Теплое солнце медленно поднималось над горизонтом, превращая покрытую росой траву в яркий сверкающий ковер. Не спавшие всю ночь собаки, наконец, успокоились. Радуясь новому дню, запели голосистые петухи и зазвенели веселые птичьи хоры.
Но в одном из деревенских дворов прекрасное летнее утро было безнадежно испорчено. Истеричные крики пенсионерки Веры Васильевны, наверное, перепугали все село.
– Ах, ты негодник! Ну, подожди, я до тебя доберусь! Ты у меня узнаешь! Поймаю – прибью! Что ж ты только наделал, сволочь проклятая. Все, хватит с меня, надоело!
– Чего скандалишь с самого утра? Не дала лишний час поспать! – с раздражением пробурчал показавшийся на крыльце муж.
– Так этот негодяй всю птицу нам изведет! Опять цыпляток передушил! – отчаянно запричитала Вера Васильевна, – а еще на огурчики глаз положил. Пошла на огород, а там все надкусано. Разве ж бывает такое, чтобы кот огурцы поедал? Вырасти не успели, а он уже все погрыз. И если б только огурцы! Так он и клубнику испортил! Лежбище там устроил, измял.
– Зато пушистый какой! Красавец! – попытался успокоить супругу Степан Николаевич.
– Нам от этого легче не станет! Что теперь сидеть и весь день на него любоваться? Увижу, уши оторву! – сказала Вера Васильевна и резко замахнулась метлой. – Нет чтобы мышь поймать или крысу, так он на цыплят несчастных позарился!
Никакие уговоры на разозленную пенсионерку не действовали. Наоборот, она распалялась все больше и больше.
– Девай кота, куда хочешь. Все, хватит с меня, хватит. Ты слышал?
Отбросив в сторону метлу, женщина ударила ладонями по бедрам. Этот решительный жест говорил о том, что никакие возражения не принимаются. «Все, – подумал Степан, – ничего уж тут не поделаешь».
Перепуганный Барсик, оказывается, заскочил на крышу. Следил оттуда за разъяренной хозяйкой и своим природным кошачьим чутьем понимал, что сильно провинился.
Лучше на глаза не показываться. А у жалостливого Степана Николаевича от боли заныла душа. Мужчина любил озорного кота, поэтому злился не сильно. Дернет за ухо, немного поворчит, на том и успокоится. Но у супруги характер вздорный. Если уж надумала от Барса избавиться, то будет идти до конца.
Так оно и получилось. Прошел один день, другой, а Васильевна все не унималась. Иди, мол, к речке, топи негодяя.
– Да разве ж у меня рука поднимется? Нет, Верка, нет, не могу я, понимаешь. Он же нам как родной. Ты ж сама его из пипетки выкормила. Котик мой бедный, пушистый! Греет меня зимой, вертится под ногами. Как же я без него? Даже не смей просить, поняла?
– Не поняла. Сам утопить не можешь, попроси Егорку. Уж он-то не подведет. Ему не привыкать.
Услышав такие слова, старик испуганно вздрогнул. Сам он хоть и был высоким крепким мужиком, но сердцем обладал очень мягким. Что уж там говорить о коте! Даже курицу зарубить не решался, хотя в селе это дело привычное. Поэтому птицей занималась жена. А резать поросят приходил тот самый приятель Егорка. Спокойно выполнял задание, угощался Веркиной самогонкой и начинал визгливо хихикать: «Ты смотри, какой сентиментальный! Бывают же такие мужики! Как сало жрать, так первый, небось! Без мяса долго не протянешь! В природе закон такой – или ты ешь, или тебя едят. Так что хватит робеть, Николаевич».
– Хорошо, уговорила, – тихо сказал Степан Николаевич, а сам задумал другое. За речкой находилась большая трасса, и там недавно открыли придорожное кафе. «Проберусь туда, закину Барса в какую-нибудь подсобку, закрою и потихоньку уйду. Главное, чтоб за мной опять не увязался, бедняга».
Так подумал и горько вздохнул. Нелегко на такое решиться. Уж очень он Барсика полюбил. Да и как же не полюбить красавца такого редкостного, огромного, рыжего, зеленоглазого. А шубка какая пушистая! Даже персидский кот позавидует. «Хорош, мерзавец!» – часто повторял Степан и ласково трепал его по голове.
До этого у них только кошки водились. Сначала Мурка, затем Муська, потом еще одна Мурка. Грызунов они гоняли исправно, не только мышей, но и крыс. Трижды в год приносили котят, которых приходилось топить. Но однажды сообразительная Мурка умудрилась затащить одного из малышей на чердак. Там он незаметно и подрос. Когда появился на улице, супруги от восхищения ахнули. Подумать только, серенькая неприметная Мурка такого необычного котенка родила! В тот же вечер бедная кошка попала под машину и погибла. А пушистый рыжий комочек сиротливо бегал по двору, пищал и тыкался в ноги.
– Крошечка ты несчастная, пушистик мой ненаглядный, не бойся, мы тебя не обидим, – любезничала растроганная старуха и прижимала котенка к груди.
Носилась с ним как с ребенком, целовала в розовый носик, давала молоко из пипетки, расчесывала длинную шерсть и укрывала теплым платком. А потом, как подрос, и сметанкой жирной угощала, и курочкой, и рыбкой, и колбаской. Но ему негоднику мало, начал душить цыплят.
– Вот дети приедут из города, внуки, чем угощать их будем? Надо ж и стол накрыть, и сумку собрать с гостинцами, – загоревала Вера Васильевна, – а он всех кур истребил. Так что не жалей о нем, о мерзавце. С ним по-другому нельзя!
– Спросят внучата о Барсике, что говорить им буду? – со вздохом ответил Степан.
– Скажешь, что убежал. Давай, неси его отсюда поскорей!
Что поделаешь, нрав у супруги склочный, истерический. Если не согласишься, в жизни покоя не даст. Старик прослезился, поймал нашкодившего кота и завязал его в мешок. Один идти не решился – уж больно было тоскливо. Поэтому зашел за Егоркой. Удивительно, но Барсик сидел спокойно. «Любит меня, негодник, вот и беды не чувствует. Доверяет. Нет, это не он негодяй, а я».
Речку уже перешли, но до кафе оставалось долго. Впереди расстелился бескрайний цветущий луг. Оказавшись за пределами деревни, Егор оживился и захотел поболтать.
– Скажу тебе, пока никто не слышит. Но жена у тебя с причудами. Ты знаешь, наверное, все они, бабы, такие. Сначала любить до смерти готовы, а потом до смерти же возненавидят. Ты смотри, царица какая. Приговорила кота несчастного. Приказы она раздает. Иди, мол, утопи.
– Да замолчи ты, и так досадно, – сердито бросил Степан.
– Ты ж меня до конца не дослушал. Я вот что подумал. Если б я бабу из мужичьего ребра создавал, то сделал бы ее без языка. А над формами, конечно, постарался бы! – продолжал Егор, заливаясь своим дурацким визгливым хохотом.
– А у тебя язык без костей! Такой, что любую бабу переговоришь.
– Да ладно тебе! – продолжал тараторить Егор, – я дело говорю, а ты меня слушай. Вот зачем Верка твоя крикливая на всю округу про Барсика верещала? А, может, у кого тоже цыплята померли. Так сразу на кота и подумают. Ущерб возмещать заставят.
«Может оно и так», грустно подумал Степан и вдруг остановился, как вкопанный. Похоже, у них начались неприятности посерьезней. Старик осторожно толкнул неугомонного Егора вбок и тихо зашипел «Тише, тише, не видишь, что ли?».
Но Егор уже видел и сам. Прямо перед ними клубилась огромная свора бродячих собак. Об этой стае слухи ходили давно. Говорили, что где-то из-за нехватки денег закрыли собачий приют, а псов оставили здесь, у заброшенной мельницы. Наверное, так и было. Потому что собаки явно не деревенские, не дворняги. Были здесь и мастифы, и овчарки, и доберманы, и ротвейлеры, и волкодавы, и таксы, и даже один пекинес. Озверевшие от голода животные грозно скалились и рычали на застывших путников. Маленький облезлый пекинес злобно погавкивал.
– Вот и все! – еле слышно шептал неугомонный Егор. – Конец мне, точно, конец. Зачем я только с тобой пошел? Ты мужик здоровый, высокий. Может, тобой и подавятся. А меня такого маленького и худенького сразу всего проглотят. И косточки ни одной не оставят!
Услышав Егоркин шепот, собаки напряглись еще больше. Застыли и злобно смотрели, как будто готовясь к рывку. Пекинес надрывно залаял. Напуганный Барсик заерзал в своем мешке. Тут Егора осенила спасительная идея, и он отчаянно прошептал:
– Выпусти кота. Пусть собаки за ним побегут. Все равно в мешке учуют и разорвут.
Степан потянулся было к мешку, а потом в нерешительности застыл.
– Пускай Барса, кому говорю!
Выхода и правда не оставалось. Стараясь не совершать резких движений, Степан положил на землю мешок и начал его развязывать. Собаки опять зарычали.
Освобожденный из плена Барсик быстро оценил обстановку. Вокруг ни единого дерева, а рядом – высокий Степан. Ловкий кот взбежал по спине старика и крепко вцепился в макушку. Казалось, что когти испуганного животного не просто вонзились в кожу, но даже проткнули череп. От боли Степан заревел, собаки хором залаяли, подкошенный страхом Егор медленно опустился на землю. Ситуация накалилась до невозможности, но вскоре неожиданным образом разрешилась.
К стае рассвирепевших собак, набирая скорость, приближался мотоцикл. Въехал в самую гущу, и псы трусливо разбежались, кто куда. Спасителем оказался участковый Виктор, который ехал мимо и вовремя заметил опасность.
Болтливый Егор молчал, Степан все так же завывал от нестерпимой боли. Сидящий на его голове кот с опаской глядел на Виктора.
– Витька, привет, – наконец, очнулся Егор, – а я уже с жизнью прощался!
– Барсика заберите, скорей, помираю, – жалобно простонал Степан и скорчил страдальческую гримасу.
– Легко сказать, заберите. Хватка у Барсика мертвая! – с досадой сказал участковый и усадил несчастного старика в коляску своего мотоцикла.
Барсик и рад бы сбежать, но когти прочно застряли. Как только мотоцикл тронулся, кот отчаянно задергал лапами, а Степан истошно завопил. Делать были нечего, Барсика пришлось оглушить. Участковый накинул сверху мешок и огрел нечастного кота по затылку.
Животное вздрогнуло и затихло. «Вот и все, нет больше Барсика моего» с горечью подумал Степан, и по щекам покатились слезы. Хорошо хоть мешком прикрыт был, никто ничего не заметил.
К счастью, пушистый проказник выжил. Но был настолько перепуган, что сидел, не смея и шелохнуться. Увидев необычных пациентов, ветеринар громко захохотал.
– Много я на своем веку повидал, но такое вижу впервые. Ох, и угораздило вас, Степан Николаевич.
Убедившись, что отодрать Барса от стариковской головы невозможно, ветеринар сделал ему усыпляющий укол и срезал когти под корень. Затем перевязал спящему коту лапки и положил животное на стул.
Теперь настала очередь Степана. Здесь возникли проблемы. Как известно, когти котов являются источником множества опасных микробов и могут спровоцировать воспаление. Поэтому голову пострадавшего пенсионера пришлось обрить нагого и обработать большим количеством спирта. Затем, с помощью щипцов доктор один за другим принялся вытягивать застрявшие коготки. И вдруг оказалось, что некоторые из них действительно вонзились в череп. Их находчивый доктор просто обрезал, щедро полил зеленкой и посоветовал съездить к хирургу.
Когда возле двора остановилась скорая ветеринарная помощь, Вера Васильевна удивленно подумала:
– Это еще что такое? Адресом, что ли ошиблись?
Но разбираться было неохота. Плохо у нее на душе, не до этого. С досадой махнув рукой, женщина отвернулась и горько заплакала. «Бедный мой Барсик, что ж я наделала? Котик мой пушистый, дорогой! Не нужны мне никакие цыплята. А этот дурак безвольный не мог на своем настоять. Послушал меня, истеричку, Барсика утопил».
– Чего ревешь на весь двор? – послышался голос Егорки.
Васильевна повернулась и обомлела.
Прямо перед ней стоял взволнованный Егор и бледный заплаканный муж с полностью перемотанной головой. Открытым было только лицо, а вокруг – тугая шапка из бинтов с нелепым бантиком под самым подбородком. А в руках покалеченный муж сжимал ненаглядного Барсика.
– Господи, – всплеснула руками пенсионерка, – ты что, головой ударился? А с Барсиком что случилось? Лапки почему забинтованы?
– У супруга твоего черепно-мозговая травма, к счастью, неопасная для жизни. У Барсика травмы конечностей, – решительно начал Егор. Потом прослезился и тихо добавил:
– Знаешь, а ведь спаслись мы чудом. Могли бы сегодня погибнуть. Как подумаю, жутко становится.
– Ладно, ладно, успокойся, – ласково заговорила Васильевна, сейчас поужинаем, выпьем, поговорим.
Застолье продолжалось целый вечер. «Сегодня у нас второй день рожденья», радостно объявил Егор. Степан отдохнул, почувствовал себя лучше и тоже повеселел. Васильевна поставила у стола большую тарелку и угощала Барсика курицей. Туда же положила немного нарезанных огурцов. Но пушистый проказник, конечно, от них отказался. Все-таки в огороде вкуснее.
К хирургу Степан Николаевич так и не пошел. Если приходили гости, обязательно вспоминал приключение и давал пощупать череп с вросшими остатками когтей. Цыплят пенсионеры больше не заводили, куриц покупали у соседей. А проблему с бродячими псами сельские власти решили. Говорят, настоял участковый.
0 Комментарий