Полина вышла из супермаркета, загруженная сумками до предела своей грузоподъёмности. Впереди новая рабочая неделя, две подмены, в магазин идти не будет ни сил, ни времени, а Генкин растущий организм постоянно требует подкрепления. Надо ещё наготовить всего на пару дней вперёд, а время уже послеобеденное. Внезапно в глаза ей бросилась блестящая тёмно-зелёная машина, припаркованная у ресторана напротив. В неё садился щеголеватый молодой мужчина в стильном, цвета сухого какао пиджаке и чёрной водолазке. Её словно что-то сильно толкнуло в грудь.
«Руслан… Надо же, каким он стал…»
Да, живя с ней на обыкновенную зарплату он о такой роскоши и мечтать-то не мог. Хотя, наверное, мечтал. Не случайно же он вступил в связь с женщиной, которая всё это великолепие смогла ему предоставить.
Сначала Полина, коренная горожанка с хорошей квартирой, была выгодной партией для паренька из глубинки, но с амбициями, теперь её роль сыграна, в игру вступила женщина побогаче. Нет, недаром, видно, говорят, что мужчина любит ту женщину, в которую он много вкладывает, а не ту, которая тянет его. Что толку в том, что она из простого автослесаря попыталась сделать более или менее самодостаточного мужчину, сначала настояв на том, чтобы он выучился, потом устроив к своим друзьям в организацию.
Как раз в этом самом месте Руслан благополучно познакомился со своей новой пассией, не жалеющей, судя по всему на него своих немалых капиталов.
Хотя, может ли Руслан вообще любить? Этой женщиной он, наверняка, тоже пользуется.
Хорошо, что он её не заметил, а то мог бы затронуть, а она и так едва смирилась с его уходом. Даже Генке не хватило духу всё рассказать. Пусть пока думает, что отец уехал в длительную командировку, ей надо ещё немного собраться с духом, чтобы сообщить сыну невесёлую правду.
Вот она уже пришла. Теперь надо ухитриться достать ключи, не рассыпав содержимое пакетов и сумок…
— Мама, мамочка, а мы с Варварой Ильиничной сказку о Карлсоне дочитали, пока тебя не было!, — ликующий Генка пританцовывал вокруг груды пакетов с явным намерением выудить оттуда что-нибудь вкусненькое.
— Это замечательно, а горло твоё как себя ведёт? Варвару Ильиничну ты не расстраивал?
— Да всё в порядке, суета ты наша, — улыбнулась немолодая добродушная женщина, заходя вслед за ними на кухню, — Леденцы противовоспалительные рассосали, чай с малинкой выпили. Но в сад, пожалуй, ему ещё рановато: всё полежать норовит, да испарина выступает время от времени.
— Сапожник без сапог, — сокрушённо покачала головой Полина, перегружая содержимое пакетов в холодильник, — Сама фельдшер, а сыну иммунитет укрепить не могу: неделя в садике, две дома. Что бы я делала без Вас, Варвара Ильинична?
— А что бы я без тебя делала? — улыбнулась пожилая женщина, — Кто бы с моим давлением возился, капельницы бы мне ставил, а уколы? В жизни всё свыше предусмотрено, милая. Кто в помощи нуждается, к тому она и приходит. Ты присядь, отдышись, я чайник поставлю. Мы с Геннадием не только Карлсона дочитали, но и оладушек нажарили.
— Вы – моя добрая фея, — улыбнулась Полина и приподняла белоснежную салфетку, вдыхая аромат свежеиспечённого шедевра.
Любопытный Генка всё-таки всунул нос в последний пакет, выудив оттуда с ликующим криком шоколадную фигурку зайца:
— Ура! Мама, это же мне? Я его сейчас срочно съем!
— А маленький проныра пообедать успел? — предприняла слабую попытку сопротивления мама.
— Я все оладушки съел! И с вареньем, и со сметаной и мёдом! И даже чай с малиной весь-весь выпил! — сдавать позиции сластёна никак не собирался.
— Ладно, ешь своего зайца, только руки помой! — махнула рукой Полина и подцепила вилкой румяный оладушек.
Мальчик убежал в зал, а женщины продолжили разговор.
— Что-то смурная сегодня, — намётанным глазом определила Варвара Ильинична, — Случилось чего или так, хандра?
— Да ничего не случилось. Так просто… Руслана случайно увидела. Шикарный такой: новый пиджак, новый автомобиль. Кто не видел семь лет назад автослесаря, подумает, что бизнесмен со стажем. Хорошо хоть меня не увидел, не пришлось разговаривать.
— А могла бы и поговорить, — укоризненно покачала головой Варвара Ильинична, — Сколько ты без алиментов жить будешь? Сына поднимать — деньги нужны, а ты всё хорохоришься.
— Да если бы они его были, эти деньги! А то ведь той женщины! Руки они мне жгут, понимаете? Не хочу я от неё никаких подачек, она и так привыкла всех и вся покупать.
— А это не подачка, — голос пожилой женщины был одновременно и мягок, и настойчив, — Это, считай, компенсация за доставленные тебе, мягко говоря, неудобства. Учти, чем старше будет мальчик, тем большие суммы тебе потребуются. Оговори всё сразу и не страдай ненужной рефлексией. Ты им всё равно ничего не докажешь, только укрепишь их в своей безнаказанности. Так что подумай, девочка, над моими словами, хорошо подумай. А я пока к себе пойду. Соберёшься на смену — приводи Геночку.
— Спасибо Вам большое, я обязательно подумаю,- кивнула Полина и пошла провожать соседку до двери.
***
Смена выдалась напряжённой. Впрочем, Полине было не привыкать. Кто везёт, что? Правильно, того погоняют. На работе её ценили за ум, самоотдачу и хороший характер, но на трудные вызовы, сами понимаете, надо отправлять того, кто сможет справиться. Так что у Полины поводов для повышения квалификации было более, чем достаточно. Вот и сейчас они ехали к роженице на самые задворки города, где надо ещё здорово покрутиться, чтобы найти нужное место. Тем более, что вызов поступил с улицы, да ещё к рожающей женщине. Видно, дотерпела она до последнего.
Поплутать по безлюдным улочкам среди стареньких домишек с покосившимися заборами им пришлось изрядно. Иван Петрович ругался на чём свет стоит, костерил не справляющийся навигатор, эту глухомань и так некстати свалившийся под самый конец смены вызов. Наконец они нашли женщину, которой требовалась помощь. Она сидела прямо на траве, облокотившись спиной о ствол дерева и, похоже, была готова вот-вот разрешиться от бремени. Вокруг стояли несколько растерянных прохожих, совершенно не соображающих, чем они вообще здесь могут помочь.
— Наконец-то! Нескорая помощь прибыла! — громко крикнул небрежно одетый парень в бейсболке. — Где вас носит битый час, баба уже рожает прямо на земле, а медицине и дела нету?!
Полина, молча взяв чемоданчик, опрометью бросилась к роженице. У той уже вовсю шли потуги, медлить было нельзя.
— Эй, ребята, чем зря ругаться, несите её в машину скорее, — сориентировалась Полина, — И тёплой воды да поскорее, до роддома она уже не дотерпит.
Двое крепких парней тут же подхватили женщину на руки и бережно отнесли в машину. Беглый осмотр подтвердил: раскрытие полное, ребёнок уже в родовых путях, принимать роды надо на месте.
«Какого же веса малыш?» — невольно подумала Полина, глядя на огромный, живот роженицы. — «Или, может быть, у неё многоводие?»
Народ в близлежащих домах быстро откликнулся и через несколько минут была доставлена к машине скорой и тёплая вода и чистые простыни, и даже невесть откуда взявшиеся детские пелёнки. Будущая мама трудилась вовсю, не голося, а только постанывая от усилий.
«Хоть бы ослабления родовой деятельности не было,» — билась в мозгу беспокойная мысль. — «У меня же ни окситоцина, ни вообще никаких препаратов для родовой деятельности с собой нет», а вслух вылетало совсем другое:
— Ну давай, милая, тужься, ещё немного. Вот, молодец, у тебя хорошо получается. Ещё немного, совсем немного.
Женщина, внезапно перестала тужиться, вероятно полностью обессилев.
«Неужели потуга пропала? Господи, помоги!», — взмолилась покрывшаяся холодным потом Полина, а роженица, собрав все свои усилия уже не застонала, а почти зарычала и на белый свет выскользнул ребёнок, сначала подозрительно молчавший, но через несколько секунд огласивший окрестности своим криком.
— Мальчик!, — крикнула Полина, высунувшись из машины, и столпившиеся возле неравнодушные граждане, с волнением следившие за происходящим, зааплодировали и начали наперебой поздравлять то друг друга, то Полину, то новоиспечённую мать.
«Маленький-то какой,» — думала Полина, заворачивая в пелёнку крохотное тельце. — «А живот-то у мамы не намного уменьшился и двигается подозрительно. Неужели двойня? Это для родов в полевых условиях уже перебор»
— Иван Петрович! — окликнула она водителя, — Заводи машину, срочно едем в роддом. Похоже, у нас близнецы. Сейчас активной родовой деятельности нет, надо ехать!
Водитель бросив в траву недокуренную сигарету, быстренько забрался в кабину и повернул ключ зажигания. Мотор попытался было завестись, но поперхнулся и заглох. Вторая попытка тоже оказалась безуспешной, третья тоже.
— Сдох таки! — хлопнул рукой по рулю Иван Петрович, — Сколько раз говорил, что новый движок нужен, этот перебирать уже смысла нету! Так нет, — «экономия». Вот вам и экономия. На горбу что ль теперь мамашу тащить?
— Не волнуйся, Петрович, — сейчас попытаемся другую бригаду вызвать, — попыталась успокоить водителя Полина и набрала номер диспетчера. — Алло! У нас поломка машины. Срочно нужна бригада, у нас роды с многоплодной беременностью. Нет? Что значит нет? Ах так… Да, извините.
— Что там? — у Ивана Петровича даже усы встопорщились от волнения.
— Да, ничего хорошего, — устало провела по лицу рукой Полина, за городом тройное ДТП с автобусом. Много раненых, все скорые там.
— Ах ты, едрит-мадрид, — сложно выругался Петрович и нырнул колдовать над двигателем, попутно собирая вокруг себя круг единомышленников автомобилистов.
Роженица, в свою очередь, забеспокоилась, видимо, ощутив очередные потуги. Полина приказала себе собраться и обратилась к женщине:
— Вам врач диагностировал многоплодную беременность?
— Да, диагностировал, сказали тройня.
Полина задохнулась на вдохе:
— И Вы… Что же Вы дотянули до самого последнего момента? Надо же было заранее лечь в стационар. При многоплодной беременности роды могут наступить раньше обычного.
— Кому я там нужна без денег-то? — женщин, морщась от подступающей боли, вяло махнула рукой, — Да и предлежание плодов им не нравилось, оперировать грозились. А я всё думала, может перед родами детки сами и лягут-то как надо. Ой!
— Ну, первый лёг как надо, посмотрим, как поведут себя остальные, — со вздохом произнесла Полина, — Начинайте тужиться, похоже второй уже пошёл.
На ближайшее время скорая с роженицей и застрявшем в карбюраторе Петровичем стала центром жизни близлежащих окрестностей. Женщины подносили чистое бельё и тёплую воду, мужчины, хоть что-то сведущие в автомобилях пытались оказать всяческое содействие Ивану Петровичу, детвора спорила, кто родится следующим: девочка или мальчик.
Полине же казалось, что этот кошмар никогда не кончится. Тройня на позднем сроке без надлежащего наблюдения, высокая вероятность осложнений, а роды прямо в машине, и она только фельдшер. Она читала все молитвы, какие только могла вспомнить, но оказалось, что помнит она их крайне мало и молитва полилась просто своими словами. После того, как закричал второй мальчик, Полина почувствовала странное спокойствие. Обработав пуповину, она объявила сочувствующим о рождении второго человечка и затребовав ещё воды, опять нырнула внутрь, к роженице. Третий малыш появился, когда уже начало смеркаться и вокруг скорой собралось уже полмикрорайона.
— Ну всё мамочка, три богатыря у тебя. Имена придумала уже? — обратилась Полина к женщине и приоткрыв дверцу крикнула. -Третий мальчик! Теперь всё!
Толпа взревела криками восторга, люди принялись обнимать друг друга, словно близнецы родились непосредственно у них, а у Ивана Петровича неожиданно затарахтел оживший вопреки всем ожиданиям уставший двигатель.
— Едем! — заторопила Полина и скорая наконец-то двинулась с места, сквозь расступающуюся толпу.
Машина выворачивала по узким улочкам, роженица терпеливо ждала прибытия в роддом, мальчики покряхтывали, по-своему переживая своё появление в этом мире. Полина наконец-то как следует рассмотрела многодетную женщина. На вид ей было не более тридцати лет, но изношенная одежда и следы житейских тягот на лице делали её намного старше. Судя по всему, хлебнуть лиха в этой жизни ей пришлось достаточно.
«И как она будет выживать с тремя-то сразу?» — невесело подумала Полина и в этот момент взгляд её скользнул по браслету, украшавшему худую руку женщины.
Браслет был серебряный, совершенно не подходящий к весьма небогатому облику его хозяйки. Полина всмотрелась чуть повнимательнее и изумилась ещё больше. Она уже видела однажды такой браслет. И тоже на вызове. Они везли тогда в неотложку мужчину с повреждённой сонной артерией. Машина тогда неслась на пределе своих скоростных возможностей, а Полина зажимала раненому пару точек на шее, периодически давая сделать вдох. На его руке, державшей тогда руку Полины был точно такой же браслет. Ей до конца дней врезалась в память гравировка церковно-славянским шрифтом, который она так не смогла толком прочитать. Вещь была явно ручной работы, судя по всему, сделанная на заказ.
Откуда у бедной женщины этот браслет? Но задавать вопрос было уже некогда: машина подъехала к роддому, на крыльце которого их уже поджидал медперсонал.
«Не может быть. Откуда у неё такая дорогая вещь? Но ошибиться я не могла, это точно. Я этот браслет запомнила ещё тогда, когда мы тащили его владельца из искореженной машины. На грани жизни и смерти всё запоминается особенно остро. Но владелец браслета, судя по всему, был человеком весьма обеспеченным,» — вязкие, путающиеся от усталости мысли Полины всё же не давали ей покоя.
Практически засыпая прямо в салоне машины, возвращающейся на станцию, она никак не могла перестать думать о странном совпадении. При проведывании роженицы надо будет обязательно об этом спросить. В том, что она придёт навестить эту женщину, так удивительно разрешившуюся бременем в совершенно неподходящих условиях, Полина не сомневалась ни секунды. Такие случаи не забываются. Да и врачей надо расспросить, что с детьми, она ведь фельдшер на скорой, а не акушер, могла что-то и упустить. Завтра наведаться надо обязательно.
Но завтра ничего не получилось. Вчерашнее напряжение сил дало себя знать, и Полина проспала полдня, благо заботливая Варвара Ильинична покормила вовремя Генку завтраком. Потом надо было срочно приготовить еду, потом у сына опять захандрило его многострадальное горло и на следующий день пришлось ждать врача, потом опять смена. В общем, выбраться в роддом Полине удалось только через неделю.
С малышами и мамой всё было нормально и их как раз в этот день выписывали. В приёмном покое ждал отец — мужчина в видавшей виды одёжке, стоптанных туфлях, но с букетом полевых ромашек в руках.
«Надо же», — подумала Полина. — «Человек, можно сказать, находится на самой обочине жизни, а позаботился о цветах любимой женщине «.
Вид мужчины показался ей странно знакомым. Не может быть! Но подойдя невзначай вплотную и взглянув на шею незнакомца, Полина уверилась в своих догадках. На шее был шрам, как раз в том месте, где она передавливала повреждённый сосуд. Сомнений быть не могло, это именно он, владелец браслета, пару лет назад вытащенный ими из поврежденной машины. Но что с ним могло случиться, почему он оказался в таком плачевном положении? Ситуация требовала скорейшего объяснения и Полина осторожно обратилась к мужчине:
— Здравствуйте, Вы меня узнаёте?
Мужчина поднял голову, пристально посмотрел на Полину и отрицательно покачал головой. Ни тени узнавания в его глазах не промелькнуло.
— Посмотрите повнимательнее. Вы помните автомобильную аварию два года назад? Я вас везла в неотложку и передавливала повреждённую артерию, у Вас ещё шрам на шее остался от этого ранения. Теперь узнаёте?
Лицо мужчины болезненно сморщилось, лоб изрезали морщины, взгляд стал растерянным и беспомощным:
— Вы простите меня, я из своего прошлого почти ничего не помню. Полтора года назад я очнулся возле железнодорожной насыпи, а в голове — чистый лист. Меня тогда местные бомжи выходили, я среди них и остался, а что делать? Документов нет, памяти нет, идти в полицию — может я что-то противоправное натворил да не помню теперь ничего. Совсем, наверное, бы пропал, если бы Люсю не встретил. Она удивительная женщина: добрая, понимающая. Она и на работу, пусть и неофициальную, конечно, помогла мне устроиться, я себя сразу человеком почувствовал. Теперь вот целое семейство у меня — все три богатыря сразу, — лицо мужчины засияло таким глубоким внутренним светом, что Полине сразу стало очевидным, что многострадальная Люся и трое крошечных мальчишек для него теперь не просто огромная радость, но и весь смысл земного существования.
— И свой браслет Вы жене подарили? — вопросительно-утвердительно уточнила Полина.
-Ну, конечно, а что я ей ещё мог подарить? У меня от прошлой жизни только он и остался. А в новой я ещё на подарки не заработал.
— Я искренне поздравляю Вас с тройней. Верю, что всё наладится и вы с Люсей будете очень счастливы, — Полина легонько пожала руку счастливого отца, — Вот уже и детишек Ваших несут, встречайте.
Новоиспечённый отец ринулся встречать своё семейство, а Полина направилась к выходу с чувством полной неудовлетворённости от информации, запутавшей ситуацию ещё больше. То, что не обошлось без какого-то крупного криминала, было ясно как белый день. Просто так обеспеченные люди на насыпях не появляются. Плохо, что он ничего не помнит. Но имя и фамилию узнать просто, достаточно поднять архивы вызовов скорой. Дату она примерно помнит. Дело было как раз накануне Генкиного дня рождения, она как раз собиралась после смены ехать выбирать ему подарок. Но смена выдалась такой, что подарок они пошли покупать только на следующий день. А вот как быть с памятью? Без специалиста её, пожалуй, не восстановить, а для специалиста нужны документы. Надо поговорить с Николаем Васильевичем, он по основному профилю невролог, может быть, что-то подскажет.
С архивом вызовов не возникло никаких проблем. Вызов двухлетней давности нашёлся быстро и в нём было зафиксировано, что Фадеев Ростислав Олегович был доставлен в больницу скорой и неотложной помощи с ранениями, полученными в результате дорожно-транспортного происшествия. Пострадавший был в сознании, но с большой кровопотерей.
«Ещё бы», — вспомнилось Полине. — «Хорошо, что вообще довезли. Если бы тогда у нас не подрабатывал врач из МЧС, знающий, как именно можно пережать сонную артерию, чтобы успеть довезти пациента, не быть бы сейчас Ростиславу Олеговичу счастливым отцом. И самой тройне бы не быть. Можно сказать, второй раз родился.»
В отличие от архива вызовов, вопрос о возможной реабилитации неожиданно застопорился ввиду того, что Николай Васильевич отправился в десятидневный отпуск. В ожидании его прибытия Полина, не выдержав, наведалась к счастливому отцу семейства в надежде, что его настоящие имя и фамилия смогут пробудить какие-то воспоминания, но надежда оказалась тщетной. Бедняга мучительно напрягал память, расстраивался, но вспомнить толком ничего не смог. Оставалось ждать доктора.
Наконец, вышедший из отпуска Николай Васильевич, внимательно выслушал весьма запутанную историю необычного пациента, подумал, постучал по столу костяшками пальцев и резюмировал:
— Сам я не возьмусь: нет ни времени, ни подходящих условий. А вот с однокашником своим поговорю: этот случай попадает под тему его диссертации. Он как раз сейчас изучает возможность магнитной стимуляции отдельных участков мозга для восстановления памяти. Медикаментозную терапию у себя в клинике он тоже обеспечит. Заинтересованы, так сказать, будут обе стороны. Завтра сообщу результат.
Результат оказался положительным и Фадеев Ростислав Олегович, пока ещё не осознающий себя таковым, отправился на дневной стационар.
Полина, сама страдавшая хронической нехваткой времени и денег, всё-таки ухитрялась выкраивать и то, и другое, чтобы забежать к его Люсе принести гостинец и оказать посильную помощь. Вопросом, зачем она это делает, Полина не задавалась. Так уж получилось, что во всех членов этого семейства было столько вложено её сил, как душевных, так и физических, что они автоматически стали ей не чужими людьми.
Терапия давала свои результаты, но память возвращалась к Ростиславу очень медленно. Сначала начали всплывать отрывочные детские воспоминания, потом более поздние, потом отрывки начали объединяться в цельные картины, но события, предшествующие потере памяти по-прежнему оставались тайной за семью печатями. Через Николая Васильевича Полина поинтересовалась, насколько вероятно полное восстановление памяти, но получила туманный ответ:
— Сложно сказать. Мозг – самый малоизученный орган. Всё зависит не только от того, какие участки мозга и в какой степени травмировались, но и от того, насколько шоковой была ситуация. Время покажет.
Время текло для одних быстро, а для других медленно. Близнецы уже начали переворачиваться на живот, есть прикорм, агукать и играть погремушками, а их отец так и не мог вспомнить, из-за чего, собственно, и при каких обстоятельствах его жизнь изменилась так круто. Полину уже было начали одолевать сомнения по поводу возможности полной реабилитации Ростислава, но Николай Васильевич неожиданно обнадёжил:
— Есть ещё один шанс. Одно светило, делает иногда чудеса при помощи арт-терапии. Мой друг с ним знаком, они попробуют позаниматься с твоим подопечным. Иногда бывают очень неожиданные результаты. Но следить за течением арт-терапии не получилось.
Генкин капризный организм внезапно решил перевести обычный грипп в прикорневую пневмонию и Полина на этот раз ушла на полноценный больничный по уходу за ребёнком, плавно переходящий в отпуск за свой чёт и погрузилась в довольно сложные взаимоотношения как с официальной, так и с народной медициной. Проблемы Ростислава отошли на второй план и она даже вздрогнула, увидев его на скамейке возле подъезда, явно ожидающего её возвращения.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Полина, — С детьми всё в порядке?
— Я вспомнил, — голос Ростислава был неожиданно твёрдым и напряжённым, — Поговорить бы.
— Да, конечно, — я только Варвару Ильиничну предупрежу.
Они уселись на опустевшей детской площадке и Полина переспросила:
— Как это с Вами случилось?
— Меня вытолкнули из поезда. Я тогда на встречу с партнёрами поехал, дорога дальняя была, перелеты я боюсь, поэтому выбрал поезд. Только далеко отъехать я не успел. На первом же перекуре в тамбуре молодчики прицепились, слово за слово и я полетел на полном ходу. Долго вспомнить этого не мог, только одна фраза в мозгу крутилась: «Пинай сильней, Гурон промашки не простит!» Я при падении ещё мельком подумать успел:»При чём здесь Сашка Гурон?» Это мой давний партнёр был, очень историей и культурой индейцев интересовался, поэтому и прозвище такое странное получил. А на последнем сеансе я почему-то палочки с перепоночками рисовать начал, а потом у меня перед глазами появилось железнодорожное полотно и этот крик в ушах раздался. Вот тогда-то я и вспомнил всё. Всю ночь проворочался, Люсю с детьми будил. А утром не выдержал, пошёл к своему бывшему дому, присел в укромном местечке – смотрю. А из дома выходит моя прежняя жена с этим самым Гуроном, целует его на прощание, он садится в автомобиль и уезжает. Кровь мне тогда в голову крепко ударила, перемахнул я через забор и в дом вошёл. Татьяна, увидев меня, чуть в обморок не упала: «Ты же погиб!» — кричит, а я ей в ответ: «А ты труп мой видела? Или тебе так Сашка сказал?» В общем, скандал у нас грандиозный получился, всё как положено: с битьём посуды, опрокидыванием мебели. С перепугу Таня призналась, что это Сашка меня заказал, потому что иначе отнять бизнес сложно было. И та авария, в которой Вы меня спасли — тоже его рук дело. В общем, дал я ей два часа на сборы, а сам в полицию пошёл. Сашка теперь арестован, Татьяна свидетелем по делу проходит.
— Так это же замечательно! Теперь у Вас и дом большой будет, и детей поднять сможете, — радостно затеребила его за рукав Полина.
— А вот Люся так не считает, — невесело усмехнулся Ростислав, — У неё теперь навязчивая идея, что я ей не пара, вернусь к прежней жизни, а её с малышами оставлю. Разубедить нет никакой возможности: головой кивает, а сама ревмя ревёт. Может я зря всё вспомнил?
— Ну, что Вы! Это просто у неё шок от неожиданности. Она же людей Вашего круга только в сериалах видела, а они там сплошь любители шикарной жизни. Да и нервная система, наверняка ещё после таких родов не восстановилась полностью. Всё будет нормально, поверье и уговорите её к Вам в дом с детьми перехать, она себя хозяйкой почувствует, успокоится немного. У Вас хоть есть кто-нибудь из старых друзей, чтобы поддержал на первых порах?
— Слава Богу есть, Лёшка, друг детства. Кстати, это именно он мне браслет знаковый подарил, по которому Вы меня узнали.
— Знаете, мне всегда очень хотелось спросить у Вас, что там, на браслете, написано? Я признаться, сама ничего не разобрала.
— Блажен муж, иже не идёт на совет нечестивых, это первая строка из Псалтыря. Я тогда как раз Сашку Гурона в компаньоны взял, а Лёшка меня отговаривал, потому что за Гуроном криминальные грешки водились, а я друга своего верного не послушал. Вот он на день рождения мне этот браслет и подарил со словами » Может поймёшь, если каждый день читать будешь.» Но я, дурак, так ничего и не понял, пока чудом мимо смерти не прошёл. Но всё равно, так вышло, что Лёшкин подарок меня спас. Без него моя жизнь так круто не развернулась бы.
— Вот и прекрасно. Это замечательно, когда есть на кого в этой жизни положиться. Вы же дадите мне свой новый адрес, чтобы малышей проведывать?
— Ну, а кому как не Вам? — благодарно сверкнули глаза Ростислава, — Я же Вам всем, что у меня есть обязан: жизнью, сыновьями, памятью моей вернувшейся. Желаннее Вас у меня гостя нет и никогда не будет.
— Ну тогда я жду сообщение с адресом и, знаете… Знаешь, а давай на «ты»?
— Давай, -рассмеялся Ростислав, -Через пару деньков заходи, я думаю, переехать успеем.
— Лады, — тряхнула головой Полина и радостно заторопилась домой к Генке и Варваре Ильиничне, окрылённая сознанием ненапрасности своих трудов и усилий.
Через несколько дней, накупив фруктов тройняшкам и кормящей маме, Полина с Генкой наведались в новое семейное гнездо. Что и говорить, разница между комфортным домом и маленьким флигелем на окраине города была разительной. Люся выглядела совершенно растерянной среди этого комфорта и великолепия, совершенно не понимающей, как себя здесь вести и за что браться.
— Ну что ты грустная такая? — обратилась к ней Полина, по-дружески обнимая, — Радоваться надо, что в нормальных условиях будешь жить и растить своих мальчишек.
— Не могу, — Люся еле сдерживала предательски подступающие слёзы, — Я не знаю, как в таких условиях жить. Я всё время боюсь что-нибудь разбить или сломать. Мне в своём домишке спокойней было. И вообще… Я никогда не смогу стать такой, как они, я иначе росла, иначе жила, а он, — И Люся, не выдержав, залилась слезами.
— Ну и дурёха ты, — Полина ласково вытерла с Люсиных щёк прозрачные капли, — Такая, как «они», у Ростислава уже была. Я, думаю, он «наелся». Тебе надо оставаться такой, как ты есть, он за это тебя и любит. А с бытовой техникой ладить я тебя научу. Хочешь, прямо сейчас начнём?
Люся, сглатывая слёзы, благодарно кивнула и процесс адаптации женщины начали с ближайшего предмета – кофемашины.
Постепенно всё вошло в свою колею. Ростислав окунулся с головой во вновь обретённый бизнес, Люся освоилась в большом доме, а Полина с Генкой стали в этом доме частыми гостями. Генка, не имея своих братьев и сестёр, очень полюбил возиться с непоседливой троицей, гоняющей по всему дому на четвереньках.
— Мама, как у них так быстро получается? Я иногда их еле догоняю, — недоумевал мальчишка, а счастливые Люся с Полиной прятали улыбку в чашечках кофе, заваренного такой устрашающей, с первого взгляда, кофемашиной.
Близилось Рождество.
Встречать его, конечно, они собрались вместе. Но Полина неожиданно обнаружила в доме гостя:
— Знакомься, Полина, это Алексей, — хлопнул друга по плечу Ростислав, — Понаслышке ты с ним уже знакома.
— А уж я как знаком! — расплылся в широкой улыбке Алексей, а Полина почему-то вспыхнула и опустила глаза.
Праздник удался на славу. Под визг и хохот детворы взрослые лепили снежную бабу, водили хоровод вокруг растущей прямо у дома ёлки, потом грелись у камина, держа в озябших руках кружки с горячим чаем. От Полины не могли укрыться заинтересованные взгляды Алексея, но она, обычно бойкая и общительная, на этот раз почему-то робела и постоянно тупила взор.
— Ты чего? — толкнула её локтем Люся, когда мужчины пошли строить с детьми замок из кубиков, — Меня, значит, учила, а сама трусихой оказалась? Ты ему понравилась, невооружённым взглядом же видно.
— Может, ему не только я нравлюсь, — наобум брякнула Полина, вертя на ёлке блестящий шарик, — Видный мужчина и обеспечен неплохо.
— Я думала, я одна такая дура, а это заразно оказалось, — прыснула Люся, — Поль, Лёша овдовел пару лет назад. Сам к Ростику приставал: познакомь, да познакомь, а ты ёжиком сворачиваешься.
— Понимаешь, он такой… В него влюбиться можно, а я теперь побаиваюсь, — закусив губу, призналась Полина.
— Кто-то мне рассказывал несколько месяцев назад, что ложные страхи надо преодолевать, — прищурилась Люся, — Ты не помнишь, кто это был?
— Помню, — вздохнула Полина, — Обещаю исправиться.
Остаток вечера прошёл непринуждённо. Алексей шутил, Полина смеялась, Ростислав с Люсей периодически выходили к детям, чтобы оставить их наедине. Но праздники рано или поздно, обязательно заканчиваются и Полина с Генкой засобиралась домой.
— Я подвезу Вас, за мной сейчас водитель приедет, — предложил Алексей и Полина радостно кивнула.
Блестящий чёрный внедорожник подкатил к самому дому. Из него вышел молодой мужчина и распахнул дверцы. Полина остановилась, как вкопанная:
— Руслан?
Бывший муж с недоумением смотрел на Полину:
— Ты, я вижу, неплохо устроилась, — наконец-то выдавил он.
— А я думала, что ты устроился лучше, — не удержалась от колкости Полина, — Твоя новая жена позволяет тебе работать водителем?
— Я теперь холост, — процедил Руслан, побледнев от досады.
— Так, езжай, мы вызовем такси, — быстро сориентировался Алексей и отправил машину.
— Я сама вызову такси! -выпалила Полина, — Не надо мне ничьих жертв и ничьих благодеяний!
В запальчивости она хотела крикнуть ещё что-то, но сильные мужские руки её внезапно крепко обняли, а уверенный голос зашептал на ухо:
— Глупая маленькая девочка. Ну какие благодеяния? Ты просто однажды обожглась и теперь никому не веришь. Но женщине неправильно тянуть всё на себе. И неправильно быть одной. Тем более такой замечательной женщине, как ты. Я никогда тебя не обижу. А Руслан… Ну хочешь, я его уволю? Или переведу в дальний филиал? Ну как ты хочешь? Я так и сделаю.
— В филиал, — всхлипнула Полина и уткнулась носом в крепкое, пахнущее снегом и ветром плечо Алексея, чувствуя, как его нежные и сильные руки бережно гладят её рассыпавшиеся по плечам волосы.
0 Комментарий