Рабочий день подходил к концу, но пожилая хозяйка магазина все еще занималась бумагами.
– Виктория Александровна, как хорошо, что вы пока здесь! Я с покупателем одним никак разобраться не могу, – смущенно проговорила молоденькая продавщица Таня.
– Что значит, разобраться не можешь? – переспросила Виктория Александровна.
– Стоит и смотрит на товар. Ничего не спрашивает, не покупает, но и не уходит. А время пришло закрываться, – возмущенно ответила Татьяна, нахмурив черные крашеные брови.
Виктория Александровна на минутку задумалась. Этим бизнесом она владеет уже давно и сталкивалась с самыми разными покупателями. Но с дурными намерениями не приходил никто – ведь это же магазин игрушек. Потом неохотно встала из-за стола и пошла в торговый зал следом за Татьяной.
– Вон он, смотрите, чуть слышно прошептала девушка.
Виктория Александровна взглянула и вздрогнула от неожиданности. Странный покупатель стоял к ним спиной и, не отрываясь, смотрел на прилавок с мягкими игрушками. Это был солдат, причем совсем молодой – судя по тонкой шее и трогательным мальчишеским ушам.
– Сережка, ты? – выдохнула побледневшая Виктория и схватилась рукой за сердце.
От неожиданности паренек вздрогнул и тут же повернулся к ним лицом.
– Что же это со мной творится, – растерянно пробормотала женщина, – опять сыночек привиделся.
Собравшись духом, она подошла к запоздавшему покупателю и вежливо, но твердо сказала:
– Прошу прощения, мы уже закрываемся. Если ничего не выбрали, тогда приходите в другой раз.
– Да, да, хорошо. Извините, просто не ожидал, что цены такие высокие, – с грустью ответил солдатик и вытащил несколько мелких купюр, – вот все, что осталось.
– Хорошо погулял, небось, – улыбнулась Виктория Александровна.
– Ну что вы, – засмущался покупатель, – в поезде меня обворовали, только до карманов не добрались. Вот так, приехал на побывку, сестренку в интернате навестить. А подарить ничего не смогу.
Услышав про интернат, Виктория Александровна с сочувствием вздохнула и сказала:
– А что ты хотел купить?
– Зайчишку вот этого маленького.
– А может, лучше этого? – женщина достала с полки самого большего зайца и попросила Таню принести чек.
Затем вручила игрушку растерянному парнишке и, не дав ему сказать спасибо, поинтересовалась:
– Сильно проголодался?
Солдатик смущенно кивнул. Тогда Виктория Александровна схватила его за локоть и повела в кабинет.
– Пойдем, пойдем, не стесняйся. Чаю тебе сделаю, бутербродами угощу.
Татьяна удивленно подняла брови и тихо заговорила со старухой-уборщицей:
– Теть Вера, что это с ней приключилось? Вы видели? Как будто сама не своя. Сергеем его назвала. Не пойму, они что знакомы?
Уборщица отставила швабру, посмотрела на Таню и горестно заохала:
– Ой, бедная наша Виктория Александровна, у нее ведь сын в Афгане погиб, единственный был ребенок. Сергеем звали. Представляешь, горе какое! Вот ей и показалось. До сих пор смириться не может.
Пока баба Вера обсуждала с продавщицей ее трагическую судьбу, Виктория беседовала с бедным солдатиком.
– До сих пор не спросила, как тебя зовут. Я – Виктория Александровна.
– Сережей меня звать. Вы ж сами так и сказали. Получается, что наугад?
От неожиданности хозяйка магазина чуть не уронила на колени чашку горячего чая, но быстро взяла себя в руки.
– Ты говорил, что сестра в интернате. Значит, родителей нет?
– Умерли, – печально ответил Сережа, – в бане пьяные угорели. Мы тут недалеко живем, в Алексеевке. В доме только дедушка остался. После службы Иришку из интерната заберу, и будем жить все вместе.
Виктория Александровна покачала головой и строго спросила:
– А почему ребенок в интернате? С дедом родным было бы лучше.
Услышав упрек, солдат побледнел и прошептал изменившимся голосом:
– Так решили органы опеки. У Иры порок сердца, денег на лечение нет. И сил за ней ухаживать у дедушки тоже нет. Вот и направили в специализированный интернат.
– Извини, – сочувственно кивая головой, сказала Виктория Александровна, – не хотела больную тему затрагивать. – Так ты сейчас в интернат? А потом куда, домой к деду?
– Нет, мне в часть выезжать скоро. Так что не успею дедушку навестить. На вокзале переночую.
– Всю ночь на вокзале мерзнуть? Предлагаю остановиться у меня.
– Ну что вы, – засмущался паренек так сильно, что аж уши покраснели, – буду вашим родным мешать.
– Нет у меня родных, одна живу. Так что места хватит. Поехали.
По пути домой Виктория погрузилась в тяжелые мысли о прошлом. Когда-то у нее были сын и муж. Сережа погиб в Афганистане, а Вадим, как только об этом узнал, сразу же собрал вещи и переехал. Оказывается, он давно обзавелся второй семьей. Имел молодую любовницу, которая родила ему дочь. К ним и ушел. А Виктория осталась горевать в опустевшей квартире – совсем одна перед лицом самой страшной в жизни беды.
Угощая Сережу ужином, Виктория осторожно поинтересовалась:
– Извини, что спрашиваю, а у сестры диагноз серьезный? Что врачи говорят?
Парень отложил вилку и смахнул показавшуюся слезу.
– Да, порок сердца у нее тяжелый. Без операции долго не проживет. Деньги нужны огромные, а где их взять? Только по квоте. Вот и поставили в очередь. Но шансов нет, что дождемся.
Виктория жалостливо посмотрела на солдата и тихо проговорила:
– Завтра я поеду с тобой, хорошо?
Парень вздохнул и молча закивал головой.
Ночью Виктории не спалось. Вертелась, вставала, подолгу смотрела в окно, ходила на кухню пить чай. Но мысли не давали покоя. Утром приготовила Сергею вкусный завтрак, и они отправились в интернат. Наблюдая, как крепко Сергей сжимает пушистого зайца, радостно улыбалась. Но, увидев его младшую сестру, женщина чуть не заплакала.
От слабости девочка уже не ходила. Сидела в инвалидном кресле, худенькая, бледная, печальная.
– Ира, смотри, какой заяц огромный! – ласково проговорил Сергей и положил игрушку ей на колени.
Виктория Александровна протянула сверток с гостинцами и отошла в сторону, стараясь не показывать слез. Затем решительно нахмурила брови и пошла по коридору в поисках кабинета заведующей. «Сейчас она у меня услышит! Такой скандал устрою, мало не покажется».
Заведующая оказалась немолодой женщиной с тихим голосом и приятными манерами.
– Здравствуйте! Проходите, садитесь. Вы по какому поводу?
Виктории Александровне сразу же перехотелось ругаться. Собравшись мыслями, она спокойно объяснила ситуацию и попросила помочь ребенку.
– Вы думаете, я не пыталась? – грустно сказала заведующая, – я и сама прекрасно понимаю, что ребенок медленно умирает. Но сделать ничего нельзя. Сумма очень большая. Я уже во все благотворительные фонды написала. До сих пор никто не ответил. Где ж мы такие деньги возьмем?
Узнав необходимую сумму, Виктория в растерянности застыла.
– Да, да, – горько усмехнулась заведующая. – Попробуй собери такие деньги. Хотите чем-то помочь?
– Есть у меня одна идея, может, получится.
Чиновница удивленно посмотрела на Викторию, вырвала из блокнота листик, что-то написала и протянула расстроенной женщине.
– Вот контакты опекуна, Николая Ивановича. Нужно его согласие.
Вернувшись к ребятам, Виктория Александровна радостно улыбалась – придумала план спасения.
– Ириша, ты только держись. Прошу тебя держись. Вот увидишь, все будет хорошо. Сергей, тебе пора. На поезд опоздаешь, поехали.
Проводив Сергея на вокзал, женщина вернулась домой и сразу же принялась за дело. Позвонила дедушке Николаю, а затем назначила встречу своему давнему толи врагу, толи приятелю – главному конкуренту по бизнесу.
– Ну что, Антон, не передумал еще? Хочешь купить магазин?
– Ничего себе! – искренне удивился мужчина, – сколько я тебя уговаривал. Да все без толку. А тут сама вдруг решила. Что, разорилась, небось?
– Дела идут хорошо. Купишь – не прогадаешь. Только с одним условием – никого не увольнять. Все останутся на своих местах, включая тетю Веру. Согласен?
– Хорошо. Завтра же начинаем оформление сделки. А ты чем заниматься будешь?
– Жить спокойно буду на пенсии. Много пожилому человек надо? Главное, чтоб здоровье не подвело.
Вечером пошла в магазин. Посмотрела на прощание, погрустила, но что поделаешь? По-другому она не могла – жизнь ребенка гораздо важнее. Утром решительно подписала бумаги и вскоре у нее на счету оказалась немалая сумма денег. Но этого все равно не хватало. Каждый день, как на работу, женщина ходила во все благотворительные организации города. Рассказывала, убеждала, плакала. И слышала пустые обещания.
Надежда таяла с каждым днем – девочке становилось все хуже. И вот однажды утром в дверь неожиданно позвонили.
– Что за гости так рано? – с удивлением подумал женщина и, увидев на пороге злобно нахмуренного пожилого мужика, даже испугалась.
– Кто вы и почему так на меня смотрите?
– Не бойся, это я, тот самый Николай Иванович, – хрипло ответил мужик, – ты вроде как о внучке моей беспокоишься. Деньги на операцию собираешь?
– Да, да, проходите, поговорим, – облегченно выдохнула женщина.
Сердитый старик, не снимая ботинок, быстро прошел на кухню, уселся за столом и с подозрением спросил:
– Слушай, а ты точно помочь нам хочешь? Тут у вас в городе столько аферистов развелось, что не знаешь, кому и верить.
Виктория отвернулась к окну. Убеждать недоверчивого мужчину не было никаких сил. А он внимательно осмотрелся по сторонам и, заметив на стене большую фотографию солдата, сказал:
– Красивый парень! Сын твой, наверное?
Дрожащим от боли голосом Виктория Александровна прошептала:
– Да, сынок мой единственный. Он на войне погиб.
Мужчина изменился в лице и не сразу нашел, что ответить. А потом решительно протянул ей толстый потрепанный конверт.
– Возьми. Я дом недавно продал. Правда, много за него не дали. Прошу тебя, не подведи.
Виктория удивленно воскликнула:
– А сам куда? Дети как же?
– Да есть у меня еще одна развалюха маленькая. Буду ее ремонтировать. А потом новый дом построим с Серегой. Главное – Иришке помочь.
Оставшись одна, женщине пересчитала деньги и с облегчением подумала: «Осталось продать машину, и нужная сумма будет. Какое счастье, девочка спасена!»
Операция длилась долго – несколько часов. И все это время взволнованная Виктория Александровна тихо молилась под дверью. Наконец, из операционной выглянул уставший хирург и сразу же успокоил женщину.
– Все хорошо. Девочка восстановится, будет здоровым ребенком.
В кардиологическом центре Ирина провела еще месяц. Виктория ездила к ней каждый день, возила игрушки, гостинцы. А потом, с разрешения дедушки, забрала Иришку к себе –ждать возвращения брата. Оставаться в специнтернате больше необходимости не было. Девочка поправилась и окрепла.
Через несколько месяцев служба закончилась, и Сергей приехал за Ирой.
– Виктория Александровна, может, и вы поедете с нами. Там у деда и речка, и лес. Красота!
– Ладно, уговорил, побуду у вас пару дней.
– Нет, приезжай навсегда! Будем по грибы ходить, огород посадим, – радостно защебетала Ирина, – что тебе в этом городе делать?
Через несколько дней старенький пригородный автобус подъехал к окраине поселка и высадил забавную компанию – высокого лопоухого паренька, элегантную полную женщину и худенькую вертлявую девчушку. Именно она первая заметила стоящего неподалеку мужчину.
– Дедушка, дедушка, мы приехали, – громко закричала Ирина и бросалась навстречу деду.
Плачущий от счастья старик крепко ее обнял. Виктория и Сергей смотрели на них и радовались.
– Так, дорогие мои, пойдемте! Я уже стол накрыл, – весело сказал Николай Иванович и протянул Виктории букет.
«Какой приятный сюрприз», удивленно подумала женщина и с наслаждением вдохнула аромат, солнечный, летний, медовый. «В городе таких цветов не бывает! Не хочу туда возвращаться». А стоявший рядом Николай будто читал эти мысли. Смотрел, улыбался и понимал – в город ее не отпустит.
0 Комментарий