Я женщина ещё молодая! Я жить хочу!

Марго была счастлива, ведь она вышла замуж за любимого человека, за своего ненаглядного Бориса. Её ждало прекрасное будущее, достаток, квартира, автомобиль. В следующем году они собирались в путешествие на огромном океаническом лайнере.

Марго жила этим и даже взялась изучать английский язык, а ведь совсем её не интересовал в школе. Вернувшись из Греции, где они провели медовый месяц, вернее медовую неделю, Марго занялась обустройством новой квартиры, которую они купили ещё до свадьбы.

Через месяц женщина почувствовала недомогание и подумала, что слишком увлеклась ремонтом, который подходил к концу. Вечером она упала в обморок и муж, вызвал машину скорой помощи.

— Не волнуйтесь вы так, — лукаво посмотрел на Бориса доктор. — Этот недуг пройдёт через девять месяцев, а пока покой, прогулки, здоровый сон.

— Я не понял, что значит пройдёт через девять месяцев?

Марго поняла сразу, о чем идёт речь.

— Поздравляю вас папочка, — доктор подошёл к Борису и пожал ему руку. — И вас мамочка, берегите себя!

«Нет, я не готова, — нервно теребя носовой платок, думала женщина, — Это значит, что никакого круиза на много лет вперед. Это заточение в четырех стенах вечный крик орущего ребёнка, пелёнки, памперсы, бутылочки. Нет! Нет! Нет!»

Врач уехал и Марго начала разговор из далека, рассказывая какой интересный круиз она нашла, какой великолепный лайнер, стоимость каюты. Перечислила порты куда они будут заходить.

— Всё это хорошо милая, но пока придётся отложить это путешествие на неопределённый срок, Сама понимаешь ребёнок потребует время. Года два точно в дальние путешествия не сможем, отправится, – обнимая жену произнёс ласково Борис.

— Я не хочу рожать, сейчас не время. Я думала мы лет пять поживём без детей, для себя. Будем наслаждаться нашей любовью, а тут такой сюрприз.

Борис был озадачен. Встал и начал мерить комнату шагами, потер лицо и остановился перед Марго.

— Не выдумывай! Если ты сделаешь аборт, я уйду от тебя, одним словом развод.

— Так ты настаиваешь? Да! Настаиваю, рожай. Не пойму, Маргарита, чего тебе не хватает, посмотри шикарная квартира, всё есть, места много, ремонт вот, вот закончим. Достаток есть, машина есть, ты не работаешь, молодая красивая, здоровая женщина. В конце концов, будешь уставать няню наймём.

Марго повиновалась мужу, так как очень любила и не хотела его потерять.

Через три месяца оказалось, что она ждёт не одного ребёнка, а… тройню.

— У Вас три прекрасных здоровых мальчика, — сказала врач после УЗИ, — Хотите посмотреть?

— Нет, мне нехорошо.

— До сих пор токсикоз? Так бывает. Позвоните мужу пусть он проводит вас домой.

— Так и сделаю! – сказала удивлённому доктору, Марго.

Ей хотелось скорее сбежать из этой поликлиники, полной беременных и матерей с младенцами.

Марго вышла из кабинета, поникшая и обессиленная, внутри всё оборвалось, один ребёнок ещё куда ни шло, но трое орущих, голодных младенцев… это ужас. Марго расплакалась сидя на скамейке в маленьком скверике перед поликлиникой. Аборт уже не сделаешь, надо рожать. Женщина чувствовала себя обречённой, встала, закружилась голова и она снова села. Позвонила мужу. Тот приехал через пятнадцать минут. Марго сообщила новость.

Борис был в восторге, три сына, три богатыря.

— Слышишь, Маргарита, а давай назовём их Илья, Добрыня и Алёша.

Женщине было всё равно. Она кивнула головой и села в машину…

Пришло время рожать. Марго родила легко без разрывов, малыши были здоровые.

Марго плакала, стоя у окна палаты, практически каждый день. Ей казалось, что вот прошла молодость, и она из цветущей молодой женщины превратилась в старуху. Её воображение рисовало обезьянку-маму из знаменитого мультика, вечно снующую по комнате, то она готовит, то стирает, то малышей пеленает, то гуляет с ними, а те в свою очередь орут, балуются, убегают, а бедная обезьянка-мама вечером без сил падает на кресло, и засыпает.

— Не хочу, не хочу так! – рыдала Марго.

Она всё время крутила обрывки мультика у себя в голове.

— Мамаша, вы что это рыдаете? Радоваться надо, а Вы… — мимоходом спросила санитарка, постоянно протирающая полы, то в коридоре, то в палатах. – Вон и муженёк пожаловал, — взглянув в окно радостно сказала нянечка. — Приберись, а то лохматая и халат неправильно застегнула.

— Точно, Борька пришёл! – бросаясь к зеркалу, подумала роженица.

Привела себя в порядок, расчесалась, по новой застегнула халат, слегка подкрасила ресницы.

Борис был в восторге и обнял Марго, прижав её к своей груди.

— Как я по тебе соскучился.

— Боря, послушай, я хотела тебе сказать, что решила взять домой только одного малыша, а двух других оставить в роддоме. Ведь так много семей, где женщины не могут зачать ребёнка.

Борис оттолкнул Марго и посмотрел на неё цепким взглядом, ему показалось, что жена лишилась рассудка.

— Ты, что говоришь такое, чтобы я своих сыновей оставил в роддоме и вручил их в чужие руки? Ты что полоумная, совсем голова не «варит»?

— Я так решила, я так решила, я так решила… — повторяя одну и ту же фразу она как дятел пыталась достучаться до Бориса.

Борис сменил гнев на милость понимая, что Марго сейчас тяжело.

— Маргоша, любимая, успокойся, ведь это наши с тобой сыновья, родная плоть и кровь. Ты ещё не раз, родная моя пожалеешь, что так говорила про собственных детей. В помощь тебе я вызвал маму, она тебе будет помогать, мы справимся, не волнуйся, – и он вновь прижал жену к себе.

Марго плакала горючими слезами.

«За что мне такое наказание,» — думала про себя молодая женщина.

В конце концов женщина смирилась, так как понимала, что другого выхода у неё нет.

После выписки Марго была отстраненной, детьми не интересовалась, сидя перед телевизором или у окна. Когда малыши кричали, она закрывала уши ладонями.

Всю ответственность на себя взяла, Эмма Сергеевна, мать Бориса, только что вышедшей на пенсию. Но её рук не хватало, хотя она была женщиной энергичной и сноровистой. К невестке она относилась сдержано, щадила её, надеясь, что силы Марго восстановятся и проснётся материнский инстинкт. В тоже время она очень жалела сына, который страдал из-за сложившегося положения, но прикладывал последние усилия, чтобы никто этого не замечал.

Эмма Сергеевна молилась за сына, внуков и невестку каждый вечер, когда удавалось «выкроить минутку» отдыха. Потом вновь занималась делами практически до полуночи…

Прошёл месяц, мальчишки потихоньку подрастали и требовали больше внимания. Эмма Сергеевна, всё чаще стала просить помощи у невестки. Марго не выдержала, собрала сумку и объявила, что уходит, прочь отсюда.

— Женщина, я молодая женщина, – сделав упор на слове молодая, Марго продолжила. — Мне бы жить и жить, а заточила себя в этих четырех стенах, мне тошно находится рядом с этими вечно орущими чадами. Не хочу тратить на них ни минуты своего времени.

Борис и Эмма Сергеевна были расстроены. Как могли, уговаривали женщину не уходить, пытаясь вселить в неё надежду, что всё образуется. Но их доводы не доходили до сердца Марго. Она уже была в другом мире, полном удовольствий и наслаждений.

— Да если бы я знала, что у меня родится тройня, я однозначно сделала бы аборт. Ты настоял на родах, а теперь ты обвиняешь меня в том, что я эгоистка. Прочь с моего пути.

Молодая женщина оттолкнула мужа и буквально вырвалась из ненавистной квартиры.

— У тебя послеродовая депрессия, так бывает, всё будет хорошо, верь мне, — кричал вдогонку Борис. — Не уходи!

Мужчина каждый день ждал Марго, но она не возвращалась.

— Всё сынок, возьми себя в руки, надо принять, как данное, что ты остался один с тремя грудными малышами.

— Сейчас наша задача найти кормилицу и возможно не одну и няню мне в помощь.

Няню нашли быстро, а вот с кормилицами было сложнее, но и этот вопрос урегулировали. Но всё постепенно наладилось. Борис ожил. Дети подрастали.

Марго отсутствовала полгода.

За это время жизнь семьи вошла в своё русло. Эмма Сергеевна и няня Татьяна Викторовна, нашли общий язык, дело спорилось в их руках, быт налаживался. Мальчишки подрастали, были довольно спокойными и улыбчивыми.

Борис тосковал по Маргарите, но не позволял себе «раскисать». Эмма Сергеевна чутко чувствовала боль своего сына, но старалась не бередить его «раны, которые до сих пор кровоточили». Она порой, и сама плакала, когда никто не видел.

Как-то раз, когда дети были уложены в кроватки, ужин съеден, посуда помыта, домочадцы услышали робкий стук в дверь.

— Кто это может быть? — спросила Эмма Сергеевна.

— Сейчас посмотрим, — ответил Борис, поднимаясь с дивана.

За открытой дверью стояла она, Марго.

— Я вернулась.

— А разве мы тебе нужны?

— Ты же знаешь у меня была послеродовая депрессия, я себе места не находила.

— А теперь нашла?

— Да моё место здесь, с тобой и детьми. Прости меня, пожалуйста.

— Кто там? – спросила Эмма Сергеевна, — Марго, ты вернулась? Проходи не стой за порогом. Как я тебе рада.

— Мама не вмешивайся, прошу тебя.

Борис слегка оттолкнул Марго и захлопнул дверь.

— Сынок, так нельзя ведь там холодно. Верни её.

— Она предательница и делать ей здесь нечего.

— Как же так, Боря, ведь она мать твоих троих прекрасных сыновей. Это она их родила. Прости Марго! Зачем скрывать от самого себя, что ты любишь ее всем сердцем. Я видела, как ты всё это время страдал. Ты пойми детям нужна мать, только когда вы будете вместе, дети твои, да и ты сам будете счастливы, – на одном дыхании сказала Эмма Сергеевна и расплакалась.

Мать и сын стояли у окна и смотрели как Марго скрючившись сидела на скамейке у подъезда. Эмма Сергеевна не выдержала и решила спуститься вниз.

— Стой мама, я сам. – Борис накинул куртку и быстро спустился вниз.

— Марго, пойдём домой.

Девушка поднялась, видно было, что она очень замёрзла.

— Боря, — произнесла она и бросилась ему на шею, целуя его лицо.

Дома немного согревшись она прошла в спальню мальчиков и тихонько поцеловала каждого по очереди.

— Спасибо Вам Эмма Сергеевна, что Вы не оставили Борю и мальчиков. Что, вы, всё это время помогали им.

Эмма Сергеевна обняла женщину и расцеловала её в обе щеки.

— У каждого из нас есть не только право на счастье, но и право на ошибку, — ни к кому не обращаясь произнесла Эмма Сергеевна.

Жизнь семьи изменилась, в неё пришло счастье. Марго искренне любила своих детей и заботилась о них, гармония царила между мужем и женой, которая всячески старалась угодить мужу, дела тем самым его жизнь лучше. Эмма Сергеевна со временем уехала домой. Малыши подрастали, были смышлёными, улыбчивыми и спокойными. Никто уже и не вспоминал «дела давно минувших лет».