Над Зарянкой занималась заря. Да, не зря предки так назвали это село, зори здесь действительно удивительные! Вот представьте отступает ночь, тишина, небо вроде бы хмурое, заспанное какое-то. А потом раз и у самого горизонта загорается точка, словно алая звезда. Она всё алеет, словно огнём наливается, а потом раз — и разливается по небу розовым пятном. Словно какой-то шаловливый художник щедро от души махнул кистью с алой краской. А через несколько секунд и солнышко выкатывается. Здравствуй, новый день.
Люди в Зарянке привыкли к таким рассветам и ничего особенного в нём не видят. Зато приезжие, если с утра на ногах, обязательно замрут и уставятся в небо, открыв рот. Красиво…
Вот и в то лето приехали в Зарянку какие-то пришлые. Чего-то все замеряли, высчитывали, попутно и рассветами любовались. А потом один из них проболтался местным, что дорогу они тут замеряют.
Народ вначале обрадовался! Будет в их селе дорога! А потом как разобрались, так и ахнули — федеральную трассу через их село проложат. Об этом им представители власти сказали. Чиновники всех успокоили ни один житель обиженным не останется — всем дадут жильё в других населённых пунктах, дома хорошие, добротные, явно все только в выигрыше останутся.
Вначале старики зароптали — мол, куда мы с насиженных мест, а потом народ и помоложе задумался — как это срываться оттуда, где всё обжито. Но народ сильно и не спрашивали, а силой убеждения и приличными выплатами заставили людей собирать пожитки. Но один вопрос встал особенно остро — а что же делать с местным кладбищем? Но и здесь всё продумали специалисты. На сельском сходе объяснили людям, что ни одно захоронение не закатают в асфальт — все могилы будут перенесены в другое место, для этого уже и участок отвели.
— Это что же получается, — возмущался дед Иван на сходе, — бабку мою выроют и в общую яму скинут? Не бывать этому!
Народ в поддержку загудел.
— Ну почему в общую яму, — терпеливо объяснял сотрудник районной администрации, — также будет отдельная могила, даже памятник вашей жены перенесут. Вы поймите, никто не собирается осквернять захоронения, всё будет по-человечески.
— И что же это нам смотреть на всё это? — вновь загудел народ.
— Да зачем? Все могилы описаны, останки перенесут в соответствии с номерами.
— А если перепутают? — вновь заегозил дед Иван.
— Не перепутают, — успокоили представители власти.
— А ты что же, дед Иван, боишься, что твоя Галина от тебя после смерти сбежит? — попытался пошутить кто-то из односельчан, — не переживай! Душа-то говорят бессмертна!
Народ даже хохотнул, нервно только. Все переживали, что могилы родных вскрывать надо. Но другого выхода нет — понимали люди. И только одна женщина на сходе не поддерживала общее настроение — сидела бледная, как смерть, а в голове у неё всё стучало — сыночка её вновь потревожат, косточки его. Только вроде бы боль уходить стала. А тут опять…
Пятнадцать лет назад получила Светлана известие, что погиб её сын смертью храбрых на поле боя. Он тогда только год отслужил, недалеко от дома часть находилась. Светлана даже ездила к нему пару раз. А потом он написал, что его в горячую точку отправляют. Светлана, до этого ярая атеистка, вдруг икон всяких накупила, молитвы выучила. Стала молиться, чтобы Боженька уберег ее сына в том кровопролитии. Но то ли молилась не так, то ли врут все религии, но через три месяца, как Лешка уехал на войну, Светлане сообщили, что нет больше её сыночка. Выкинула она тогда все иконы, истерика с ней случилась. Даже в больницу увозили. Выпустили аккурат, когда сына привезли в запаянном гробе. Даже взглянуть на него не дали в последний раз. Легла тогда Светлана на гроб и лежала без слёз, выплакала она уже их все. Только молила, уж сама не знала кого, чтобы забрал он ее жизнь, зачем ей жить без сына? Никого у неё больше не было. Муж ведь умер давно от болезни. Вся надежда на сына была — вот отслужит, отучится, семью создаст, будут у Светланы внуки. Теперь, получается, никого не будет!
Тогда односельчане еле оторвали её от гроба. От горя она не в себе была. Года два каждый день на могилку сына ходила, потом вроде бы и реже, боль куда-то внутрь ушла, затаилась. Но всё равно раз в неделю мать была на могиле сына в любое время года. А теперь что получается?
Выкопают косточки Алексея, закопают в отведённом месте, а Светлане жильё за десятки километров дадут, а то и за сотни. Как же она к сыну попадёт? Поднялась Светлана на том сходе, закричала, что никуда она от могилы сына не поедет и выкапывать его не даст! Насилу её успокоили. А потом власти предложили ей вариант вот куда она соберётся ехать, в том селе и перезахоронят сына. Все понимают, что горе материнское безмерно, и все люди…
На том и порешили. Из Зарянки Светлана последняя уезжала, скарб свой отправила на новое место, а сама всё ждала, когда приедет за сыном специальная команда. И вот в один летний день пожаловали они. Светлана с ними вызвалась на кладбище идти, хоть и отговаривали её — зрелище ведь не для слабонервных, а тут мать. Но Светлану было не переубедить. Боялась она, что работники что-нибудь перепутают, проследить хотела, чтобы к останкам сына уважительно отнеслись…
Работники похоронной конторы работали со знанием дела — быстро разрыли могилу, всё аккуратно делали. Светлана зорко смотрела, чтобы гроб не повредили, не побеспокоили прах сына. И вот надо же! Когда уже подняли гроб на поверхность, соскользнули ремни, которыми тянули его, и упал гроб на бок — хорошо хоть тут же у могилы. Все вскрикнули от неожиданности, а Светлана ещё и от боли сердечной — как будто это доставляла страдание её покойному сыну. Кинулась она к гробу и замерла в ужасе — боковина гроба треснула и отошла, и то, что внутри было, можно было увидеть. Светлана и не хотела туда смотреть, а глаза отвести не смогла. Вдруг женщина закричала не своим голосом.
— Что там? Что? Где мой сын?
Похоронщики — люди с железными нервами, спокойно объяснили, что ничего там толком и не рассмотришь, ведь столько лет прошло. Мать хотели отвести, да только один из них сам заглянул и присвистнул.
— Ребята, да тут кирпичи! — крикнул он. Все так и замерли…
А потом в нарушении всех инструкций вскрыли гроб. И точно! Вместо останков там рядком лежали кирпичи — обычные, которыми печку выкладывают….
— А сын? Лёшенька? Где же он? — беспомощно повторяла Светлана.
Но никто ничего ей не мог сказать. Конечно, вызвали прокуратуру, полицию…
Те в военкомат запрос подали — мол, как так могло случиться? Но никто не мог сказать ничего вразумительного. Столько лет прошло!
И только Светлана духом воспряла. Если в гробу сына не оказалась, значит, жив он! Точно жив! Только где столько лет пропадает? Почему родной матери даже знака не подал?
В военкомате секретарем работала женщина, у которой у самой сын в горячей точке служил – в тех местах, где Алексей вроде как погиб. Свела она Светлану с сыном – чтобы поговорили.
— Вы, мать, сильно надеждой себя не тешьте, — честно сказал он, — на войне всякое бывает. Может, просто его останки не было возможности собрать, вот и положили кирпичи. Хотя могли и не искать просто.
— Как так? – Светлана прям в руку вцепилась бывшему солдату и в глаза с надеждой посмотрела, предположила, – в плен попал? Не мог ей он сказать, что ничего хорошего, что если Алексей в плен попал тогда.
Только кивнул мужчина, предположив, что сделали так для отчетности и все. А Светлана подробнее расспросила о той местности, где были крупные бои.
Достала документы сына и ещё раз прочитала название местности, где он числился как погибший. И вскоре, получив от властей компенсацию за переезд, поехала она туда, где воевал ее сын. Пришлось вначале поездом ехать, потом самолётом. Но долгая дорога совершенно не выматывала женщину – в её сердце вдруг вспыхнула надежда, что сын её жив, и она обязательно его найдёт! В этом она была уверена. Светлана вновь молилась Богу про себя, прощения просила у всевышнего, что отступилась от него, но теперь она понимала, что услышал он ее тогда – сберег сына. Точно сберег! Только почему Алексей к матери так и не приехал? Ведь та война давно кончилась…
В городе, в котором пятнадцать лет назад была война, больше ничего не напоминало об этом. Новые дома, ровные дороги. И только память…
Люди до сих пор помнили страшные события тех лет – в разговорах жителей города нет-нет да проскакивало «а вот когда война была» или « а вот тут бой был»…
Светлана из гостиницы поехала в военкомат. Ей казалось, что там должны ей дать подсказку.
— Напрасно вы преодолели такой путь, — со вздохом сказал ей комиссар, — ничего большего мы сказать вам не сможем. Да, странно как-то всё с захоронением вашего сына получилось. Но времена были тогда смутные. Многое уже не узнаешь. Вы бы лучше на телевидение обратились, там ведь программа такая есть, где ищут потерявшихся людей. Если он действительно жив, то возможно сам или люди, знавшие его, откликнулись бы.
Опустила Светлана голову – неужели все напрасно? Ведь столько надежд было, что по приезду сюда тайна исчезновения ее сына, хоть на сотую долю приоткроется. А тут ничего. Но женщина решила пройтись по улицам, расспросить прохожих – может быть, кто видел ее сыночка. Хоть похожего на него мужчину…
Чаще всего люди, увидев несчастную женщину с фотографией парня в военной форме, только молча качали головой и мимо проходили. Некоторые считали Светлану сумасшедшей – видать, от горя мать умом двинулась. Ну как так можно искать сына? А Светлана верила, что однажды хоть кто-то узнает Алексея.
Но ничего подобного не случилось. Никто не узнавал в парне своего знакомого, соседа, сослуживца. Отчаяние поселилось в сердце женщины. Поняла она, что все это пустое. Не найдёт она тут своего Алёшу.
Через неделю Светлана решила, что пора домой ехать – денег уже в обрез, да и сердце пошаливать начало. Не хватало ещё свалиться в чужом городе. Уж лучше там, у себя на родине умереть. Перед отъездом зашла она в магазин воды в поезд купить. Стоит, выбирает минералку, вдруг чувствует – её кто-то за рукав дёргает. Обернулась – а рядом парнишка лет десяти стоит. Настойчиво Светлану за рукав тянет и огромными своими голубыми глазами на нее молча смотрит. Глянула на него Светлана, и сердце так и екнуло мальчишка – вылитый её Алёшка в детстве.
— Чего тебе, мальчик? – пытаясь совладать с волнением, спросила Светлана.
— Тётенька, дайте мне копеечку на хлебушек, — заученно сказал ребёнок.
— Ты кушать хочешь? – ахнула Светлана, — так я тебе сейчас куплю! Ты что хочешь? Колбаски? Сыра? Или может быть пирожного? Или давай я тебя в кафе отведу. Вон, рядышком! Поешь там нормально.
— Нет, тётенька, вы мне денежку дайте, я сам куплю, — опустив глаза, сказал мальчик.
Светлана присела перед ним и с волнением вглядывалась в каждую черточку его лица. Очень похож на Лешку…
Даже нижнюю губку прикусывает, как Лешка делал в детстве. Светлана тогда его все ругала – мол, болячки на губе вылезут. А сын вроде и слушал, но потом все равно так делал – привычка…
— Тебя как зовут? – с дрожью в голосе спросила женщина и осторожно коснулась плеча ребенка, тот даже вздрогнул от такого прикосновения.
— Ваня, — проговорил он и тут же заученно вновь завел речь про копеечку.
— Да подожди ты с копеечками, — остановила его Светлана, — дам я тебе денег. Я просто поговорить с тобой хочу. Ты так похож на моего сына… Ванечка, кто твои родители?
Мальчишка, услышав об обещанном, удовлетворенно шмыгнул носом и рассказал, что мама у него болеет, последний месяц так вообще слегла. А папа в поисках большего заработка уехал в другой город, более крупный – маме на лечение надо много денег, вот он и старается заработать. Маму Таней зовут, а папу – Илья…
— Таня, Илья… — растерянно повторила Светлана, нет, ничего не получается, — а ты сейчас в семье за старшего, пока папа в отъезде?
— Да, — грустно кивнул мальчишка и сглотнул голодную слюну.
Светлана опомнилась, потянула мальчишку в кафе, хоть тот и сопротивлялся немного. Но когда перед ним поставили тарелку с горячим картофельным пюре и котлеткой, то дважды его уговаривать не пришлось – накинулся с жадностью на еду.
— Вы не думайте, тётя Света, — говорил мальчишка, запивая котлету компотом, — мы не бомжи какие. У нас нормальная семья. Просто мама сильно заболела. А родни у нас нет. Мама говорит, что всех на войне убило. Она раньше до болезни в паспортном столе работала, а папа на тракторе дороги делал. Потом мама заболела, ей операция нужна, а денег нет. Вот папа и ездит на заработки — туда, где больше платят. А то, что я деньги прошу, мама не знает. Я ведь ей тоже собираю. Всё до копеечки в копилку складываю.
Слушала его Светлана и поверить не могла – мальчишка даже говорил, как Лешка детстве торопился, глотал окончания…
Торопыга…
Света иногда так в шутку сына называла. И тут Светлану пронзила догадка так может быть, это все не совпадения? Может быть Ваня — сын Алексея, ее внук? Как там папу зовут? Илья?
Ну, так может быть, мать за другого беременная вышла или…
Или Илья – это и есть Алексей?
В любом случае, идти надо было к матери Вани. Ваня удивился, когда Светлана вызвалась к нему в гости, вроде, как и не рад был уже, что с этой незнакомой тетей так разоткровенничался. Но она была такая добрая, и почему-то мальчишке хотелось ей верить – Светлана сказала, что хочет помочь его маме. Да, Светлана немного хитрила – по большому счету, ей нечем было помочь больной женщине, да, были у нее небольшие сбережения, но первому встречному она их точно не отдаст. Но что-то настойчиво толкало познакомиться с этой Татьяной…
В квартире чувствовалось, что давно здесь не было генеральной уборки, все запущенно как-то. Хотя посуда на кухне чистая, пол помыт. Ваня сказал, что он сам хозяйничает, когда маме совсем невмоготу. В квартире остро пахло лекарствами. В спальне Светлана увидела молодую исхудавшую женщину. Увидев гостью, Татьяна с трудом приподнялась на кровати.
— Сыночек, кто это у нас? – слабо спросила она.
— Это тётя Света, она добрая, — сказал Ваня и убежал на кухню ставить чайник.
Светлана прошла в комнату, присела на стул рядом с кроватью и рассказала, зачем она приехала в этот город.
— Сочувствую вам, — тихо произнесла Татьяна, — только чем мы можем вам помочь?
— Я прошу вас, вы только сильно не удивляйтесь, — собравшись с мыслями, сказала Светлана, — но Ваня очень сильно похож на моего сына. Я не верю в такие совпадения…
Татьяна резко села и в упор посмотрела на Светлану.
— Моего мужа зовут Илья! – почти крикнула она, — слышите? Ни о каком Алексее я знать не знаю! Уходите из моей квартиры!
И вроде бы женщина была искренне рассержена, что какая-то незнакомка предъявляет ей не понятно что, но в глазах Светлана увидела, как мелькнул испуг.
— Мне ничего не нужно, — подбирая слова, сказала Светлана, — мне бы только знать, что он жив. Сыночек мой. Я ведь его пятнадцать лет как похоронила. А оказалось, что в могиле даже косточек его не было. А если умер… То хотя бы знать, где он лежит.
Татьяна молчала, глядя в потолок. Светлана поняла, что продолжать бессмысленно. С тяжелым вздохом встала и направилась к выходу.
— Подождите! – вдруг вскричала Татьяна, — не могу я так! Может быть и правы вы… И эта болезнь мне в наказание за мой грех.
Светлана в недоумении смотрела на Татьяну. Что та говорит?
А Татьяна позвала Ваню и попросила его принести семейный альбом. Усевшись в подушках, она с трудом начала листать его. Светлана вновь села на стул.
— Вот мой Илья, — указала Таня на фотографию.
На фото они были втроем – Илья, Таня, Ванечке там года три. Улыбаются, смеются, такие счастливые…
Только не Илья смотрел с фото на Светлану, а её Лёшка, её сынок…
— Родненький мой! – закричала Светлана, — живой! Я знала, я чувствовала!
И женщина зарыдала, прижимая к груди эту фотографию. Через несколько минут, когда Ваня заглянул в комнату, он не мог понять, почему это тетя плачет…
И почему плачет мама…
— Сыночек, ты уйди пока в свою комнату, поиграй, мне с тётей Светой поговорить надо, — вытирая слёзы с лица, сказала Татьяна.
Ваня вроде бы и согласился, а сам притаился за дверью, слушая признание матери.
— Тогда ведь страшно так было, — рассказывала Татьяна Светлане, — а я совсем девчонка. Родных взрывом убило. А тут солдатик один. У дверей нашего дома лежит раненый. Я его и затащила к себе, спрятала от бандитов. Лечила как могла. Через месяц ему легче стало. Только память он напрочь потерял. Я никому не сказала, что он у меня живёт. Боялась, что убьют его. А когда уже выбили бандитов из города, то поняла, что не могу его отпустить. Полюбила я его. И он тоже. Память к нему так и не вернулась. А мне это было и не важно. Я после войны в паспортный стол устроилась, образование-то у меня есть. И первым делом я солдатику своему документы сделала. Решили мы с ним, что он Ильей будет.
— А он? Он не хотел вспомнить, кто он на самом деле? – недоверчиво спросила Светлана.
— Хотел… Но каждый раз после напрасных усилий что-то вспомнить, голова у него болела так, что он пластом лежал сутками. И никуда он обращаться не стал. Решил, что если бы его искали, то давно нашли. Значит, никому не нужен. Кроме меня… Потом мы с ним поженились, Ваня через несколько лет у нас родился. И все хорошо было, только заболела я сильно. Наверное, это расплата за тот обман. Я теперь понимаю, как вы страдали. Но я любила, и люблю… Простите меня.
— Девочка, милая, да что ты! – заплакала вновь Светлана, — ты же спасла мне сына. Неизвестно было бы, что с ним сделали, если ты сказала о нем сразу. А потом… Ну, как есть так и есть. Ничего не изменить. Мне бы сына увидеть, хоть поговорить с ним.
— Он завтра должен приехать.
И тут в комнату ворвался Ваня.
— Тётя Света, так вы моя бабушка? – закричал мальчишка и кинулся женщине на шею, — бабушка!
Светлана крепко прижала к себе ребёнка и зарылась лицом в его макушку. Родной…
— Как же ты сладко пахнешь…
А Татьяна лежала на постели и растерянно смотрела на них – а может быть, и лучше, что так? Ведь неизвестно, сколько ей осталось…
Весь вечер Светлана с внуком убирала в квартире, что-то готовили, общались. Мальчишка был очень рад, что теперь у него на одного родного человека больше.
А утром приехал Илья. Но, да! Это был Алексей! Повзрослел, окреп, возмужал. Увидев мать, он недоуменно посмотрел на жену и сына. И Таня все ему рассказала, и Светлана тоже…
Мужчина поверить не мог, что так бывает. Ведь пятнадцать лет назад его память словно ластиком стерли, ничего не восстановилось. А тут какая-то женщина.
— Мама, — дрогнувшим голосом сказал он, — мама… а я так ничего и не вспомнил. Не помню я тебя.
— Ничего, сынок, ничего, — вытирая слезы радости, сказала Светлана, — это и не важно! Главное, что ты жив! Семья у тебя… Это же счастье! Я и подумать не могла, что у меня уже такой внук. Всё-таки есть бог на свете! Уберег он тебя от смерти, и это главное!
И сын с матерью долго сидели молча, обнявшись.
А через несколько дней стали они решать, как им дальше быть. Светлана сняла со своего счета все деньги, что копила все эти годы – тратить ведь ей было особо некуда. Это была приличная сумма, хватило Тане на операцию.
Через пару месяцев Таня вернулась домой к мужу и сыну, и к свекрови – Светлана так и жила в городе с ними. Но она уже все решила. И Илья, теперь ведь он был Илья, согласился с мамой. Хоть и не вспомнил он ее, а сердце подсказывало – да, это твой родной человек! Так вот Илья согласился со Светланой, что пора все менять в этой жизни.
— Собирайся, Таня, поедем в наши края, — сказала Светлана, — там воздух свежий, природа. В новом посёлке мне дом дали большой, всем места хватит. Там школа хорошая, даже спорткомплекс есть – всё для Вани. Он, кстати, в восторге от моего предложения. И тебе работу с Ильей найдём. Хорошо там. Конечно, не такие рассветы, как в Зарянке, но тоже ничего так. А тут… Серость и бетон. Поехали!
И Таня согласно кивнула. Она тоже была очень рада, что теперь их семья стала больше. И главное – все вместе! А память…
Может и вернётся она к Алексею. Но сейчас он Илья. И пусть всё идет своим чередом.
0 Комментарий