Поезд дал прощальный гудок, и двери электрички стали медленно съезжаться. Именно в этот момент буквально просочилась тщедушная бабулька. На неё, наверное, никто бы не обратил внимания, если бы не её вызывающее поведение.
Утренний поезд везёт работяг из дальнего пригорода. Люди еле стоят, забившись в вагоне, как сельди в бочке. И тут, Божий одуванчик, которому оказывается все должны. Чуть не опоздавшая пожилая женщина больно двинула в бок острым локтем стоявшего впереди амбала и стала энергично пробираться в салон. А пробравшись, гневно нависла над сидящим на лавке молоденьким пареньком, чуть не свалившись на него, и зло зашипела:
— Сидит, совести совсем нет. Место уступи.
Ещё не совсем проснувшийся студент выдернул из уха наушник и осовело уставился на неё.
— Садитесь, пожалуйста.
Он встал бочком сползая со скамейки. Бабуля проводила его испепеляющим взглядом и недовольно плюхнулась на опустевшее место. Грубо толкнула спавшую рядом женщину.
— Баул свой, убери, — потребовала решительно, и даже пнула объёмную сумку.
Женщина быстро затолкала свою торбу под ноги испуганно косясь на буйную соседку. А бабушка замерла, уставившись не видящим взглядом в пустоту. Больше она не произнесла ни слова, только зло скривила губы и играла желваками на скулах, отчего её морщинистые щёки шли какой-то странной рябью.
Нина Васильевна в то утро была настроена более чем решительно. Она ехала воевать. Воевать пожилая женщина собралась на полном серьёзе и было за что. На кону стояло счастье и благополучие её семьи, а вернее, семьи её сыночка. Он у неё такой доверчивый, окрутила его фифа городская, из семьи увела. А он будто телок на верёвочке и не сопротивляется.
Ишь что удумал, из семьи ушёл. Сына Данилку осиротел, жену Алёну бросил. А ей, Нине Васильевне, уж как обидно за невестку и внука. Десять лет прожили душа в душу, почитая, не ссорились ни разу серьёзно. А сейчас Алёна делает вид, что ничего не случилось, только глаза заплаканные прячет, а Данилка от бабушки отдалился. Она в нём родной кровинушке души не чает. Вот и ходит к Алёне в соседний дом с гостинцами как на работу, пытается грех сына замолить. Невестка, пока пускает, только видит Нина Васильевна, что кончается её терпение. Ну, как её не понять, муженёк кабель ушёл, а матушка всё таскается, нервы треплет.
Вот и ехала сегодня Нина Васильевна к разлучнице в город. Уж она покажет беспутную, где раки зимуют. Случайно узнала про гнёздышко их любовное. Пока доедет, Алёша на работу уйдёт, вот она и поговорит с девкой о семейных ценностях. Покажет мерзавке, как семью разрушать. Нина Васильевна даже кулачки сухенькие гневно сжала, а потом ладошку в карман опустила. Там лежат её главные аргументы убеждения разлучницы. Проверила в очередной раз не забыла ли.
Нужный адрес пожилая женщина нашла без труда. Это Алёна шепнула, где муженька искать вероломного и даже, как зовут соперницу, сообщила.
«Инна. И Имя какое противное!»
Бабуля стояла перед нужной дверью, гневно сверля взглядом обитое дерматином полотно.
«Небогато живёт училка младших классов. Интересно, на что сынок позарился.»
Пожилая женщина порывисто выдохнула, как перед прыжком в холодную воду, и утопила палец в кнопке звонка. Так она и стояла, не переставая звонить, пока дверь не открылась. А когда в проёме показалась фигурка хрупкой, невысокой женщины в широкой ночной сорочке, толкнула ту внутрь и решительно вошла следом.
В ярко освещённой прихожей она даже успела хорошенько разглядеть разлучницу: длинные светлые волосы, бледное осунувшееся лицо с тёмными кругами от недосыпания, а глаза огромные и испуганные, как у мышки перед кошкой.
«Понимает, кто пришёл. Тьфу, а не женщина. Соплёй, такую перешибёшь. Не то что дородная Алёнушка — огонь баба! И когда у сыночка вкус успел испортится?» — всё это промелькнула у Нины Васильевны, пока она с гаденькой улыбкой не вцепилась в волосы молодой женщины.
— Ах, ты падлюка! Не стыдно тебе?! — зашипела бабуля в лицо хозяйки, а та испуганно таращилась, не предпринимая попыток защититься, только глаза казалось ещё больше стали.
Хотя.., куда ещё больше и так в пол лица.
Нина Васильевна даже головой затрясла, чтобы стряхнуть наваждение и не видеть эти испуганные глаза закипающих внутри слезами. На душе почему-то сделалась гадко, будто ребёнка беспомощного ударила. Она ведь за правое дело борется, семью спасает.
«Ну её, эту жалость!»
Она поудобнее перехватила косму разлучницы и запустила руку в карман. В следующую секунду жужащая машинка резво пробежалась по голове Инны, оставляя за собой неровные острые пеньки. Три шикарные длинные пряди упали на пол, и из глаз Инны брызнули слёзы. Бабуля с досады оттолкнула негодяйку. Ну не может она так, хоть бы слово эта пакостница вымолвила, а она молчит и слёзы льёт. Интеллигентка! Да… Не чета деревенским городские бабы, уж тех бы Нина Васильевна наслушалась, да и накостыляли бы будь здоров.
Пожилая женщина сплюнула с досадой и пошла к двери. Что то не удалась месть, а злость накопленное, выхода требует! Вот на двери закрывшийся, баба Нина её и выместила. В лоскуты порезала ножичком коричневый дерматин. Пусть Алёшенька подсуетится, дверь зазнобе починит!
Всю дорогу домой она мысленно потирала руки. Придёт сынок вечером к молодой жёнушке, а там такое чучело, мигом домой вернётся. Будто на крыльях летела она к невесте. Сейчас расскажет родненькой, как подправила личико ненавистной разлучнице. Ведь последний месяц после развода ходит туда пожилая женщина, как на работу. А как иначе, не чужие ведь.
Вот только сегодня не торопится Алёна открывать свекрови почему-то. Уже четверть часа она на крыльце топчется, все костяшки на пальцах отбила. Собралась была уходить Нина Васильевна, когда дверь со скрипом отвалилась. На порог вступила заспанная Алёна. Свекровь даже губы поджала. На дворе полдень, а она в кровати прохлаждаться.
Не дала только Алёна даже рта раскрыть родственнице. Упёрла руки в бока и на неё пошла.
— Ну что ты всё сюда таскаешься, мёдом намазана?!
Бабуля даже опешила.
— Так.., к внучку!
И Алёна зло расхохоталась.
— Да не внучок он вам, не внучок! За вашего недотёпу беременная вышла! когда Кольку посадили. Ребёнку ведь нужен отец, а сейчас Коленька вернулся, сам станет заниматься сыном.
У пожилой женщины даже ноги подкосились от таких новостей. Чтобы не упасть вцепилась в перильце ветхое, а невестку будто прорвало:
— Вы лучше бы к Нинке съездили, говорят токсикозом шибко мается! Как бы внучка вашего не выкинула!
Нина Васильевна замерла, будто ледяной водой окатили, а потом домой поплелась на поднимающихся ногах.
«Как же так получается? Десять лет она чужого ребёнка нянчила и Алёну обманщицу перед сыном выгораживала. Знала, что каждый полгода с баулами куда-то ездила. Верила, что у неё встреча с подругами по техникуму, а что за встреча на всю неделю не интересовалась. Наверняка бессовестная к Кольке на свидание моталась, ублажала там своего рецидивиста. Хорошо, хоть ещё одного ребёнка на Алёшку не повесила.
Нина Васильевна обессиленно опустилась на лавочку возле калитки и крепко задумалась.
«Что же делать то? Хоть бы её выходка утренняя не навредила родному внучку!»
Она поднялась и решительно направилась в дом. Нужно ехать назад, успокоить девчонку, прощение вымолить, может простит.
Следующим утром она вновь стояла в переполненной электричке, прижимая к груди объёмную сумку. Прихватила собой припасов из погреба и кваску кисленького, домашнего. Пока Алёшу носила, сама им только от токсикоза спасалась. Может и Инне поможет.
Сидевший рядом парень поднял на бабушку удивлённые глаза. Уж больно скромная, права не качает.
— Присаживайтесь, — произнёс он негромко.
Только бабушка отмахнулась от предложения. Не бариня, чтобы рассиживаться, не заслужила к себе уважения.
А когда пришла по знакомому адресу, нахмурилась, глядя на истерзанную дверь. Даже лбом к лохмотьям прижалась. Стыдно-то как, горой стояла за бабу беспутную, на свадьбу к сыну отказалась ехать. Хорошее получилось вчера знакомство с его женой. Ну как теперь бедняжке в глаза смотреть?
Только открывшая Инна слова худого Нини Васильевне не сказала, отступила вглубь молча, а бабуля войдя расплакалась, провела ладошкой по модному ёжику на голове у невестки и рот пальчиками прикрыла вспоминая роскошные пряди, а потом обняла Инну порывисто.
— Ой прости девочка дуру старую, если сможешь прости.
Пришедший вечером сын, и вовсе застыл в изумлении.
— Что происходит? То дверь изрезана, жена чуть не лысая встречает, а теперь проклинавшая ещё недавно мать, сидит на кухне дорогой гостью и невозмутимо пельмешки свои фирменные лепит.
Только рассмеялась весело Инна на вопросы мужа.
— Я же объяснила, волосы выпадают из-за беременности, уж лучше так, не зубы, вырастут. — И прикрыла ладошкой трясущиеся пальцы свекрови. — А дверь изрезал алкаш, стучал, на опохмел просил, только я не дала.
Утром же, глядя собиравшуюся Нину Васильевну, Инна приступила к мужу с уговорами.
— Может, я тоже в деревню поеду? Страшно здесь, а там воздух чистый, квас вкусный, мне от него намного легче.
И Алексей с радостью согласился. Мама у него боевая, любого алкаша в бараний рог скрутит, горой за своих. На невестку вон как ласково смотрит, а Инне скоро рожать, ей помощь потребуется и покой. Самое время под бочок к близкому человеку, только далеко живут родители жены. Помощи ждать неоткуда. Как же повезло ему, что мама такая добрая и мудрая. Она ведь в лепёшку расшибётся ради счастья молодой семьи, на всё готова, ради своих родненьких.
0 Комментарий