Татьяна с утра была занята радостными хлопотами: наконец-то сын Сергей решил приехать к ней в гости вместе со своей семьёй, женой Мариной и сыном, семилетним Алёшей. Женщина торопливо чистила картошку, при этом, то поглядывая на поднимающееся под чистой салфеткой тесто, то на духовку, в которой жарилась уточка.
Вдруг Татьяна бросила нож и, вскрикнув, бросилась к плите, на которой в старой чугунной сковороде под крышкой томились блины, начиненные творогом. И сделала это вовремя: сливочный соус, которым они были залиты, почти выкипел и даже чуть-чуть начал подгорать. Татьяна выключила огонь, добавила в блины ещё пару ложек сливок и снова накрыла сковороду крышкой, а потом, не выдержав непривычного темпа, села на табурет и положила руки на колени.
– Ну в самом деле, – сказала она рыжему коту, развалившемуся на полу и блаженно вдыхавшему ароматы кухни, – что я так сама себя замотала? Серёженька ведь не на один час едет, они у меня пару деньков побудут. Успею и угостить, и с собой что-нибудь дать.
Кот понимающе смотрел на свою хозяйку, и она, словно ободренная этим, продолжала:
– Господи, боже мой! Сколько же я их не видела? Серёженьку последний раз на похоронах Фёдора. Он приезжал отца в последний путь проводить. Алёше тогда всего три года было. Он все у Марины на руках был, а я, горем убитая, даже не понянчилась с ним как следует. А теперь уже внучок в первый класс пойдёт в сентябре. Ох, как время летит… Батюшки! Время! Да что ж я расселась-то? Это ты, Тимоха, заговорил меня!
Татьяна вернулась к миске с не дочищенным картофелем, а рыжий Тимоха, проводив её ленивым взглядом, закрыл глаза. Он привык к тому, что хозяйка постоянно разговаривает с ним и, если бы мог, наверное, бы, отвечал, ведь она жила одна и поговорить ей было не с кем. Конечно, как и все немолодые деревенские женщины, Татьяна часто виделась с соседками, вечерами подолгу сидела на лавочке у двора, обсуждая с сельчанами последние новости, вела неспешные разговоры о политике, делилась впечатлениями от просмотра сериалов. И жизнь простая, понятная и размеренная текла как речонка, огибавшая их деревню.
Но вот и в дом Татьяны постучалось счастье, как будто лучик солнца пробился сквозь тучи: едет единственный сын. Четыре года они не виделись…
Серёжа работал дальнобойщиком, дома его постоянно не бывало, а сноху Марину, которую Татьяна знала плохо, она не хотела смущать своим присутствием. Да и большой город пугал её. Зато теперь, когда они сами собрались проведать её, женщина не находила себе места от радости.
Вдруг в дверь дома кто-то постучал. Татьяна удивлённо взглянула на часы: нет, до приезда Сергея ещё как минимум часа полтора-два. Значит, это кто-нибудь из соседей. Татьяна открыла дверь и тут же улыбка сползла с её лица: на пороге стояла старая Евдокия или, как её называли в деревне Евдошиха. По мнению всех местных она была самой настоящей ведьмой и люди обходили её дом стороной, никогда не заговаривая по доброй воле с его хозяйкой. Деревенская детвора до ужаса боялась Евдошиху, но иногда, когда на окрестности опускалась ночь, кое-кто из них, желая показаться остальным настоящими смельчаками, подбирался к самому дому старухи и заглядывал в щёлку между ситцевыми занавесками.
– Она там со свечой ходит и бормочет что-то, колдует! – рассказывал ребятне донельзя конопатый мальчишка по имени Володя. – А за ней тени людей движутся, как призраки…
– Да ты что, Вовка! Это и есть призраки! Она их сама вызывает, – уверял друзей его друг Колька. – А помните в прошлом году у нас в районе девчонка пропала? Говорят, что она в лесу заблудилась, а может в болоте утопла. Так вот, как раз в то время, когда это случилось, я видел, как Евдошиха из лесу шла, а за плечами серый мешок с чем-то тяжелым. Рубль за сто даю, что там, в мешке и была та девчонка!
– Глупости какие! – отмахивался рукой Андрей, самый старший из ребят. – Ту девчонку нашли. Живая она…
– Да то другая! – округлял глаза Вовка. – А ты если не знаешь, значит, и не говори!
Взрослые, конечно не верили в то, что Евдошиха может красть детей или вызывает духов, но все как один испытывали перед ней суеверный страх. И Татьяна не была исключением. Поэтому, увидев на своем пороге Евдошиху, да ещё и в такой радостный для себя день, она вздрогнула и даже побледнела, подумав о том, что это явно не к добру. Словно не замечая впечатления, которое она произвела на Татьяну, Евдокия улыбнулась ей:
– Здравствуй, Та̒нюшка. А я к тебе с просьбой. Козочки у тебя знатные, все говорят, что молоко очень хорошее дают. Продай мне немного. Так желудок в последнее время болит, а козье молоко очень полезное…
– Нету у меня молока, – отрицательно покачала головой Татьяна. – И вообще, кто тебе сказал, что я продаю его? Мне самой-то едва хватает.
– Да как же это так, Та̒нюшка? Ты ведь на базар его носишь, продаёшь… Да мне совсем немного надо… И деньги у меня есть…
Старушка сунула руку в карман передника и вытащила оттуда целую горсть мелочи.
– Вот, смотри!
– Да не нужны мне твои деньги! – Татьяна с трудом сдержалась, чтобы не ударить по протянутой к ней руке старушки. – И молока тебе не будет! Уходи!
Евдокия с немым укором в глазах посмотрела на Татьяну, но ничего ей не сказала. Она просто повернулась и пошла прочь, вздыхая и что-то бормоча. Татьяна снова вздрогнула и крепко, по-деревенски, выругалась про себя:
– Носит же тебя нелёгкая! – добавила она, глядя на сгорбленную спину старухи. – Чтоб тебе пусто было! Все настроение испортила, ведьма старая!
Татьяна вернулась в дом и снова занялась прерванными хлопотами, но настроение было безнадежно испорчено и неприятное предчувствие омрачило такой радостный день.
Прошёл час, потом ещё полчаса. Татьяна уже не раз подходила к окну и смотрела на дорогу, надеясь увидеть там машину сына, но взгляд её встречал только редких сельчан. Татьяна уже начала беспокоиться, когда вдруг раздался звонок телефона. Женщина схватила трубку и услышала голос сына:
— Мама, мы немного задержимся. Не волнуйся, у нас всё хорошо. Просто мы попали в небольшую аварию. Теперь сама понимаешь, пока полиция заберёт все показания, заполнит бумаги.
— Что??? Что случилось? — вне себя от страха закричала Татьяна.
— Мам! Да говорю тебе, с нами всё в порядке. Какая-то иномарка выскочила на встречку, зацепила несколько других, ну и нам в том числе досталось. Ехать мы можем, у нас просто крыло помятое. Водителя, который спровоцировал аварию, уже увезли на скорой, но сказали, что жить будет. Остальным пострадавшим оказали помощь на месте. А у нас только лёгкий испуг. В общем, мам, мне сейчас разговаривать некогда. Просто не волнуйся, что мы чуть-чуть задержимся. Думаю, часа через 2-3 будем на месте. Я, правда, хочу ещё в автосервис заскочить. Ну, чтобы быть уверенным, что ничего серьёзного…
— Марина как, Алёша? — спросила Татьяна, но Сергей уже отключил вызов.
Татьяна положила телефон и без сил опустилась на стоявший рядом стул.
— Ну вот как знала, что что-то произойдёт. И Евдошиха ещё эта…
Поражённая мелькнувшей мыслью, Татьяна прижала ладонь к губам:
— Боже мой! Всё ведь было хорошо, пока она не появилась! Ну конечно, это она навела порчу на меня!
Не в силах больше держать всё это в себе, Татьяна бросилась к соседке Наталье, с которой была особенно дружна.
— Ой, Наташа, у меня такое случилось… такое… — начала она, едва Наталья открыла дверь.
— Да что с тобой? — обожавшая деревенские сплетни женщина едва ли не силой втянула Татьяну в дом, привела на кухню, потом налила чаю ей и себе, давая тем самым время отдышаться и прийти в себя.
Татьяна сделав несколько глотков обжигающе горячего напитка, поморщилась и вздохнула. Наталья торопливо присела рядом.
— Ну давай, рассказывай скорее, — приступила она к Татьяне, и та, не скрывая своего волнения, горько вздохнула и рассказала, о том, что произошло.
— Старая Евдокия, будь она неладна, явилась сегодня ко мне за молоком. Как будто я звала её. Прямо-таки зла не хватает! Вот ведь бессовестная!
— И что ты, дала ей?
— Ну конечно же нет!
— И правильно сделала!
— Да какой там правильно! Представь себе! Только я прогнала её со двора, как мне позвонил Серёжа, сказал, что вместе со своей семьёй попал в аварию.
— Ой, Боже мой! — ахнула Наталья и от любопытства ещё шире распахнула свои и без того круглые глаза. — Все живы?
— Живы, слава Богу! — кивнула Татьяна. — А вот машину немного помял, и всё из-за этой Евдошихи, ведьмы несчастной! Всё-таки, надо было ей молока дать. Тем более она с деньгами приходила.
— Что ты, что ты! Даже не вздумай! Из-за неё моя семейная жизнь разрушилась, всю судьбу она мне поломала! Ты ведь помнишь моего Николая? Умница, красавец, любое дело в руках спорится. Вот его однажды эта Евдокия на улице встретила. Помочь попросила, забор что-ли у неё покосился. Ну Коля, он же безотказный, согласился, конечно. Сделал заборчик, отвязался от неё. А она уж тут как тут, просит крылечко починить. Коля опять за инструменты. И стал так часто к ней похаживать, что если была она помоложе, я бы решила, что он загулял. Уж не знаю, что там у них происходило, может она его опоила чем. А только Коля мой изменился просто на глазах. За собой следить стал. Раньше какую рубаху дам, ту и надевает. А теперь ему и носки свежие каждый день подавай, и вещи чтобы чистенькие да глаженые были. Я, бывало, начну смеяться: «Ты что, говорю, забыл, где живёшь? Милый мой, в деревне выряжаться только курам на смех!» А он в ответ только обижался. Ссориться мы с ним начали. Конечно, у меня что, дел других нет, кроме как его одежду наглаживать? Ну, слово за слово, стало до скандала доходить. В конце концов всё-таки помирились. А потом ему повезло: старый армейский товарищ позвал в свою бригаду, по строительству. Ну, у Коли руки золотые, само собой, его сразу же забрали. Вот он и стал на заработки ездить. Поначалу всё хорошо было, получал много, деньги домой привозил. А потом как с ума сошёл. Приехал однажды и сказал, что полюбил другую. Развода стал требовать. Я, конечно, в крик. А ему хоть бы что. И на меня наплевать, и на детей. Устроила я ему такую войну, до смерти не забудет. А всё-таки ничего не добилась. Так он на своей городской и женился. Я тоже горевать не стала, за Петьку вышла, Володьку даже от него родила. А что толку? Петька тракторист, получает мало. Старших детей так и не признал. Они выросли и к отцу в город свинтили, а я тут осталась. Петька пьёт. Володька оболтусом вырос. А кто во всём виноват? Евдошиха! Кто же ещё? Она моего Колю с толку сбила. Видишь, какая ненавистная! Ей плохо, если кто-то хорошо живёт. Вот и ходит, злобится. Дала бы ей молока, глядишь, и козы бы попортились.
Татьяна снова вздохнула и глянула в окно. Вдруг она вскочила и побежала к двери:
– Сереженька мой приехал!
В самом деле, это был Сергей, но рядом с ним стояла не Марина, а какая-то незнакомая беременная девушка.
– Серёжа, а кто это? – спросила растерявшаяся Татьяна.
– Мам, тут такое дело: это моя Даша.
– В смысле твоя Даша??? А где Марина и Алёшенька? Где мой внук??? – раскричалась Татьяна. – Да что у вас там происходит???
– Мама, может ты пустишь нас в дом? Там и поговорим. Или будешь держать на улице?
– Да-да, проходите. Просто так всё неожиданно…
Позже вечером, когда Сергей и Дарья легли отдыхать, Татьяна снова пришла к Наталье и села за стол, подперев щеку рукой.
– Ох, что же мне делать? Из-за этой Дарьи Серёжа разводится с Мариной. И мало того, ещё и привез её сюда, чтобы она со мной жила. Его за границу отправляют, на несколько месяцев. А этой Даше рожать скоро.
– Беременная хоть от твоего сына?
– Говорит, что от него, – кивнула Татьяна. – А я и не знаю, верить или нет. Она же детдомовская!
– Да ты что??? – Наталья так удивилась, будто услышала что-то очень страшное.
– Да я сама в ужасе. Ну вот как я с ней жить буду? Мало ли она какая? Вдруг воровка или ещё что…
Ещё долго соседки сидели, обсуждая произошедшее, снова и снова во всем обвиняя Евдошиху, которая несла несчастье в каждую семью, к которой старалась прикоснуться…
Прошло несколько дней и Сергей, простившись с Дарьей и матерью уехал.
– Мама, ты береги Дашу, пожалуйста. Я не мог оставить одну в городе, ты же понимаешь. Она девушка очень хорошая, ласковая и добрая.
– Марина тоже хорошая, – поджала губы Татьяна. – И Алёшенька ещё…
– Мам, Марина – это другое дело. Я сам во всем разберусь. Ладно, в общем, как получится, буду звонить. Я-то большую часть времени за рулём.
Сергей уехал, и Даша робко улыбнулась Татьяне:
– Татьяна Ильинична, вы не бойтесь, всё будет хорошо!
Татьяна только махнула на нее рукой и ушла в дом…
Почти две недели она пыталась привыкнуть к новой невестке и, хотя не могла не замечать стараний девушки и её желания угодить ей, никак не хотела пускать её в свое сердце и часто жаловалась Наталье на сноху, придираясь к той по мелочам. Дарья терпела и молчала, но однажды, когда Татьяна собралась идти доить коз, решила помочь ей. Она пришла к свекрови в сарай и когда та закончила дойку, приняла у неё из рук молоко. Но ребёнок в животе так неожиданно и сильно толкнулся, что Дарья, выронила ведерко из рук. Татьяна раскричалась на Дарью.
– Да что ж ты за чучело безрукое! Сколько молока перевела! А я его продать хотела! Тебя же дармоедку кормить надо!
Дарья закрыла лицо руками и бросилась вон из сарая.
Вскоре в дом пришла и Татьяна. Она снова хотела отчитать девушку за разлитое молоко, но той нигде не было. И её небольшой сумки с вещами тоже. Татьяна пожала плечами: наверное, в город отправилась. Ну и пусть катится, скатертью дорога. Не силой же её тут держать!
А Дарья, в самом деле решила уехать, но сбилась с пути и вышла на другую околицу села. Расстроенная, уставшая, она села на чью-то скамеечку и горько заплакала. Вдруг на её плечо легла мягкая старушечья ладонь.
– Ну что ты так, милая, убиваешься? Не надо так плакать. Ты вон какая молоденькая, у тебя вся жизнь впереди. Да ещё и ребёночка носишь. Ему-то каково, когда мать плачет?
Дарья подняла голову и встретила добрый, умный взгляд седой как лунь старушки.
– Не бойся, меня. Я баба Дуня. Ну или Евдокия Никитична. Тут как тебе удобнее. А ты кто?
Дарья доверчиво всё рассказала, и Евдокия ободряюще кивнула ей:
– Пойдём ко мне. У меня поживёшь, дождёшься своего Серёженьку. И всё у вас будет хорошо. А в город не езди. Что ты там будешь делать, одна-то?
Прошло несколько дней.
Как-то Наталья опрометью вбежала в дом Татьяны:
– Таня, ты говорила, что Дашка ваша уехала!
– Ну да. Я уже и Серёже об этом сказала. А что?
– Да ничего! Никуда она не уехала, а живёт себе у Евдошихи!
Татьяна побледнела:
– Быть того не может!
– Ещё как может! Я сама видела, как она чистое бельё во дворе у той развешивала. Порядки, видать, наводит.
– Час от часу не легче! – всплеснула руками Татьяна.
– Что делать будешь? Вернёшь её?
– Нет! – воскликнула Татьяна. – В город поеду, к Марине и Алёшеньке. Уговорю, пусть помирится с Серёженькой. А эта пусть и живёт с ведьмой. Туда ей и дорога.
Прошло несколько дней.
В самом деле, Татьяна поехала в город и там, с подарками в руках, пришла домой к невестке. Но Марина не обрадовалась свекрови:
– Зачем вы приехали? – спросила она, даже не пригласив её войти.
– Поговорить хотела, – Татьяна даже растерялась от такого приема. – Мариночка, может быть с Серёженькой не всё потеряно? И Алёшеньку увидеть хочу. Где мой внучок?
Марина крикнула куда-то вглубь квартиры:
– Лёлик! Иди сюда!
Алёша вышел и с удивлением посмотрел на бабушку, но от её объятий увернулся. Он просто посмотрел на мать:
– Что?
– Алёшенька! Ты что, внучок, не узнаешь меня? – Татьяне вдруг захотелось плакать.
Но она взяла себя в руки и протянула ему подарки:
– Спасибо, – без особого восторга он принял пакеты и снова посмотрел на мать. – Можно я пойду?
– Иди!
– Марина, Алёша… – Татьяна посмотрела вслед внуку и, перед тем, как он успел закрыть за собой дверь, заметила, что он бросил пакеты прямо на пол и даже не подумал посмотреть, что же она ему привезла.
Растерянная Татьяна повернулась к Марине и хотела что-то сказать, но этот момент из спальни вышел незнакомый ей мужчина.
– Сколько можно тебя ждать? – обратился он к Марине, лишь слегка кивнув Татьяне. – Мы будем с тобой досматривать фильм или нет???
– Сейчас, вот только её провожу, – ответила Марина и указала Татьяне на дверь.
Татьяна вышла из дома и села на скамейку, почувствовав, как подкосились её ноги. Голова шла кругом. Так вот она какая, Марина. И даже Алёшу настроила против них с Сергеем. Господи…
Даша совсем другая…
Милая, добрая…
Надо срочно ехать домой и возвращать её. Она ещё и ребёночка ждёт…
В это время зазвонил телефон. Это была Наталья.
– Ой, Танечка, возвращайся скорее. Тут такое случилось! Твой дом чуть не сгорел.
– Что??? Что??? – Татьяна даже поднялась с места.
– Молния была, гроза. Может проводка не выдержала. В общем, загорелся дом.
– Наташа, да ты что!!!
– Нет-нет! Всё уже в порядке! Даша и Евдокия шли, увидели, вовремя людей подняли. Потушили…Чуть-чуть только стены задымило. Приезжай, сама всё увидишь…
Прошло два месяца.
Татьяна и Дарья снова жили вместе и теперь она не могла нарадоваться на новую невестку. И главной гостьей, на удивление всей деревни, в их доме была старая Евдокия. Теперь Татьяна не боялась её. Она узнала историю этой несчастной, но очень доброй женщины и очень жалела её.
Когда-то очень давно Евдокия любила одного парня, и он ответил ей взаимностью. Они поженились, но судьба не пожалела влюбленных и молодой муж утонул, спасая чужих детей, заплывших на глубину. Овдовевшая Евдокия долго жила одна, ни с кем не желая делить свою судьбу. Она решила остаться верной своему мужу. На беду в неё влюбился женатый мужчина и, забыв про свою семью, он стал добиваться её внимания. Евдокия осталась непреклонной и он, не выдержав этого, не захотел жить. Вот с того дня и пошла про Евдокию нехорошая слава. Семья того мужчины во всем обвиняла и без того несчастную женщину. И пришлось ей всю свою жизнь нести этот крест, который на неё положили другие люди.
Вскоре вернулся Сергей.
– Дашенька, мама! Как я рад, что у вас всё хорошо! А у меня для вас отличная новость. Теперь мы можем купить квартиру в городе и спокойно жить там.
– Я не хочу, – покачала головой Дарья. – Давай останемся здесь. Тут и твоя мама, и бабушка Дуня. И малышу здесь будет очень хорошо. Когда сынок подрастёт, я буду в детском садике работать…
– А что? Давай останемся, – согласился Сергей и обнял жену и мать.
Прошло полгода.
Сергей заканчивал строительство дома, в котором отдельную комнату отвели бабе Дуне. И старушка была невероятно счастлива. Ведь она наконец-то обрела настоящую семью, которой ей так не хватало всю жизнь.
0 Комментарий