Лене было двадцать лет, когда её позвали на семейный совет с тревожной темой.
Бабушка Лены, восьмидесятилетняя Надежда Петровна, перенесла тяжёлый инсульт. Больше мама по телефону дочке ничего не сказала, попросила постараться приехать как можно быстрее. Лена тут же ответила, что сможет подъехать к родителям через полтора часа, примерно тогда же обещал быть и брат Лены, так что семейный совет состоялся быстро. Когда девушка приехала, Максим уже был на месте, а мама Лены, Светлана Андреевна, сидела возле телефона, ожидая звонка из больницы, куда увезли Надежду Петровну.
— Как там бабушка? – с порога спросила Лена.
— Пока из больницы ещё не звонили, — со вздохом ответила Светлана.
– Сижу вот, жду…
— И что же мы будем делать? – растерянно спросила девушка.
Когда она ехала, то думала, что нужно либо найти хорошего врача или больницу, либо искать какие-то документы или хотя бы привезти вещи бабушке. Оказывается, ничего этого не надо? Зачем же тогда весь этот срочный совет?
— Лен, тут такое дело, — начал объяснять Роман, отец семьи. – Нам врачи со «скорой» сказали, что Надежда Петровна может и не пережить этого. Так что нужно просто быть готовыми.
— Господи, папа! Не говори так! – воскликнула Лена.
— Бабушке уже 80… — задумчиво протянул Максим.
Лена в шоке уставилась на своего брата. При словах Романа только Светлана всхлипнула. Она тоже понимала это, но пыталась не думать о плохом.
— Да в вас обоих есть хоть капля сожаления? Хотя бы на двоих? – возмутилась Лена.
Максим уже хотел что-то ответить сестре, но тут зазвонил телефон. От первого звонка Светлана вздрогнула, а потом схватила трубку.
— Алло? Да, всё верно, да… О Боже… — женщина вздохнула с облегчением, а на губах появилась улыбка.
«Бабушка справилась», — поняла Лена.
Но Светлана вдруг насторожилась и резко выпрямилась.
– Подождите, не понимаю. А когда станет ясно наверняка? Ага, ясно. Спасибо за информацию, до свидания.
— Ну что? – затаив дыхание спросила Лена.
— Ну, две новости есть. Первая – кризис у бабушки миновал, она пока в интенсивной терапии, но все шансы на то, что всё кончилось. Это хорошая новость, — Светлана замялась и прикусила губу.
— Но есть ещё и плохая? – предположила ее дочь.
— Да. У бабушки пока полностью парализована левая рука и нога. И врачи не знают, поможет ли реабилитация. Ясно это станет где-то через месяц.
— О Боже, — Лена прижала ладони к губам.
Было ужасно жаль бабушку, если она не сможет ходить, то не переживёт этого, не сможет терпеть постоянных сиделок у себя дома. Не такой она человек, чтобы позволять себе ходить в подгузники.
— Ещё не всё, — мрачно сказала Светлана. – Поражение мозга было большим, невролог собирается ставить энцефалопатию, мне сказали, что из-за этого может сильно измениться поведение бабушки.
— То есть? – спросил Максим, но Лена прекрасно понимала, что это значит.
Девушка училась на медсестру и понятием энцефалопатии была знакома.
— Она может капризничать, ругаться, — неопределенно пожала плечами Светлана. – И этот диагноз, я так поняла, менять не собираются. Если с параличом пока ещё не ясно, то с этим все определено.
Вся семья повесила головы. Лена не хотела верить в то, что такой кошмар мог произойти с её бабушкой. Роман пытался придумать выход из такого сложного положения, а тщедушный Максим решал, как бы откреститься от ухода за бабушкой.
Максиму было уже 32 года, он женился и успел обзавестись ребёнком. Ему вовсе не хотелось брать на свои плечи заботы о парализованной бабушке, хотя жил он ближе всех к ней.
— Может, нам нужно найти хороших платных реабилитологов?.. – неуверенно спросила Лена.
— Может, но этим надо заняться чуть позже. Хотя бы когда Надежду Петровну переведут из интенсивной терапии, — ответил Роман. – Но всё равно придётся кому-то за ней приглядывать. Даже если всё закончится хорошо, без паралича, то необходимо чаще её навещать. А то мало ли…
— О Господи, — Светлана закрыла руками лицо. – Какой кошмар. Я просто не могу это принять.
— Подожди ты так убиваться, мам, — Лена обняла мать за плечи. – Может, всё ещё будет хорошо.
— Да, ты права, — вздохнула мать. – Что ж, пока нам нужно подождать.
Надежду Петровну перевели из палаты интенсивной терапии через две недели после инсульта. Конечно, тут же вся семья собралась навестить ее, кроме Максима, которого не отпустили с работы. Ну, или он так сказал.
Лена недолюбливала своего брата, ей казалось, что человек он корыстный, малодушный, а в случае чего на него и положиться будет нельзя. Поэтому девушка не особо расстроилась, когда он отписался, что не сможет приехать, но обязательно заглянет позже.
Светлана, Роман и Лена собрались у поста медсестры и выяснили, в какой палате лежит Надежда Петровна. Лена не смогла сдержать слёз, когда зашла к бабушке. Настолько эмоционально погашенной она никогда не видела свою жизнерадостную бабулю.
Надежда Петровна лежала на кровати и безразлично смотрела в потолок, даже не сразу среагировала на вошедших. Светлана была в ужасе, она тоже не привыкла видеть в таком состоянии свою маму. Лишь Роман постарался сделать вид, что всё нормально, чтобы ещё сильнее не расстраивать Надежду Петровну, громко поздоровался, улыбнулся и прошел к кушетке. Света и Лена опомнились и тоже подошли к бабушке.
— Мам, привет, — Светлана попыталась улыбнуться, а Лена откровенно всхлипнула.
Казалось бы, месяц назад они вместе с бабушкой жарили блинчики и пекли пирожки, а теперь она неподвижно лежит в постели.
– Как ты себя чувствуешь?
— Ну, как… Ужасно, жутко, безнадежно… — спокойно ответила Надежда Петровна.
— Бабушка, ну что ты… Неужели тут всё так плохо? – спросила Лена, хотя и сама прекрасно понимала, что хуже не придумаешь.
— Ох, Леночка, — вздохнула Надежда Петровна и не захотела продолжать свою фразу.
— А мы Вам вот тут витаминов купили, — кашлянул Роман. – Чтобы Вы с нами наперегонки потом бегали.
— Боюсь, в моем состоянии это уже невозможно, — слабо улыбнулась женщина.
— Как твоя рука, мам? – спросила Света.
— Могу шевелить, но чашку поднять не могу. То же самое и с ногами, постоять смогу, идти без палки – нет, — печально ответила Надежда Петровна. – И в голове постоянно туман какой-то, не могу даже объяснить.
— Ну хоть немного работают рука с ногой… — вздохнула Светлана.
Они ещё немного поговорили, а потом Надежда Петровна начала путаться в слогах слов и сказала, что устала. Намёк был понят, и дочка с родителями покинули палату, пообещав прийти завтра.
Конечно, настроения у бабушки не было никакого, оно и понятно. Вот жила она себе обычной жизнью, а потом вдруг упала, да так, что едва хватило сил после обморока доползти до телефона, чтобы позвонить дочке. Промычав что-то в трубку вместо членораздельных слов, Надежда Петровна снова потеряла сознание, а Светлана тут же вызвала «скорую» и сама поехала к матери. А что было бы, если б старушка не смогла позвонить дочери? Мысли посещали самые отвратительные. Надежда Петровна просто не хотела жить. Она посчитала себя обузой для своей семьи. Слезы стекали по морщинистым щекам, она даже не пыталась промокнуть их платочком. А зачем? Как будто она кому-то ещё нужна, как будто нужно делать вид, что все хорошо. Ноги её больше не держали, стояла старушка с трудом, не говоря уже о самостоятельной ходьбе. Ладно, продукты привёз бы Максим, внук, а кто готовить станет? Чужие люди? А что с тем, что старушка самостоятельно не сможет ни помыться, ни даже в туалет сходить? Как с этим быть? Надежду Петровну охватило жуткое отчаяние.
Шло время, и настала пора выписывать старушку из больницы. Улучшений значительных так и не наблюдалось, не помог даже специально приглашенный реабилитолог. Конечно, он составил длительную программу для Надежды Петровны, но женщина не особо-то видела в ней какой-то смысл. Она уже не верила ни во что.
За пару дней до выписки, семья снова встретилась, чтобы обсудить дальнейшие действия.
— Так, не буду ходить вокруг да около. Нужно, чтобы кто-то ухаживал за бабушкой, — тут же сказала Светлана.
Казалось, она за этот месяц смирилась с состоянием своей матери.
— А мы разве не собираемся сиделку нанять? – тут же спросил Максим.
— А у тебя деньги на это есть? – серьёзно посмотрела на него Светлана.
— Мам, ну откуда? У меня вообще-то своя семья, — сказал он.
— Вот и у нас денег на профессиональную сиделку нет, — продолжил мысль своей жены Роман.
– Мы тебе помогли с машиной, не забывай.
— Неужели это все ваши накопления? – фыркнул Максим.
Когда уже Роман собирался объяснить сыну по-мужски, что нельзя так разговаривать с родителями, как вмешалась Лена.
— Так, не надо ссориться. Я буду ухаживать за бабушкой, — решительно сказала она. Светлана облегчённо вздохнула.
Сама женщина не могла ухаживать как следует за матерью, они с Романом жили в Подмосковье, ездить к ней каждый день не получилось бы.
— Хорошо, что ты сама вызвалась, Лен. Бабушка завещала квартиру мне, но я, конечно, оформлю тебе дарственную.
— Мама, я буду ухаживать за бабушкой не потому, что хочу квартиру! – возмущенно ответила Лена.
— Ну-ну. Мы в тяжёлое время живём, — остудила её мама. – Тем более, я уверена, что за бабушкой будет тяжело следить. Поэтому хоть какое-то вознаграждение у тебя должно быть.
— Не хочу об этом говорить, — отрезала Лена. – Звучит так, словно ты ставишь на своей маме крест.
— Я просто стараюсь реально смотреть на вещи, — вздохнула Светлана.
…Встречали Надежду Петровну уже полной семьёй. Как только старушка приехала домой, она сразу попросила проводить её к постели и закрыть дверь в комнату. Лена решила, что поживёт с бабушкой, а если вдруг ей станет лучше, то вернётся в общежитие. Старушка сначала обрадовалась, что кто-то из внуков останется с ней, но потом вспомнила, что Леночка остаётся не ради того, чтобы пробовать испечённые пирожки, а чтобы помогать Надежде Петровне принять душ, переодеться и так далее…
Тут же бабушка поникла и отвернулась к стене, чтобы тихо поплакать в подушку. Лена видела, как тяжело приходится бабуле. Девушка пыталась всячески поддерживать старушку, но, казалось, чем больше она делает для Надежды Петровны, тем хуже сама бабушка относится к внучке.
Женщине довольно скоро всё стало не так: еда не такая, каша не вкусная, подушка жёсткая, одеяло холодное, в квартире душно…
При этом Лена устроилась на работу в ночную смену в частную клинику. Платили неплохо, но и обязанностей было много. Клиника была специфического характера, наркологического, если точнее; пациенты попадались самые разные от безобидных «выпивох» до мечущихся в приступе белой горячки мужчин. Лена ужасно уставала на работе, училась и ухаживала за бабушкой, которая окончательно поникла из-за своей беспомощности. Делать свои упражнения Надежда Петровна отказалась. Энцефалопатия перетекла в настоящее сосудистое заболевание головного мозга. Старушка стала плаксивой, капризной, а иногда даже озлобленной и агрессивной. Так прошло несколько лет.
Светлана и Роман редко навещали Надежду Петровну, Максим же и вовсе заехал на парочку праздников, а потом всё никак времени не находил проверить бабушку. Конечно, ей было обидно, и от этого она только сильнее расстраивалась. А доставалось всегда Лене.
Девушке исполнилось 26, когда она, наконец, поняла, что может себе позволить снимать квартиру, а бабушке нанять профессиональную сиделку. Родители помогать деньгами категорически отказывались. Они ссылались на то, что Максим постоянно просил в долг, подарок нужно было сделать растущему Саше, сыну Максима, помочь с отпуском, самим в отпуск съездить и так далее. При этом Лена ни разу никуда не уезжала, она все время проводила с бабушкой, несмотря на то, что в интересы двадцатилетней девушки вовсе не входила привередливая старушка. Тем не менее, Лена терпела все ругательства Надежды Петровны, которая просто уже не могла себя контролировать, малейший пустяк мог вывести её из равновесия. И Лена прекрасно это понимала, ничуть не винила бабушку. Но жить так шесть лет девушка просто устала.
За это время Надежде Петровне стало хуже, она практически не вставала с кровати, пришлось использовать подгузники, мыться пару раз в неделю. Старушке стало абсолютно все равно, что с ней происходит, но тем не менее, она жаловалась Лене на саму же Лену, а про остальных родственников не вспоминала. Возможно, она вообще забыла, что они у неё есть. Лена перестала рассчитывать на помощь родителей или брата по уходу за бабушкой; она поняла, что даже родной дочери не так важна судьба её парализованной матери, как новая шуба или отпуск в Греции. Девушке было обидно, она не понимала, что в дружной семье пошло не так. Почему все бросили любимую бабушку?
Но пришло время съехать от Надежды Петровны. Поначалу Лена осталась посмотреть на работу сиделки, но когда поняла, что всё в порядке, то смогла спокойно съехать. Конечно, каждый день она приезжала проведать бабушку, но не всегда заставала её в благодушном настроении или вообще в состоянии ясного сознания. Чаще всего Надежда Петровна спала или бесцельно что-то бормотала. Приглашенный психиатр сказал, что это типичная клиника развивающегося заболевания. Однако опасности для себя бабушка не представляла, сиделка присутствовала, поэтому врач просто выписал ей таблетки и порекомендовал нанять ещё одну, ночную, сиделку. Лена рассказала последние новости семье, но денег, как она и предполагала, не нашлось. А Максим вообще намекнул сестре, что бабушка теперь её проблема, потому что ей обещали квартиру в награду за её помощь. Лена решила оборвать все контакты с таким ужасным братом в тот же день. Так прошел ещё один год.
Лена регулярно приходила к бабушке в гости, разговаривала с ней, рассказывала, как у неё дела. Назначенные психиатром таблетки немного помогли прояснить сознание Надежды Петровны, поэтому бабушку можно было чаще застать в ясном сознании. В один из таких вечеров Лена рассказывала бабушке про новую девочку в их рабочем коллективе.
— Представляешь, бабуль, она капельницу не смогла поставить, — усмехнулась Лена. – А вены у мужчины были размером с канат. Это же могла даже практикантка сделать! А эта девочка ещё хотела второй процедурной стать.
— Ох, Леночка, тяжёлая у тебя работа, — Надежда Петровна погладила внучку рабочей рукой по предплечью.
— Зато она позволяет нормально жить, — девушка улыбнулась. – А у тебя как дела?
— Да нормально, насколько это возможно в таком положении, конечно, — старушка тяжело вздохнула. – Леночка, ты прости меня за то, что я тебе постоянно высказывала. Я была как бы не в себе. Понимаю, что нет мне оправдания, одна ты обо мне заботилась, а я… Вот так тебе отплатила… — на глазах бабушки появились слёзы, Лена тут же мягко сжала ладонь старушки и улыбнулась.
— Всё нормально, бабуль. Я всё понимаю, честно. И нисколько не злюсь на тебя.
— Честно? – по-детски спросила Надежда Петровна.
Лена утвердительно кивнула.
– Ну и ладно тогда, внученька. Я хотела тебя кое о чем попросить.
— Конечно. Что ты хочешь?
— Нотариуса бы мне на дом вызвать как-нибудь.
— А зачем тебе нотариус?
— Хочу квартиру на тебя переписать.
— Ой, бабушка, — Лена не любила об этом говорить.
Она сама себе сразу же виделась меркантильной.
— Нет, внученька, ты послушай. Мало ли, что тебе мама наговорила. Твоя мама вообще спихнула все проблемы с парализованной бабкой на тебя, а сама палец о палец не ударила. Вот не хочу оставлять такой дочери квартиру. А ты, Леночка, девушка работящая, ответственная, честная, добрая. Тебе я хочу помочь хоть после смерти.
— Бабушка, да о чем ты говоришь! Ну-ка, прекрати!..
— Нет, дорогая моя. Я чувствую, — Надежда Петровна спокойно улыбнулась. – Мы, старики, спокойно относимся к смерти. Тем более, мне почти 90 лет. Я прожила долгую и счастливую жизнь, а больше всего мне повезло с тобой, — старушка снова погладила девушку по руке. – Об одном жалею. Что ты молодость свою спустила на меня, на уход за старой немощной бабкой, вместо того, чтобы своей личной жизнью заниматься.
— Бабушка, да перестань ты. Во-первых, у меня ещё предостаточно времени, как и у тебя. А во-вторых, я ничуть не жалею о своём решении.
— Ты славная девочка, — продолжала улыбаться Надежда Петровна. – Но выполни мою просьбу, пожалуйста. Пока меня дееспособности не лишили.
— Да не лишат тебя ничего, бабуль. Ну, перестань, ты меня расстраиваешь, — грустно произнесла Лена.
— Хорошо, пусть так. Но вот взбрендило мне в голову! Прямо не отвязаться! — усмехнулась старушка. – Сделаешь?
— Ладно, сделаю, — вздохнула Лена и тоже улыбнулась.
Через пару часов бабушка попрощалась с внучкой, и Лена поехала домой. По пути ей позвонил Максим. Девушка не хотела брать трубку, обида за его слова по поводу Надежды Петровны всё ещё жгла душу. Но звонок повторился, и родственные чувства все же взяли верх.
— Что тебе? – грубо спросила Лена.
— И тебе привет, сестричка, — язвительно отозвался Максим.
— Будешь паясничать – прощаемся.
— Стой, подожди. Лен, я по делу вообще-то.
— Да я поняла, что не с праздником поздравить, — Лене все меньше нравился тон брата. Вот точно сейчас что-нибудь попросит.
— В общем, можно сегодня у тебя переночевать? – без обиняков спросил Максим.
— Что? – вытаращила глаза девушка.
— Я тебе все объясню позже, сейчас просто скажи: можно или нет.
— Ну… Не знаю… А почему ты не дома?
— Сказал же, позже объясню.
— А родители что?
— А они в Италии отдыхают вообще-то. Уже звонил им.
— Ну, ладно, хорошо. Приезжай, адрес знаешь, — согласилась Лена, так и не понимая, что произошло со счастливым браком её брата.
Максим поблагодарил и повесил трубку. Когда Лена подъезжала к дому, её брат уже ждал её в машине. Девушка прохладно с ним поздоровалась и отвела в квартиру. Максим немного брезгливо, как показалось Лене, осмотрелся, но, видимо, решил, что и такая скромная обстановка сойдёт. Нет, а чего он ожидал от съёмной квартиры? Что тут будет дворец? Ну уж извини, царевич.
— Так что у тебя случилось? – спросила Лена, разливая по чашкам горячий чай.
Максим всё время яростно переписывался с кем-то по телефону.
— Ну, вот теперь точно всё, — вздохнул он.
– Да я влюбился, Лен, понимаешь?
— Нет, не понимаю, — честно ответила девушка. – В жену, что ли?
— В том-то и дело, что нет, — он выразительно посмотрел на Лену.
— Да ну… — удивлённо протянула его сестра.
— Да, сегодня она нашла все наши переписки, а там ещё и фото и даже видео… — признался Максим.
— Господи, даже видео? – скривилась Лена.
Ей было противно представлять брата за изменой, поэтому она всеми силами гнала прочь эти мысли.
— Да, вот так влюбленные люди живут, представляешь? – девушка злобно посмотрела на Максима.
Сама-то она так и не обзавелась ни семьёй, ни даже молодым человеком.
– Ок, прости, не хотел задевать за живое.
— Ага, конечно.
— Честно, прости. В общем, теперь Ира хочет развода. Ну и собственно, она выставила меня за дверь, квартира-то её.
— Ого, — присвистнула Елена.
— Нет, ты не переживай, я, конечно, завтра перерою все варианты съёма, я надолго у тебя не задержусь. Сам всё понимаю, — он какое-то время помолчал. – А как там бабушка?
— Да ничего, вроде… Только странная какая-то сегодня была.
Стоп, — Лена неожиданно сообразила, к чему клонит Максим, которые за эти годы всего несколько раз навестил бабушку.
– А ты почему вдруг решил спросить?
— Ну, она вообще-то и моя бабушка тоже.
— Да конечно! А что ж ты раньше-то об этом не вспоминал? – вспылила Лена. – Как день ясно, что ты решил поселиться в её квартире!
— Но ты же сама сказала, что квартира тебе не нужна, — даже не стал спорить Максим.
— Значит, так. Сегодня переночуешь у меня, завтра – уезжай, куда хочешь. Хоть на вокзал. Но не к бабушке. Ты вообще не достоин к ней подходить. Даже не вздумай сейчас со мной спорить! – пресекла Лена попытку Максима что-то возразить. – Спокойной ночи.
В пять утра Елену разбудил звонок телефона. Сонная девушка прищурившись взглянула на номер. Звонила ночная сиделка бабушки. Сердце как-то недобро ёкнуло в груди.
— Алло? – сняла трубку Лена.
— Елена Романовна, извините, что разбудила, но… По-моему… — сиделка всхлипнула. – Я зашла проведать Надежду Петровну… И не слышала дыхания… Я проверила пульс, и ничего… Я уже вызвала «скорую», полицию и ритуальные услуги, но нужно, чтобы Вы приехали.
Все мысли в голове Лены смешались. Она не верила в то, что услышала. Нет, только не это! Она же несколько часов назад уехала от бабушки! У неё всё было хорошо, даже лучше, чем обычно! Даже лучше…
Вот, что насторожило её в поведении бабушки. Перед смертью многие люди испытывают так называемое «просветление». Лена сама не замечала, как телефон намок от её слез, как слезы капали на одеяло и на открытые части тела. Она сидела в шоке.
— Елена Романовна?.. – кажется, сиделке было не легче. Она тоже успела привязаться к бабушке.
— Еду, — хрипло ответила девушка, сбросила звонок и через несколько секунд абсолютной давящей и гнетущей тишины разразилась криком отчаяния, который перешёл в громкие рыдания.
На её крик прибежал заспанный брат. Лена кое-как объяснила ему, в чём дело, попутно умываясь ледяной водой, чтобы хоть немного успокоиться. Тут же оделась и спустилась вниз, к машине. Брат поехал с ней. Несмотря на то, что он не навещал бабушку, всё равно любил её, и для него тоже это стало шоком. Зато Максим взял на себя управление автомобилем, Елена просто не могла сосредоточиться на дороге. Слёзы застилали глаза, чувства били через край. Ведь бабушка предчувствовала свою смерть, почему это не подтолкнуло Лену хоть к какому-то действию? Девушка винила себя в невнимательности. Если бы только Лена вслушалась в слова бабушки, возможно, она была бы ещё жива.
Приехав на место, Елена уже застала и «скорую», регистрирующую смерть, и ритуальные услуги с катафалком, и даже полицию. Зачем нужны последние Лена так и не поняла в той ситуации. Она отвечала на какие-то вопросы, отдавала нужные документы, но когда краем глаза заглянула в комнату, где лежала бабушка, ей стало плохо, несмотря на то, что лицо Надежды Петровны было полностью умиротворенным, она даже как будто улыбалась, наконец, обретя покой.
У Лены подкосились ноги, и она ухватилась за дверной косяк, лишь бы не упасть. Максим отвёл её к дивану и дальше сам разбирался со всеми. Лена тяжелее всех перенесла потерю бабушки. Она долго плакала, винила себя в случившемся, и ее никто не мог успокоить.
Примерно через неделю после похорон, которые тоже организовывала Лена, приехали родители из отпуска. Конечно, они тоже были шокированы смертью Надежды Петровны, но раньше не приехали. Лена просто ненавидела свою семью, она любила только бабушку, но её, к сожалению, уже не было. Мама и папой выглядели расстроенными, опечаленными, траурными, но как-то слишком спокойно принялись разбирать дела Надежды Петровны. У Елены это просто не укладывалось в голове. Возможно, они просто были более взрослыми и понимали, что сейчас вся ответственность на них. А повозиться с бумажками надо было: разобраться с больничными документами, с наследством, со страховкой жизни, которую оформляла Светлана.
Через несколько месяцев, когда уже подходила пора вступить в права наследства, Лене позвонила её мама. Всё это время в квартире Надежды Петровны жил Максим; он успел развестись с женой и, разумеется, дома у него больше не было.
— Привет, Лен, ты не спишь после работы? – первым делом спросила Светлана.
— Нет, сегодня у меня выходной.
— Хорошо. Слушай, я хочу с тобой поговорить по поводу квартиры бабушки.
— А что с ней?
— Ну, ты девочка у нас неплохо зарабатывающая, а у Макса сейчас сложный период. Ну куда мужику в сорок лет почти копить на квартиру? Я подумала, что, наверное, оформлю дарственную ему, а не тебе. Ты ведь сможешь скоро ипотеку уже взять и купить собственное жильё.
Лена сидела в шоке. Опять эта квартира, ну неужели все москвичи так повернуты на жилплощади?! Да ладно бы ещё, если бы бабушка не была против, но Надежда Петровна ясно сказала перед смертью, что квартиру хочет оставить Лене. Девушка могла бы согласиться уступить брату жилплощадь, если бы он хотя бы изредка помогал с уходом за бабушкой, хоть бы одну сиделку оплачивал, да просто узнавал бы, как дела!.. Но Макс был слишком занят своей личной жизнью, лишив сестру даже надежды на свидания или свадьбу. И все эти мысли злобным роем прожужжали в голове Лены, и она наконец-то поняла, что действительно живёт в непростое время.
Девушка устало улыбнулась. Она не хотела спорить из-за пятидесяти квадратных метров на окраине Москвы, но высказать все ей было просто необходимо.
— Знаешь, мам, поступай, конечно, как хочешь. Но только бабушка просила перед смертью пригласить к ней нотариуса, чтобы переписать квартиру на меня, а знаешь почему? Она сказала, что не хочет ничего оставлять дочери, которая палец о палец ради неё не ударила. А Макс сделал ещё меньше, чем ты. Помнится, это именно он сказал, что бабушка – моя проблема. Проблема, понимаешь? И я спокойно за ней ухаживала и продолжала любить. Плюнула на себя и свою личную жизнь. В то время, кстати, как любимый Максим развлекался с двумя дамами сердца. А я, мам, в это время обтирала бабушку специальными средствами для лежачих больных, соскребала невкусную кашу со стены и меняла бабушке подгузники. Я не жду от вас никакой благодарности, забирайте эту квартиру. Мне противно лишь от того, что вы все оказались двуличными паразитами, так и мечтающими получить жилплощадь, противно, что в квартире бабушки будет жить нелюбимый внук. Я больше не хочу иметь с вами ничего общего, не хочу ни разговаривать, ни на праздники приезжать. Только, мама, имей в виду, что ваша с папой старость тоже не за горами, а вот как с вами поступит потом Максим… Даже представить не могу.
На этих словах Лена повесила трубку. Мать ей так и не перезвонила. То ли обиделась, то ли Елена попала в точку – кто знает?
0 Комментарий