Фёдор, Герман и Валерий, хмурые и злые, брели по лесу, с трудом продираясь через заросли и валежник. Наконец, Герман отбросил в сторону котомку, которую нёс за плечами, и крепко выругался.
– Всё. Вы как хотите, а я больше не могу. Не чувствую ни рук, ни ног. Падаю от усталости.
Он, в самом деле, опустился на землю под огромным раскидистым деревом и вытянул гудящие ноги, а потом прижался спиной к стволу и закрыл глаза.
– Ну, что расселся? – Фёдор подошёл ближе и слегка пнул его в стоптанный ботинок. – Думаешь мне и Валерке легче? Или считаешь, что нам нравится шататься по лесу как диким зверям? Мы все вымотаны до предела и просто умираем с голоду. Но если постоянно ныть и сидеть, делая остановки через каждые полчаса, то так тут и останемся. Ты что, не понимаешь, что нам нужно побыстрее выйти к жилью?
Герман только покачал головой:
– Не могу… Стар я, Федя, для таких маршей. Да и зона немало силушки забрала. Почитай двадцать пять лет от звонка до звонка отмотал. Жалею уже, что связался с вами, молодыми. Лучше бы неделю на полустанке поезда ждал. Чем тащиться по этому бесконечному лесу.
– Кому ты нужен на том полустанке? – огрызнулся Федор. – Опять бы тебя, голубчика, замели за бродяжничество. Или бы с голодухи в хату какую-нибудь влез. И оттуда снова на нары. А со мной не пропадёшь. Я здешний. Леса эти более-менее знаю. Конечно, дом мой почти за полтораста верст отсюда, но это не беда. Я часто охотился здесь…
– Охотился или браконьерил? – усмехнулся Валерий, усаживаясь рядом с Германом.
– Ну ясен пень, не без этого, – засмеялся Федор и, взглянув на товарищей, недовольно вздохнул.
– Ладно, привал, так привал.
Он достал из своего рюкзака складной нож, хлеб, лук и сало, и принялся нарезать еду ломтями. Валерий разостлал газету и подвинулся ближе. Но Герман не пошевелился и он, взглянув на него, слегка толкнул в бок.
– Не спи! Ешь давай!
Герман взял хлеб и небольшой кусочек сала, а потом долго жевал, глядя как какой-то жук качается на тоненькой травинке, цепляясь за неё лапками и боясь упасть.
Герман вдруг подумал о том, что когда-то он сам, вот как этот недотёпа, цеплялся за эту жизнь, мечтал о том, что сумеет чего-то добиться. Станет кем-то удачливым и успешным. Но выбрал дорогу, которая привела его в тупик. Ему едва перевалило за двадцать, когда один из друзей втянул его в свою компанию, пообещав большие деньги. Герман восторженно согласился и вскоре вошёл в группировку, которая занималась рэкетом. Сильный и храбрый до безрассудства, Герман возомнил себя рыцарем удачи и с головой погрузился в кипящий вокруг него адреналин. Лёгкие деньги, кабаки, доступные женщины…
Всё это сводило с ума. Но романтика преступного мира очень быстро показала парню другие грани, неприглядные, страшные, наполненные чужой и своей собственной болью. Сколько раз Герман хотел вырваться из этого замкнутого круга. Раньше он смеялся над простыми людьми, в тихие радости которых входили семьи и дети. Он не понимал, как можно жить от зарплаты до зарплаты, носить дешёвую одежду, есть простую еду и на всём экономить, оставаясь при этом счастливым. А теперь чёрной завистью завидовал работягам, которых вечерами дома ждали любимые жены…
О, если бы ему встретилась такая девушка, на которой он мог бы жениться…
Но он общался совсем в других кругах. И девушки там были не из тех, кто мечтает о муже и детях. Да и как заводить семью, если ходишь по лезвию ножа?
Это и в самом деле было так. Прошло всего несколько лет, и Герман получил свой первый срок, дали ему немного и вскоре он снова оказался на свободе, вернувшись к прежним делам.
Только теперь, как сидевший по уважаемой статье, среди других бандитов значительно поднял свой ранг. И даже гордился этим. Пока не попался снова, но теперь уже на бесконечно долгие двадцать лет…
И вот он снова на свободе. В одно время с ним освободились Валерий и Фёдор. И Фёдор уговорил их обоих составить ему компанию.
– Я же местный. Доберёмся до дома, отдохнём, как полагается. А потом валите, куда хотите. В принципе, можем часть пути преодолеть пешком. Места тут красивые. Природа, леса… Спешить вам всё равно некуда. Кстати, поезд ходит тут раз в неделю. Станция-то находится на крайней ветке. О другом транспорте здесь и не слышали. Да и кому тут кататься? Кругом одни лагеря. Короче, решайтесь. Дважды гостеприимство оказывать не буду.
Валерий согласился быстро. Ему было всего двадцать шесть лет, и отсидел он малый срок, как когда-то сам Герман. А вот Фёдор отмотал восьмилетку. Насколько Герман знал, ему не так давно исполнилось сорок четыре.
Фёдор и Валерий сидели в одной камере с Германом, и их жизнь проходила у него перед глазами. Валерий из себя ничего не представлял, спокойный парнишка, улыбчивый. Он легко мирился с положением, в котором оказался. Федор был не такой. Серьёзный и беспринципный, он совсем не знал, что такое доброта. Фёдор не умел весело смеяться, и всегда всем был недоволен. Когда же начинал злиться, огромная коричневая родинка у носа мелко подёргивалась и, казалось, что сейчас он оскалится как озлобленный пёс.
Фёдор очень уважительно относился к сильным, и без зазрения совести издевался над слабыми. И вообще, была ли она у него, совесть…
Герман знал, что до своего заключения Фёдор был предпринимателем, кажется, держал несколько магазинов в том районе, где жил. Но потом что-то пошло не так. Вроде бы он попался на браконьерстве, к тому же стрелял в лесника или егеря, Герман не очень разбирался, кто из них кто. Как бы то ни было, Фёдор несколько раз говорил, что если бы тот снова ему попался, он бы уже не промахнулся. Герман Федору верил. За свою жизнь он успел повидать таких…
Сам Герман тоже не был бедной овечкой, но он никогда не получал удовольствия, если приходилось причинять кому-то боль. А вот Фёдор…
Ему нравилось обижать и унижать…
Герман не любил этого человека и не чувствовал к нему никакой привязанности. А пошёл с ним только потому что…
Эта мысль удивила Германа. В самом деле, зачем он пошёл с ними?
Наверное, просто потому что боялся возвращаться в обычный мир. Такой чужой и незнакомый…
Там его никто не ждал, матери давно не стало. Пять лет назад умер и отец. Родной домишко Германа стоял нежилой… Окна забиты досками…
Всюду заросли травы. И тоска от этой мысли ещё больше разъедала сердце Германа. Вот придет он домой. И что потом? Что там? Кому он нужен? Одинокий, ни к чему не приспособленный, жалкий…
Старость на пороге… а в душе он давным-давно уже старик…
Валерий взглянул на Фёдора и показал ему глазами на Германа:
– Опять спит… Давай может тоже покемарим? Поел, теперь разморило…
Фёдор, что-то буркнув, только махнул рукой, а потом и сам растянулся под деревом. Он уже и сам жалел, что связался с этими двумя. Но они ему нужны были не просто так. Ему хотелось их руками отомстить за свою загубленную жизнь. Отомстить старому егерю Игнату Васильевичу, тому самому, из-за которого он провёл столько лет за решёткой.
В той жизни, которая так нравилась Фёдору, у него было всё: хороший доход, друзья, жена Вика и маленькая дочь, двухлетняя Алёнка. Даже любовница была, красавица Анжела. И он был вполне счастлив и всем доволен.
Однажды его пригласили на охоту. Фёдор вообще любил это дело и частенько браконьерничал, причём всё всегда заканчивалось хорошо. Даже если какой-нибудь егерь ловил их с друзьями на месте преступления, они легко от него откупались или припугивали.
Но этот Игнат Васильевич оказался сделан из другого теста, он не был трусом, не жаждал денег, и сам полез на рожон. А жил у леса на краю забытой Богом деревушки в полуразваленном домишке…
В тот раз Фёдор, желая показать свою удаль, взял с собой на охоту Анжелу и не хотел перед ней ударить носом в грязь. Кроме лося застрелил волчицу и уже добивал волчат, когда появился Игнат со своей внучкой. Егерь с возмущением набросился на Фёдора, стал требовать оформить всё по закону. Тот, по привычке, постарался откупиться, а когда это не получилось, разъярился. Завязался скандал, потом драка, Фёдор выхватил ружьё и выстрелил в егеря…
Потом, на суде, его адвокат пытался доказать, что он действовал в состоянии аффекта, но судья не прислушался к его словам и по совокупности преступлений Фёдору, назначили немалый срок наказания – 8 лет.
Дали бы и больше, но Игнат выжил, хоть и остался инвалидом. Кроме того, Фёдор был обязан выплатить Игнату солидную компенсацию. И уж от этих-то денег егерь отказываться не стал, видите ли, всё, что получено по закону, для него считалось вполне нормальным.
Зло разбирало Фёдора. Конечно, теперь Игнат был явно доволен, а вот сам Фёдор остался ни с чем. Мало того, что он получил срок, так ещё и жена, забрав дочь, ушла от него и подала на развод. Не простила ему любовницу, о которой узнала. Анжела тоже не стала его ждать. Друзья отвернулись, бизнес накрылся медным тазом.
Через год Фёдор узнал, что Марина снова вышла замуж и куда-то уехала. Дочка Алёнка его теперь совсем не вспомнит. Ей ведь уже десять лет…
Внучке Игната было примерно столько же… Может чуть побольше…
Фёдор вспомнил её, худенькую, глазастую. Вспомнил, как страшно она закричала, бросившись к деду. Зачем он только потащил внучку с собой в лес? И как же её звали?
Дашка, кажется. Да, точно, Дашка. Фёдор направил ружьё и на неё, и выстрелил, но промахнулся, потому что один из его друзей, оказавшийся слабонервным, толкнул его, а потом скрутил руки. Анжела визжала…
Так у него всё и рухнуло…
На суде друзья всю вину свалили на него. Отреклись, предатели. Но Фёдора мало это волновало, он стал во всём винить Игната. Ведь это именно он сломал его жизнь…
Вычеркнул долгие восемь лет, заставил провести их со всяким отребьем, вроде этого Валерки и молчаливого Германа, вечного сидельца. Ну да ничего, час мести близок…
Фёдор вздохнул, подумав об этом, и погрузился в неглубокий сон, тем более что и сам устал. А Валерий ни о чём не думал. Он уже спал, с радостью вдыхая воздух свободы…
И уже одним этим был вполне счастлив.
Потом они снова долго шли, и каждый был занят своими мыслями, даже Валерка. Он, бывший детдомовец, мечтал о том, что скоро встретит своих друзей и весёлую хохотушку Верку, официантку из кафешки, с которой он встречался. Когда его посадили, она обещала ждать. Что ж, если дождалась, значит, он на ней женится. И тогда они заживут как все люди. Блатная романтика больше не манила Валерку. Хватит, насмотрелся. Теперь он просто хотел жить…
И ни Валерка, ни Герман не подозревали, что придумал Фёдор. Они просто шли с ним, доверившись ему как товарищу. И не догадывались, что верить ему не следовало.
А в это время Даша, внучка егеря Игната, готовилась к свадьбе. Жених у неё был хороший, Василий. Простой деревенский парень, скромный и работящий. Дашу он любил и был очень рад тому, что она согласилась стать его женой. Тем более, что вот уже полгода девушка жила одна. Её деда, Игната Васильевича, не стало ещё зимой. И теперь он, Василий, занял его место на участке, работал егерем. Даша сначала не хотела, чтобы он принимал на себя его обязанности, боялась за жениха, но потом смирилась. Она была такая же боевая, как и её дед.
Историю о нападении на Игната Васильевича и его внучку знали все в округе. И Василий тоже. Тем более, что Даша и её дед приютили двух маленьких волчат, осиротевших после того как Федор застрелил их мать. Девочка не отходила от малышей, кормила их, ласкала, жалела…
И теперь они, превратившись в двух огромных зверей, просто обожали свою хозяйку. Жили волки то в лесу, то приходили в деревню и оставались у Даши и её деда. Они никогда ни на кого не нападали, вообще не бродили по улицам и знали только одну дорогу: от леса до дома своей хозяюшки.
Когда хоронили Игната Васильевича, волки, словно понимая, что происходит, пришли на кладбище и долго выли у него на могиле. А потом вместе с Дашей отправились домой и больше месяца никуда не уходили, ласкаясь к ней и всем своим видом показывая, как они её жалеют.
Вот и теперь они снова пришли из лесу, будто хотели убедиться, что Даша вполне счастлива и её никто не обижает.
– Как меня обидишь при такой-то охране? – смеялась девушка, поглаживая лобастые серые головы своих любимцев.
А потом угощала их парным молоком, которое они так полюбили ещё в детстве…
Свадьба Дарьи и Василия прошла тихо. Молодые не хотели устраивать шумных празднеств. Для гостей накрыли во дворе стол, а в ЗАГС съездили сами, где расписались в присутствии двух свидетелей и родителей Василия. Со стороны Даши на свадьбе были только дальние родственники, из близких у неё никого не осталось. Застолье продолжалось до вечера. Когда же пришло время оставлять молодых, гости, ещё раз осыпав их пожеланиями, разошлись по домам.
Наступила ночь и Даша, уставшая от непривычного шума, сняла платье, накинула лёгкий халатик и села перед зеркалом, с удовольствием освобождая прическу от сковавших её шпилек.
Василий ушёл проводить родителей и ещё не вернулся.
Но вот тихонько скрипнула калитка, а потом раздались чьи-то шаги на крыльце. Даша улыбнулась и повернула голову, рассчитывая, что это вернулся муж. Но улыбка медленно сползла с её лица, и девушка ахнула, увидев того, кто так долго приходил к ней в кошмарных снах. Она так и не смогла забыть, как упал от выстрела этого человека её дед. Чёрный, страшный день сразу же всплыл в её памяти.
– Дедушка!!! – тогда Даша не понимала, что это кричала она сама, ей казалось, что кричит кто-то другой. – Нет! Не надо, дедаааа…
А потом чёрное дуло повернулось в её сторону. И вот тут её крик оборвался на самой высокой ноте. Девочка не стала умолять о пощаде, не закрыла глаза. Только стала подниматься, поворачиваясь лицом к своему убийце и не сводя с него глаз. И молчала…
Точно так же она молчала и сейчас. И также не сводила с Фёдора огромных, распахнутых глаз.
– Ну что, – усмехнулся Фёдор. – Смотрю, узнала? А вот тебя не признать. Выросла, хороша стала. Ну-ну… На мои деньги дом новый поставили… Живёте припеваючи… С этим я тоже разберусь, а теперь скажи, где дед? Я специально выжил для того, чтобы посчитаться с ним за всё.
– Дедушка умер, – проговорила Дарья. – А вы уходите… Нечего вам тут делать.
– Надо же! – губы Федора растянулись в улыбке. – Какая удача! Значит, ты теперь живёшь одна. Ну и хорошо. У меня восемь лет бабы не было, уже и забывать стал, что это такое. А вот что дед помер, жаль. Даже очень жаль… Я столько лет ему разные казни выдумывал, а он меня перехитрил. Ну ничего, это даже хорошо, что ты мне за всё заплатишь…
Герман, стоявший за спиной Фёдора, тихо сказал:
– Ты что творишь, Фёдор? Кто эта девчонка? Ты же сказал, что здесь живёт твоя крестница. Что она примет нас…
– Ещё как примет, – усмехнулся Федор. – И меня примет, и Валерку. Захочешь, так и тебя, старого, примет. И не один раз…
Фёдор шагнул к Дарье и схватил её за руку, а потом толкнул на кровать и навалился сверху.
– Да ну вас! – крикнул Валерий. – Я на нары больше не собираюсь!
Он спиной ткнулся в дверь и выбежал из дома, не закрыв ни её, ни калитку. А Герман, словно только теперь опомнившись, бросился к Фёдору и, схватив за шиворот, попытался оттащить от зовущей на помощь девушки:
– Оставь её, сволочь! Оставь!
Фёдор поднялся и с такой силой ударил его, что тот отлетел к стене, больно ударившись головой. С трудом Герман поднялся и снова набросился на Фёдора, не позволяя ему обижать девушку. Они сцепились не на жизнь, а на смерть.
– Беги! – кричал Герман Дарье. – Беги… Зови на помощь!
Даша и в самом деле рванулась к окну, собираясь распахнуть его, но Фёдор, сильным ударом сбив Германа, кинулся к ней и схватил за руку. И тут два огромных серых зверя, тихие и бесшумные, проскользнули мимо Германа и набросились на Фёдора, который, оторвался от девушки и начал бороться с ними. Но силы оказались неравны.
– Помоги мне,– кричал Фёдор Герману. – Ты же мой друг, помоги…
– Какой ты мне друг, – проговорил Герман, держась за разбитую голову.
В это время в дом вбежал Василий и бросился к молодой жене.
– Даша! Дашенька!
А она, дрожа, смотрела на распростёртого на полу Фёдора.
– Это он, – сказала она, – он убил их мать. А теперь они отомстили ему и за нее, и за нас с дедушкой… Вася, что же теперь будет?
– Разберёмся, – сказал Василий и позвонил в полицию, а потом набрал номер скорой помощи.
А к дому уже сбегались соседи и ахали от ужаса, поняв, что произошло. До утра вся деревня не могла уснуть, обсуждая произошедшее. Германа полицейские забрали с собой, а врачи увезли тело Фёдора.
Следствие длилось недолго и уголовное дело возбуждать не стали. Дарья рассказала, что Герман пытался защитить её, он тоже дал свои показания. Разыскали и Валерия, который подтвердил слова Германа о том, что они не знали, что задумал Фёдор. Им-то он врал, что здесь живёт его родня…
И Германа, и Валерия отпустили. Валерий сразу уехал к невесте, которая все-таки дождалась его, а вот Герман решил задержаться и вернулся в ту самую деревеньку, где жила Дарья.
– Вот, – сказал он, – я пришёл, чтобы извиниться за то, что тут произошло. Не мог уехать, не сказав вам об этом.
– Ну что вы, – покачала головой Дарья. – Вы меня защитить хотели, я помню. Спасибо вам…
– Я в жизни немало бед натворил, – кивнул Герман, – по молодости это было, по дурости. За это и отсидел. Но такую сволочь как Фёдор даже там, на зоне редко встречал…
– Вам есть где жить? – спросил Василий.
– Есть дом. Не знаю, правда, что там. Поеду, посмотрю…
– Ну, если будет нужна помощь, – сказал Василий, – возвращайтесь. Здесь у нас места хватит всем.
Герман улыбнулся:
– А ваши волки меня не съедят?
– Своих они не трогают, – ответила Дарья. – А вообще, Вася прав. Захотите помогать людям и жить по-человечески, милости просим.
– Отвык я от людей,– вздохнул Герман. – Стал таким, как ваши волки…
– А они тоже нуждаются в защите. Хотя бы от таких как этот Фёдор, – проговорил Василий. – В самом деле, если что, возвращайтесь.
И Герман вернулся. Он продал дом, который достался ему от матери, долго сидел у её могилки, прощаясь с ней, а потом навсегда уехал к Василию и Дарье, поселившись в летней кухне, стоявшей в стороне от дома. По их рекомендации его взяли в егерскую службу, помощником Василия и теперь они вместе следили за порядком на участке, который для них расширили. Но расстояния егерей теперь не пугали, на свои деньги Герман купил новенькую Ниву и оформил её на Василия, а оставшуюся сумму отдал Дарье.
– Это тебе, внучка. За то, что приютила меня, за сердце твоё доброе…
Прошло десять лет.
У Василия и Дарьи подрастали дочь и сын. Они называли Германа дедушкой, и он просто обожал их. И не уставал благодарить небеса за то, что они простили его и послали ему такую старость. Тихую, спокойную и счастливую…
0 Комментарий