Наследство от бабушки

Я – обыкновенный, ничем не примечательный человек, маленькая серая частица людского потока, убежденный, что религия есть опиум для народа, атеизм неоправданно радикален, политика всего лишь грязь, а жизнь – процесс бессмысленного существования белковых тел. Я ничего не боюсь, кроме дурных мыслей других людей.

Я был уверен в этом ровно до того момента, пока на моем пороге не появился неприятный, шмыгающий носом мужчина в клетчатом плаще.
Я не был рад его приходу, никогда не радуюсь подобным визитам. В течение шести дней мне пришлось работать за отдыхающего напарника, единственное чего я хотел – сна и покоя, а этот клетчатый раз за разом упрямо давил на кнопку дверного звонка.

Я перевел размытый взгляд на часы, шесть часов утра. Пришлось вставать, с полуоткрытыми глазами я подошел к двери. Странно, но мне не захотелось спрашивать, кто там и выяснять отношения, участковому не открывал, соседям никогда не открывал, а этому взял и открыл.
Мужчина юрко втиснулся в квартиру и понесся на кухню.

— Меня зовут Семен Иванович, я по делу. Вы ведь Колесников Сергей Анатольевич?

— Ну, я.

— Я от бабушки вашей, Инны Николаевны, документы на дом передала вам.

— Вы путаете, как вас там, — избавиться от гостя мне хотелось как можно скорее, — нет у меня бабушек. Лет десять назад еще померла. Всего доброго.

— Погодите-погодите. Все верно, Инна Николаевна ваша родственница дальняя из Астрахани. Может, чаем угостите?

— Я хочу спать! Вы еще раньше прийти не могли? Прямо посреди ночи, чего уж там! Давайте как-нибудь попозже поговорим о бабушках, родственниках и прочем.

Мужчина посмотрел каким-то недобрым взглядом и выложил на стол объемный конверт.

— Рассветет скоро, нельзя мне долго здесь, — пробормотал он, — распишитесь о получении.

Я черкнул закорючку и выпроводил его. На половине пути к лифту он обернулся и зыркнул на меня мерзким, хищным взглядом. Стало не по себе.

Сон был испорчен, придется пить кофе и избавляться от сонливости. В конверте оказалось множество разных бумаг, документы на наследство, свидетельство о смерти бабки и фото покосившегося невзрачного дома. Я никак не мог припомнить такую родственницу, может, просто родители о ней не говорили? В любом случае домишко можно продать, хоть машину куплю.
Предстоял отпуск, и я без промедлений решил поехать посмотреть наследство. Навигатор показал путь, длиной в 300 километров, повезло, что не на Камчатке. Заварив термос кофе, и приготовив в дорогу бутербродов, я выехал.

Мне нравились древние предметы, возможно, что интересного и найдется. Друзья знали о моем пристрастии и регулярно привозили мне старые кассеты, керосиновые лампы, значки, книги.

Решив подстраховаться, я заехал на заправку, пока молодой парнишка наполнял бензином бак, решил выпить кофе и обойти машину. Ржавчина полосами покрывала крылья и дверцы машины, странно, недавно ведь было всего пару точек. Надо поскорее избавляться от нее, отечественный автопром, чтоб ему пусто было.

Пару часов спустя, мне захотелось спать, проезжая какую-то маленькую деревушку, чуть не сбил жирную трехцветную кошку, кинувшуюся прямо под колеса.

«Слышь, Каренина, блин!». Кошка посмотрела на меня ленивым презрительным взглядом и гордо удалилась.

К полудню я добрался до нужно дворика, солнце припекало, как будто хотело расплавить и меня и ржавеющую машину. Из двора напротив вышла старуха:

— Сергей? – противным скрипучим голосом произнесла она, — похож-похож. Документы показывай.
Я протянул ей водительское удостоверение, старушка невнимательным взглядом посмотрела на него, пробормотала что-то и ушла, насколько я понял – за ключами.

— Держи ключи, — я вздрогнул, больно уж неожиданно она возникла за моей спиной.

— Спасибо! Я вечером зайду, или вы заходите, думаю ночевать остаться. Расскажете хоть о родственнице.

— Нет-нет-нет, ты сам заходи, и ночевать лучше ко мне приходи, не надо тут на ночь оставаться, место дурное.

— Спасибо.

Неужто бабка из ума выжила или просто не дружила с соседкой? Она поковыляла к себе, но ее взгляд из окна я продолжал чувствовать. Пробираться к крыльцу было тяжело, высокая трава захватила все вокруг, тропинок не было. Возле собачьей будки что-то лязгнуло, черт, я ведь не спросил насчет животных. Секундный взгляд и я пожалел о том, что вообще решился сюда ехать, на меня несся огромный черный пес, в момент влетел в дом и запер дверь перед его носом. Снаружи раздался скрежет когтей о дверь, внезапно настала тишина. Пес даже не залаял. Чертова бабка, не могла что ли о звере предупредить?

Узкий коридор вел в дом, на стенах – завешенные зеркала, иконы, мой взгляд остановился на старой керосиновой лампе.

«Вот повезло», — я мигом забыл о происшествии с псом и предвкушал добычу. При дальнейшем осмотре комнат нашел старые и запыленные фотоальбомы, на стенах тоже оказались фотографии. Один парень был чрезвычайно похож на меня: улыбка, взгляд, прическа. Я снял фото со стены и на обороте прочитал «Колесников Сергей, 1884 — 1910». Даже возраст совпадал, по спине пробежали мурашки.

В доме, несмотря на летнюю жару, было прохладно и откуда-то тянуло сквозняком. За старым шкафом оказалась заколоченная дверь в кладовую, но на плане дома ее не было. Мне стало интересно, что там, выломать дверь не удалось, пришлось вооружиться гвоздодером. Гвозди вырывались очень тяжело, будто были загнуты с обратной стороны, окончательно обессилев, я прилег на старый диван и взял в руки альбом. Никто из людей на фотографиях не улыбался, лица словно восковые.

На одной из фотографий я узнал своего деда с женщиной, которую назвали моей бабушкой. Дед никогда не рассказывал о ней. Перевернув страницу, я застыл на месте, с пожелтевшей фотографии на меня смотрел парень с таким же именем и лицом как у меня, а рядом с ним был тот клетчатый, что принес документы в шесть утра.

«Так, надо поспать, я просто перегрелся и устал, было бы неплохо спортом заняться», — подумал я и провалился в сон.

— Сережа, — прошептал голос прямо надо мной, — спасибо тебе…

Я мигом проснулся, сон как рукой сняло, приснилось. За окном было уже темно, долго же я проспал.
Свет бы включить. Но выключатель в комнате лишь заискрился, остальные даже не подали признаков жизни. Придется менять проводку, так дом не продашь.

Включил фонарик на телефоне и зажег старенькую керосинку. Маленький огонек тускло освещал комнату и темные проходы. При таком освещении фотографии смотрелись еще более жутко, в зеркала я смотреть не решился, казалось, кроме меня в доме есть кто-то еще.

Дверь в кладовку оказалась приоткрытой, из небольшой комнатушки пахло гнилью, мазутом, старостью и чем-то еще.
Я вошел, в помещении стоял рассохшийся деревянный ящик и тот самый клетчатый плащ, на стене висел большой портрет моей бабки в какой-то странной одежде.
Мне захотелось убраться из этой комнаты, из дома, да и вообще из деревни. Керосинки и альбома для моей коллекции более, чем достаточно. Но желание найти что-то еще пересилило здравый смысл и я начал вскрывать гвоздодером ящик. На дне лежал небольшой предмет, замотанный в грязную, засаленную тряпку. Я развернул тряпку и в моих руках оказался смазанный пистолет и две обоймы.

Свет керосинки упал на тряпку, пятна похожи на кровь, жутковато. Опустил глаза вниз, сделал шаг назад и наступил на что-то твердое. Это была крышка подвала с металлическим кольцом. Оно оказалось абсолютно чистым и отполированным, как будто им часто пользовались. За спиной хлопнула дверь, остатки храбрости покинули меня, единственным желанием было поскорее выбраться отсюда.

Я бросился по коридору к двери на улицу, но что-то будто заставило меня обернуться. Еще долго мне придется об этом жалеть.

То, что я увидел, повергло меня в шок, казалось, весь мир рушится, и я попросту схожу с ума. На веревке висела женщина, которую все выдавали за мою бабушку, рядом с ней на стуле, с разбитой головой сидел клетчатый.

Внезапно бабушка повернула голову в мою сторону и протянула ко мне руки, мужчина с черным глазом и окровавленным лицом поднялся со стула и направился в мою сторону. Судя по их внешнему виду, умерли они очень давно.

Волна ужаса окатывала меня снова и снова, я побежал к двери, но она не открывалась. Паника практически полностью охватила меня, но остатки разума позволили действовать быстро и стремительно. Я бросился наперерез мертвецу, пробежал мимо открывающегося подвала, из которого вылезала какая-то мерзкая субстанция, и швырнул тумбочку в окно. Один прыжок и я уже во дворе, но и это не стало спасением. Из окна дома повалил едкий черный дым, коснулся моих ног и парализовал на месте. Дым поднимался все выше, а я стоял и не мог сдвинуться с места.
Шепот проникал в мою голову и тянул назад: « Мы тебя ждали, Сереженька, вернись». Мое тело само собой развернулось и потащилось в сторону дома, словно зомби. Черный пес, мой утренний знакомый, неподвижно сидел и прожигал меня пустым взглядом.

Мне на спасение пришел внезапный порыв ветра, развеявший дым вокруг меня, меня словно выпустило из оков, и я бросился наутек.

Остановился я лишь во дворе у соседки, долго пытался отдышаться, но никак не получалось.

— Говорила же, не оставайся там на ночь, дурачье, — бормотала бабка. – Пять человек пропадом пропало за последний десяток лет, все на бабку твою грешат. Не надо было тебе туда ходить, дура я старая, зачем пустила.
Я молча слушал ее причитания и постепенно приходил в себя, нащупал в кармане ключи от машины. Трофеи жаль, в доме оставил, но возвращаться за ними – упаси господь.

— Одно бабка твоя дома сидела, ни с кем не общалась. Сашку с Барбосом в магазин посылала. Умный был пес.

— Да не мог ты его видать. Сдох он следом за хозяйкой. Почтальонша пенсию принесла, пес дохлый, Инка висит, а Сашка с простреленной башкой, визгу на всю деревню было.

— Показалось, может, — мне не хотелось выглядеть сумасшедшим, и я старался притвориться, будто ничего не произошло.

— Завтра вместе сходим да глянем, ты не пугайся так, у тебя видать фантазия от моих рассказов разыгралась.

— Не-не, я туда ни ногой. Светает уже, я, пожалуй, поеду. Ключ в замке, риелторов пришлю, они там сами пускай продажей занимаются.
Старуха неотрывно смотрела на мой порез на плече и принюхивалась. Заулыбалась впервые с момента знакомства.

— Светает скоро, посиди тут, я за бинтом схожу, не уходи.

Я хотел было остаться, но опустил глаза на стол. Квитанция за коммунальные услуги объявляла плательщиком Колесникову Нину Николаевну. Ну уж нет, сидеть и ждать я точно не собираюсь. Я вскочил и побежал к машине, на удивление, удалось завестись сразу же. Я рванул с места, выжимая всю мощность из старенького авто. Только сейчас я заметил полное отсутствие людей, грязный, вонючий пруд, покосившиеся дома с заколоченными окнами. Солнце вставало, и черный дым отступал.

Новый день сметал следы ночного кошмара, я твердо решил, что никогда больше сюда не вернусь. Пропади они пропадом эти деньги.