Зорко посмотрев по сторонам, Иван поднял с земли купюру и про себя произнёс:
— Ну вот, сегодня у меня удачный день.
И то верно, не каждый раз ему выпадала удача найти деньги. А если учитывать то, что он был бездомным, то это вообще счастливый билет. Пусть и не великая сумма, но на неё он мог купить булку хлеба и пакет молока, и хоть немного утолить голод. Что интересно, у него даже был на примете свой магазин, где продавщицы, не морщась и не фыркая, принимали от него деньги за продукты, а также разрешали погреться, если на улице было очень, холодно. Можно сказать определенные льготы у Ивана всё равно были, хоть и крыша над головой отсутствовала. Но он к этому привык, вернее, смирился, ведь заработать на собственное жилье у него вряд ли когда-нибудь получится. Стоит сказать, что раньше у него был дом, но после того, как не стало родителей, его старший брат Анатолий заложил жильё, чтобы получить деньги и отыграться. Не повезло, и уже через пару недель к ним пришли серьёзные люди. В итоге, брат куда-то пропал, а может, помогли ему исчезнуть, Иван же, оказался на улице. И с тех пор он влачит жалкое существование бездомного, без особой перспективы на изменения.
Ещё раз, посмотрев на найденную купюру, Иван решил не покупать молоко с булкой, а приобрести полкило мандарин. Не себе, конечно, а одной девочке по имени Нина, которую часто видел возле того самого магазина.
Худенькая, бедно одетая девочка с огромными всегда грустными глазами, она вызывала у Ивана какие-то прямо отеческие чувства. Сложив мандарины в мешочек, он вышел на улицу и как раз встретил её у крылечка. Девочка смотрела на него, как на живую статую, но ещё больше внимание привлекали мандарины в руке у Ивана. По её лицу было заметно, что она бы не отказалась ими угоститься, правда девочка стеснялась. И тогда Иван сам передал ей мешочек.
— Вот, Ниночка, кушай на здоровье, и маме своей привет передавай. Я в следующий раз конфет куплю и снова сюда приду.
Кивнув в ответ, девочка схватила мандарины и умчалась к себе во двор.
Постояв немного возле магазина, Иван побрёл в сторону котельной, что располагалась в одном из подвалов соседнего дома. Кроме него там были и другие жильцы, и каждый со своей поломанной судьбой, полной лишений и трагизма. Но Ивану хватало места, чтобы скромно перекусить и хоть мало-мальски поспать. И всякий раз ему снился дом, в котором они жили всей семьёй.
Мама и папа работали, не покладая рук, чтобы их дети ни в чём не нуждались. Но никто тогда и предположить не мог, чем закончится эта идиллия. Не сказать, чтобы прошло много времени с той поры, а Иван уже стал забывать, кто он и как здесь оказался. Похоже, что на него влияла окружающая обстановка. И тут уже не до сантиментов: хорошо, что день прошёл без приключений, да и ладно, а остальное не так важно.
Пристроившись возле тёплой трубы, он ворочался с одного бока на другой, чем и привлек внимание другого бездомного. Кеша подошёл к нему и, пошевелив за плечо, осторожно спросил:
— Ты чего, Вань, кошмары мучают?
Открыв глаза, тот сначала ничего не понял, но затем ответил:
— Да, нет, только родителей своих постоянно вижу, да и ещё брата, из-за которого на улице оказался. Как ни крути, а он мне не чужой человек, и пусть на него обида в душе, но всё равно жаль.
Присев на корточки, Кеша произнес:
— Судьба у нас с тобой одинаковая, с той лишь разницей, что у меня и вовсе не было родителей. Но жильё я тоже потерял, правда, не за долги, его обманом у меня отобрали.
Иван немного был в курсе, что произошло с Кешей, и как он здесь оказался, но более детальных подробностей он не знал. И вот, сейчас, когда выпал подходящий момент, тот решил излить свою душу.
— Только ты, Ваня, не подумай, что я тебе на свою жизнь жалуюсь. Просто иногда не с кем поговорить, сам видишь, какая вокруг компания. — Обведя рукой, он добавил. — И если ты захочешь выговориться, то я всегда тебя выслушаю, может, и советом помогу.
Перевернувшись на другой бок, Иван, зевнув, ответил:
— Хорошо, Кеша, я тебя понял. Ты лучше тоже поспи, а то желудок почти пустой, а от голода с ума можно сойти.
Оставив его в покое, Иннокентий перебрался в дальний угол их незамысловатого жилища и тоже задремал.
Утром, пока всё ещё спали, Иван вышел из укрытия и побрёл к рынку в поисках добычи. И первое, что он заметил возле остановки, это кошелёк. Удивительно, видимо кто-то обронил, считая деньги за проезд. Вот, ведь удача, и хорошо, если внутри есть деньги. Но Иван поступил иначе: он поднял кошелёк, открыл и сразу же, обнаружил свёрнутую бумажку. Конечно, и деньги, кое-какие имелись, однако его интересовал хозяин портмоне. На счастье, в свёрнутом листочке было несколько цифр, по всей видимости, это номер телефона. Иван на радостях отправился к знакомой продавщице и та позвонила сама. В трубке прозвучал голос пожилого человека. Говорила бабушка, она благодарила её за то, что та нашла кошелёк. Естественно, что назвала и сумму, которая оставалась. Иван пересчитал купюры и кивнул продавщице.
— Всё верно, здесь ровно две тысячи.
Он не взял ни рубля, и в тот же день пришёл к бедной женщине, чтобы вернуть ей утерянный кошелёк. Обрадовавшись, она, не смотря на его грязноватый вид, пригласила Ивана к себе в квартиру. Там, Лидия Петровна, так звали старушку, напоила бездомного чаем и угостила мясным пирогом. Вдоволь поев, Иван стал собираться.
— Подожди, внучек, я тебе денег на дорожку немного дам. Купи себе еды, вижу ведь, что скитаешься по улице, и нет своего угла. Много таких, как ты, и всех мне жалко, да только душа у меня не безграничная и каждого не обогрею, не накормлю. Если уж будет сильная нужда, то ты снова ко мне приходи.
Вот ведь, как, получается: сделал человеку добро, пусть и самое незначительное, а он тебя и ласковым словом назвал, и рядом за стол усадил. Не зря говорят, что любой человек, каким бы статусом он в данный момент не обладал, всегда способен на искренность и доброту.
В случае с Иваном и этой старушкой подтвердилось то, что никакие препятствия в виде нищеты не могут встать на пути двух честных и душевных людей. Сложив в карман несколько сотен рублей, Иван вышел из квартиры, но затем остановился и на прощание сказал:
— И пусть вас бог хранит, живите столько, чтобы успеть сделать, как можно больше добрых дел.
Спускаясь вниз, он не видел, что женщина крестила его вслед. Так она отдавала ему часть своей души, надеясь, что бог не покинет бездомного и будет оберегать до конца его дней.
Деньги достались ему легко, и Ваня уже решил, как ими распорядится. Он ведь обещал девочке Нине, что придет с конфетами. Вернувшись в знакомый магазин, Иван, по совету продавщицы, выбрал самые вкусные сладости с шоколадной начинкой. Посмотрев на увесистый кулёк, он сам себе сказал:
— Ничего нет лучше, чем подсластить печаль и тревогу. Эх, имел бы я свой дом, я наверное, был бы самым гостеприимным человеком.
Продавщице показалось, что Иван разговаривает сам с собой.
— Ты чего, заболел, что ли? В последнее время я тебя не узнаю, какой-то странный, а иногда и взволнованный. А, ну, признавайся, невесту нашёл себе что ли?
Махнув на неё рукой, Иван стеснительно ответил:
— Да, нет, Варя, я же одинокий волк и вряд ли со мной уживётся какая-то женщина. Только, если ты согласишься. Ну, извини, я же пошутил, и спасибо за тёплые слова поддержки.
Вот уже чего, а морального поощрения ему действительно не хватало. В дни, когда ходишь и ищешь себе пропитание, постоянно натыкаешься на суровое безразличие окружающих людей. Никто из них даже не подойдёт и не спросит: может, вам помочь? Увы, у всех свои проблемы и переживания, и до чужих страданий им дела нет. С другой стороны, их можно понять, ведь они думают, что раз перед ними бездомный, то значит, обязательно опустившийся до дна человек. И только единицы знают, каково жить в полном вакууме, где ты никому не нужен. Иван часто об этом думал, но старался гнать от себя подобные мысли. Они мешали ему выживать, давили на мозг и вызывали уныние. А ему нельзя было опускать руки, ведь если дашь слабину, то тебя живо сомнут и не заметят. И не обязательно, что это сделают свои же соратники, всё возможно, что можешь просто оказаться не в том месте, и не в то время.
Погруженный в свои размышления, Иван и не заметил, как к нему сзади подошла та самая Нина. Девочка тронула его за рукав старой куртки и спросила:
— Дядя Ваня, а вы кого-то здесь ждёте, случайно, не меня?
Смутившись от неожиданности, Иван чуть ли не скороговоркой произнёс:
— Конечно, а кого же, только ты сияешь, как солнышко ранним утром. — Протянув ей кулёк с конфетами, он добавил. — Вот, специально выбирал самый вкусные и чтобы с шоколадом. Ты ведь такие сладости любишь?
Нина закивала и радостно ответила:
— Да, мне нравятся такие конфеты, правда, не всегда мне их покупают, только, если есть деньги.
Иван слегка опешил, ведь ему казалось, что если живёшь в семье, и у тебя есть родители, то в питании вообще не должно быть никаких проблем. Но, похоже, не только он был обделён чем-то важным, у этой девочки тоже свои секреты. И вряд ли она расскажет, почему ей так редко покупают конфеты. Вдруг её родители мало зарабатывают, и она не хочет выставлять их в не самом лучшем свете. Понимая, что ей сейчас, возможно, неудобно об этом говорить, да и зачем, если личные мотивы превыше собственных ожиданий, Иван погладил девочку по голове и произнёс:
— Ну, ничего, я по возможности буду покупать тебе шоколадные конфеты, всё как ты любишь.
Проводив её взглядом до угла магазина, он уже собирался идти на поиски вторсырья, однако задержался. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что нужно заглянуть за угол. И только Иван это сделал, как тут же, чуть не потерял дар речи. Нина стояла, склонив голову, как нашкодившая хулиганка, а рядом с ней мужчина и, судя по жестам и словам, это был её отец. И он вовсе не отчитывал дочку за то, что она ушла без спроса со двора. У него в руках был тот самый кулёк с конфетами. Он им размахивал и кричал что было сил:
— Только попробуй ещё раз не сказать, где находишься! И спасибо за то, что принесла папе добротную закуску.
Ивана передёрнуло от таких слов, но он не посмел подойти. А кто он, собственно говоря, такой, чтобы влезать в чужую семью? По этой причине бездомный и не решился на отчаянный шаг. С другой стороны, ещё неизвестно, чем бы это обернулось. Всё возможно, что создалась бы неловкая ситуация, а потом бы Нина, уже дома, отдувалась за то, чего не делала. Склонив голову, Иван отошёл от угла и, уткнувшись в воротник куртки, тихонько заплакал.
Кто-то может подумать, что мужчины не плачут, но это не так: бывают поводы и причины, когда и сильная половина человечества показывает свои эмоции. Иван не сдержался, настолько ему было жаль эту девочку, что он хоть сейчас был готов за неё заступиться и всю душу этому папаше перетряхнуть. Но у него не было на то, морального права, да и кто станет слушать бездомного, у которого, ни гроша за душой, и с ним можно вообще не считаться. Это был, наверное, один из самых чёрных дней в его жизни. Даже хуже того дня, когда буквально зубами приходилось вырывать себе свободу и право на существование. Именно в этот момент Ивану они показались мелочью по сравнению с тем, что он сейчас видел. Дико было осознавать, что родной отец отнял у ребёнка конфеты себе на застолье. И ведь не постыдился произносить эти слова:
«Спасибо, дочка, ты прям вовремя, а то бутылка уже стынет».
Иван снова вспомнил своих родителей: нет, они не были такими, в них всегда теплилась доброта и нежность. Они любили своих детей, вот, только, не много им господь отмерил в этом мире. Вытерев слёзы, Иван поковылял в сторону котельной.
В этот день он больше никуда не пошёл и снова довольствовался сухариками и простой водой. Но он держал себя в руках, не раскисал, верил, что когда-нибудь и на его улице будет праздник. К тому же, веру в светлое будущее подогревала и эта девочка Нина. Можно сказать, что ради неё он и жил. Она была единственным созданием на этой земле, для которой Иван ничего бы не пожалел. Да пусть хоть неделю, а то, и больше он будет голодным, но её всегда найдет, чем угостить. Что в ней было такое, отчего теплее на душе становилось? Такое впечатление, будто родной человечек находился рядом.
Всю ночь он опять не мог уснуть, но не от того, что голодный, а потому, что был зол на этого папашу. Непонятно, по какой причине, но его потянуло в тот двор. Что он хотел там увидеть? Ясно же, что Нина уже спит, а если и нет, то на улицу она точно не выйдет. Но ему просто хотелось постоять возле того подъезда, почувствовать некое спокойствие за её судьбу.
Надев ещё одну дырявую кофту под куртку, Иван вышел и направился по известному только ему маршруту. И только он приблизился к тому подъезду, как услышал стоны из подвала. Не может быть, там ведь никто не живёт! Благо, дверь была хлипкая, да и замок оставлял желать лучшего, поэтому, Иван в два счёта с ними справился. Пробираясь в темноте, он прислушивался, чтобы ничего не пропустить. По мере приближения стоны лишь усиливались. Наконец, когда они стали звучать чуть ли не перед самым лицом, Иван щёлкнул зажигалкой. Побледнев, он едва не отскочил на несколько метров назад и чуть не споткнулся о провал в полу.
Перед ним, на холодном бетоне, лежала женщина в рваном платье. Мало того, она пыталась что-то произнести, но у неё это плохо получалось. Тогда Иван подошёл ближе и наклонился, и только после этого услышал такие слова:
«Спаси Нину, она твоя…».
Всё, дальше женщина потеряла сознание и не смогла договорить. Не мешкая ни минуты, он вынес её из подвала и положил на скамейку. Женщина стала снова приходит в себя и что-то бормотать. Похоже, что она говорила номер своей квартиры, сорок пять, точно, сорок пятый номер. Очень жаль, что у него нет телефона, ведь женщине требовалась медицинская помощь.
Словно сайгак Иван залетел на третий этаж и буквально с двух ударов выбил дверь. Тут же он услышал детский плач, а когда вбежал в комнату, то за доли секунды успел предотвратить непоправимые последствия. Отец Нины оказался на полу, и ему хватило времени, чтобы найти в квартире телефон и вызвать полицию. На шум вышли соседи, но Иван растолкал всех и вместе с девочкой спустился вниз, ожидая приезда правоохранительных органов и скорой помощи.
Не прошло и трёх минут, как из-за угла появились две машины с мигающими сиренами. Горе папашу привели в чувства и отвезли в отделение, а вот мать Нины пришлось госпитализировать. Но травмы оказались не критичными и вскоре дочка, а вместе с ней и Ваня смогли её навестить. Дождавшись, когда Нина наговориться с мамой, Иван склонился над её ухом и спросил:
— Что означали те слова, в подвале, я что-то не совсем понял, ты ведь не договорила?
И вот тогда Марина, так звали маму Нины, рассказала:
— Я в тот день, когда ты угостил мою дочку мандаринами, всё видела в окно, и мне показалось, что у тебя знакомое лицо. Ну, где я могла раньше его встречать? И потом меня осенило: ведь ты же брат Толика, Толика Дерябина, того самого, который без вести пропал. Я тебя всего один раз с ним видела, но хорошо запомнила.
Посмотрев на Нину, Иван судорожно спросил:
— Так это что, Толькина дочка? Ты меня не обманываешь?
Марина в ответ покачала головой:
— Вот, тебе крест, мне врать нет нужды. А с этим мужиком я сошлась, когда твой брат меня бросил. Надо было мне сразу тогда выйти и поговорить с тобой.
Почесав затылок, Иван шутливо произнёс:
— Надо же, то-то я понять не могу, отчего вдруг у меня родственные чувства к твоей дочке. Так вот, в чём дело, она моя племянница. Ну, слава богу, хоть кто-то оказался ближе, чем просто знакомый.
Иван крепко обнял Нину и даже немного всплакнул от переполнявших его эмоций.
Сожителя Марины поместили в камеру, где он и будет дожидаться справедливого суда. А её вскоре выписали, и Ваня лично пришёл, чтобы встретить и проводить до дома.
По просьбе самой Марины, он всё это время находился в их квартире и присматривал за её дочкой. Она ему поверила, словно сердце подсказало, что никаких проблем не возникнет. Всё так и вышло: и Ваня с честью выполнил возложенные на него обязательства. Марина предложила ему оставаться у них и дальше, но Иван отказался. И тогда она уговорила обосноваться за городом, где у неё давно пустовал небольшой садовый участок. Так Ваня там и живёт, иногда приезжает в город, чтобы помочь по хозяйству, да и просто поговорить по душам.
Через несколько дней председатель садового кооператива предложил Ивану сторожить садовые участки, деньги были совсем маленькие, но их хватало на скромную еду и конфеты для Ниночки. Иван был невероятно счастлив, у него был угол, пусть и не свой, но вполне пригодный для жизни. Работа, а самое главное люди, ради которых нужно продолжать жить и благодарить Бога за каждый прожитый день.
0 Комментарий