Равнодушные люди

Он бросился мне в глаза недалеко от светофора. Хмурое, не по-детски серьезное лицо, уставший безжизненный взгляд, грязная потрепанная одежда. А вокруг предпраздничная суета и толпы безучастных прохожих с полными сумками подарков, алкоголя и еды.

Недолго думая, я развернулся, остановил машину у гипермаркета и тихо подошел к скамейке.
– Слышь, подвинься, я тоже присяду!
– Че, дядь, устал? – осипшим от простуды голосом ответил он.
– Да нет, просто поговорить охота. Заметил тебя из машины.
– Ну, знаешь, я, наверно, пойду. Только педиков мне не хватало, – и он нахмурился еще больше.
– Да успокойся. Все у меня хорошо. Жена любимая, сын. В общем, полный порядок, — сказал я и потянулся за сигаретами.
– Ух ты, Парламент, неплохо, значит, живешь! Дай-ка и мне закурить.
– Держи, – я с готовностью протянул ему пачку и тут же добавил, – может, ты есть хочешь?
– А как же! Ты еще сомневаешься? – он вздохнул и горько усмехнулся.
– Тогда давай за мной, – весело ответил я и встал со скамейки.

Увидев «Форд», он разочаровано протянул:
– Да, не такой уж ты и крутой. Тачка твоя дерьмо!
– Так не моя это, взял напрокат, – сказал я, немного обидевшись.
– Значит, прокат дерьмовый. Был бы хотя бы «Лексус», а лучше «Инфинити». Вот это я понимаю! – и он пренебрежительно махнул рукой в сторону моей машины.
– Ладно, садись и двигаемся! Кстати, зовут тебя как?
– Михаил Сергеевич, – важно представился он, – но можешь звать меня Мишкой.
– Михаил Сергеевич! – весело расхохотался я, – надеюсь, хоть не Горбачев?
– Да нет, Савельев, а что?
– Ничего, ничего. Просто президент у нас такой был когда-то.
– Может, хватит ржать, наконец, – обиженно проговорил Мишка.
– Ну, хорошо, хорошо, не бери в голову. Я Анатолий. Можно просто Толик. Едем!

Несколько минут мы ехали в полном молчании. За окном проносились огни вечернего города, мелькали нарядные люди. Внезапно Мишка сказал:
– А почему ты меня ни о чем не спрашиваешь?
– В смысле?
– Ну, о родителях?
– Знаешь, я тут ненадолго, проездом. И в делах твоих семейных копаться не хочу. Не до этого мне, понимаешь. К тому же, и так все ясно?
– Что ясно? Да ничего тебе не ясно? – отчаянно крикнул Мишка и стукнул кулаком по окну.
– Спокойно, Мишаня, спокойно. Давай, если хочешь, рассказывай. Может, чем помогу!
– Поможешь? Как ты поможешь? Мамку из могилы достанешь? Или отца с зоны вытащишь?
– Ну ладно тебе, не плачь. С мамой почему так получилась?
– Машина сбила ее. А папка с горя запил. Однажды по пьяни подрался. Да не с кем-нибудь, а с ментом. Вот и загремел на пять лет.

В это время мы как раз подъехали к Сабвэю. Я заказал пепси, несколько сэндвичей и мы поехали дальше.

Мишка ел с аппетитом, но аккуратно, стараясь не ронять крошек. Я молча курил, высунув голову в окно. Услышав, как вместе с последними каплями напитка он втягивает через трубочку воздух, я, наконец, спросил:
– А интернат как же?
– Сбежал я, – коротко ответил он и потянулся за бумажной салфеткой.
– И где ночуешь.
– На теплотрассе, – отрезал Мишка и снова попросил закурить.

Я протянул ему пачку, и каждый погрузился в свои мысли. Так прошло минут пять. Затем я внимательно посмотрел на него и сказал:
– Знаешь, что? Поехали, наверное, ко мне?
– Это еще зачем? – в его охрипшем голосе снова послышалось недоверие.
– Душ примешь, да хоть поспишь, как все люди.

Уставший Мишка вздохнул, чуть заметно кивнул, и мы поехали к гостинице.

– Кто такой? – грозно рявкнул охранник.
– Он со мной, пропустите, – вежливо ответил я.
– Одну минуту, – охранник схватился за рацию и вызвал администратора.
Она мгновенно выскочила на крыльцо, приятно улыбнулась и сказала:
– Прошу прощения, Анатолий Витальевич, но ему вход запрещен?
– Почему?
– Не положено. Такие у нас правила проживания, – мило ответила женщина, и осторожно поправила прическу, стараясь не зацепить волосы длинными наманикюренными ногтями.

В этом момент мне захотелось ее ударить. Я посмотрел на нее, стиснув зубы, потом сказал:
– А что не так с правилами? Я здесь живу, это мой гость, Михаил, – тут до меня наконец-то дошло и я, рассмеявшись, добавил, – оформляйте еще один номер.
– Только с письменного разрешения родителей, – все так же мило отвечала администратор.
И тут мое терпение лопнуло.
– Все, хватит, выписывайте меня, вещи по адресу прописки пришлете. Мишаня, пойдем отсюда.

Тем временем уже совсем стемнело. Мишка плюхнулся на асфальт и с досадой пробурчал:
– Вот гадина.
– Не то слово, какая гадина. Ладно, пойдем. Вставай, а то задница отмерзнет. Пойдем, кому говорю!
– Куда? – с недоумением спросил Мишка.
– Есть у меня хороший знакомый. Хотел к нему завтра сходить, вместе с тобой. Что ж, поедем сейчас.

На мой звонок долго не отвечали. Потом заспанная женщина спросила:
– Алло, кто это?
– Да я это, я, теть Тать, не узнала что ли?
– Толька, привет! – искренне обрадовалась собеседница, – а ты сейчас где?
– Я тут с корешем одним на улице ошиваюсь. Выгнали нас из гостиницы, – сказал я, подмигивая Михаилу.
– Хватит по улицам шляться. Давайте скорее к нам, Ленинский проспект, дом четыре. Как раз напротив памятника. Второй подъезд, третий этаж. Квартира, значения не имеет. Звони, куда понравится. Женька мой весь этаж выкупил. Только для кого, непонятно.
– Жди, скоро будем. Стол не забудь накрыть!
– Хорошо. Гостинцев не надо! Холодильник и так ломится. Выпивка тоже есть. Так что не выкидывай денег на ветер, – заботливо предупредила Татьяна.
– Слушаюсь! – ответил я, положил трубку и повел Михаила в супермаркет.

Но и здесь возникли проблемы.
– Знаете что, пусть паренек вас на улице подождет, – неуверенно сказал охранник и подозрительно покосился на Мишку.
– Покупателей останавливать не имеете права, – резко ответил я, схватил Мишку за руку и затащил его в магазин.
Несколько минут мы растерянно бродили по торговому залу в поисках детской одежды. Наконец, увидели нужный отдел, но дойти до него не успели.
– Стоять! – грозным басом заревел чей-то голос, и перед нами появился квадратный пузатый мужик. На груди у него красовался бейджик с надписью «начальник охраны».
– Отвали! – гневно отреагировал я.
– Как бы твой приятель не своровал у нас ничего.

Испуганный Мишка хотел меня увести, но было уже слишком поздно. В припадке ярости я обозвал охранника мудаком и попытался его оттолкнуть. Тот нервно засмеялся и пригрозил вызвать милицию.
– Да мне все равно, вызывай, кого хочешь.
– Может, ты все-таки уберешься по-хорошему, – обнажая мелкие кривые зубы рявкнул разозленный охранник. – Давай, вали отсюда, пока я еще добрый.
– Не дождешься, – холодно ответил я и неожиданным резким движением смахнул на пол несколько бутылок виски.
– Толик, пойдем отсюда, прошу, не надо мне никакой одежды, – жалобно завыл бедный Мишка.
Но я уже сцепился с охранником, а вокруг испуганно суетились сотрудники. Наконец, подбежала симпатичная хрупкая девушка и представилась главным менеджером магазина. Увидев ее испуг, я постарался взять себя в руки.
– Не беспокойтесь, я все оплачу, назовите сумму ущерба. Дайте только пацана одеть! Пожалуйста, очень надо, – сказал я, показывая растерянной женщине свою золотую карту.
– Да, да, конечно, не волнуйтесь, все в прядке, – тихо пробормотала она.

Но все оказалось не в порядке. Остаток ночи мы провели в милиции. И только под утро тетя Таня и дядя Женя нас оттуда вытащили.
– Ну, что, рады гостям? – весело спросил я, наконец-то оказавшись в квартире.
– А как же, конечно, рады, – с теплотой ответила Таня, немного помолчала и добавила:
– Сначала завтрак, а потом душ. Или, может, наоборот?
– Лучше наоборот, – сказал Михаил и быстро потопал в ванную.

Через день моя командировка закончилась. Самолет вылетал очень рано. Поэтому я даже спать не ложился. Сидел и курил на балконе.
– Слышишь, Толик, – тихо позвал заглянувший из комнаты Мишка, — ты здесь?
– Здесь. Чего не спишь?
– Курить хочется, а они не разрешают.
В темноте вспыхнул еще один огонек, Мишка затянулся и грустно спросил:
– Почему так быстро уезжаешь?
– Что поделать. Семья у меня, заждались уже. Здесь я только вырос, а живу там.
– А я что буду делать?
– Оставайся.
– Как это?
– Да вот так. Бери и оставайся. Они будут рады, они хорошие, добрые. Не удивляйся, просто тебе повезло.
– А как же быть с интернатом, школой?
– Не волнуйся. Для дяди Жени это мелочи. Он все уладит.
– А почему ты именно у них решил меня оставить? – с любопытством спросил Мишка.
– Ты знаешь, когда-то я у них сына увез, единственного. Навсегда.
– Не понял, куда ты его увез? – растерянно пробормотал он.
– На войну.
– То есть, ты меня как долг возвращаешь, – в тихом Мишкином голосе послышались нотки обиды.
– Нет, – поспешил я успокоить его. – Хочу, чтоб всем хорошо было. У тебя будет шанс на новую жизнь. А им в радость о ком-то заботиться, избежать одинокой старости.
– А как же отец мой? – взволнованно спросил Миша.
– А ты поговори с ними на этот счет, поговори обязательно.

И вот я опять в зале прилета, только что покинул самолет. У стойки меня ожидали встречающие – тетя Таня, дядя Женя, заметно повеселевший Мишка и незнакомый худой мужик.
Оказалось, что это тот самый Сергей, сидевший отец Михаила. Когда мы подходили к машине, он улыбнулся и тихо сказал:
– Толик, я очень тебе благодарен… за то, что и сына спас, и меня….