нам, своим подчиненным. Он стал более человечным, приветливым, доброжелательным. И менее требовательным. А мой стойкий страх перед ним как в воду канул.
0 Комментарий