В некотором царстве в некотором государстве, скорей всего в параллельном мире, ибо наша реальность напоминает порой государство кривых зеркал, жил был допустим царь, (хотя какое это имеет значение, кто только корону не примеряет). И было у него три сына и младшего звали, конечно, Иван.
Опять же, как это и положено, когда батюшка-царь захотел сыновей оженить, пошел он путем проторенным по сказочному ритуалу — выдал им по стреле, куда ваша стрела, из лука пущенная, упадет – там и судьба ваша и жена ваша. Старшие братья сделали все по уму, уже давно ими было все обдумано и все взвешено и насчет приданого и рейтинга невест и прочего всего разного и всякого. Наверное, даже вплотную к цели подошли, чтобы не промазать ненароком.
Младший же баклуши бил, и ни о чем таком и не помышлял, а посему отнесся к делу со всей присущей ему безалаберностью — просто вышел в чисто поле и пустил свою стрелу наугад на счастье. Конечно после этого, долго пришлось ему свою стрелу искать, пока не вышел он к топкому болоту. Смотрит вот и стрела его, а вокруг нее какое то копошение лягушачье происходит… присмотрелся, да тут целая битва идет в лягушачьем племени, пока самая бойкая не ухватила стрелу, попутно выдав пинка задней лапкой одной и второй лягушке, прямо Брюс Ли чистый, и не закричала Ивану-царевичу.
« — Чего смотришь, бери на руки скорей, а то тут столько претенденток в царевны образовалось…или тебе гарем нужен?»
Иван такого счастья не захотел, быстренько подхватил лягушку на руки и обалдел когда она сама чмокнула его в губы и на миг обратилась, наверное, для воодушевления, чтоб не сбежал значит, в русоволосую красотку с озорными зелеными глазами, которые, казалось, заглянули ему прямо в самую душу.
Естественно, смеху и всяческих издевательств со стороны старших братьев было немерено, но Ивану казалось это прикольным и по указу сыграли сразу три свадьбы. Все бы ничего, да задуман был банкет семейный с непременным требованием, чтобы все три брата обязательно со своими женами были. Шел Иван на это культурное мероприятие с тяжелым сердцем, но все сначала обернулось гораздо лучше, чем он предполагал.
Припоздавшая лягушонка прикатила с грохотом и громом вовсе не на коробчонке, как он объявил по ее настоятельной просьбе, а на красном крутом мотоцикле. Когда лихой рокер стянул шлем, на плечи хлынула тяжёлая волна русых волос, глянули на всех озорные зеленые глаза красной девицы Василисы Премудрой, невольно приосанился сам царь-батюшка, братья втянули животы и грудь колесом выпятили, расцвел тут от счастья и гордости Иван.
Ну, что дальше тут скажешь, когда расфуфыренные жены братьев рядом с Василисой, как куклы восковые смотрятся, проще говоря, никак не смотрятся, несмотря на прикиды роскошные да уборы драгоценные, когда все взоры, что царя, что братьев только к ней прикованы — поет она лучше, танцует лучше и беседы приятные для всех ведет. Невыносимо это со всех сторон! Подпоили коварные женщины Ивана, нашептали всякое и от страха, что бросит такого дурака такая красотка, побежал он стремглав домой и спалил лягушачью шкурку.
Полыхнули зеленым горестным пламенем глаза Василисы, ничего Иван царевич из ее укоряющей речи толком не понял, кроме того, что сильно проштрафился, а разъяснения про какие то три пары железных сапог, три буханки железного хлеба вообще его в ступор ввели, как и то, что искать надо любушку за тридевять земель. Только Иван полностью протрезвел, когда обернулась Василиса лебедушкой и вылетела в окно, сел и тяжко закручинился.
Свет не без добрых людей, надоумили Ивана-царевича сходить к Маше. Ну, цыганка она была по роду – племени или нет, но все умения цыганские разумела, повсюду ее сопровождал дрессированный медведь в ошейнике. И карты Маша раскидывала и в хрустальную вазу воду наливала и по блюдечку яичко катала и в раздумье долгом сидела, а потом и сказала:
« — Отправиться за Василисой Премудрой надо за тридевять земель, к Кощею Бессмертному. Путь туда долог и труден и, хоть твоя лягушонка семи пядей во лбу, но без твоего старания и любви твоей ничего не получится. И по всему выходит, что мне с тобой идти надо, выпадает тут драгоценный шанс и свое счастье найти.»
За словом дело последовало, пустились Иван и Маша с медведем в долгий и трудный путь и сколько приключений им на долю выпало – того с лихвой на отдельную сказку хватит. Тем временем Василиса тоже без дела не сидела, недаром она была дочь Кощея и уступать ему никак не собиралась.
Перво — наперво ухватилась она всякие магические тонкости изучать с удвоенной силой, да фолианты старинные и современные листать, выясняя в чем Кощеева злобная сила, да власть заключается и выяснила, что питают его людские страхи, проклятия, ненависть, злость да жадность. Стала Василиса вести подрывную партизанскую работу изнутри, общаясь неустанно с народом в городе, солдатами и слугами в мрачном замке Кощея. Скинула она плотные темные занавеси с окон, распугав попутно полчища пауков, взамен какие-то светленькие гламурные занавесочки с рюшечками да бантиками повесила, цветочков всюду понатыкала – тьфу ты срамота…
«- Пора о здоровье подумать, не бережешь ты себя папочка. Я поняла теперь в чем мой дочерний долг – любить тебя, ухаживать за тобой и о тебе заботиться, Только, будучи лягушкой, осознала, как люблю тебя, ты у меня один, отец мой родненький. Теперь все совсем иное будет. »
«- Я же бессмертный…» — вяло отбрыкивался Кощей.
«- Вот поэтому еще больше надо задуматься, как ты вечность будешь жить. Вот чем ты питаешься, в какой антисанитарии живешь. Я теперь о тебе заботиться буду.»
И сдержала слово. Стала проявлять неусыпную такую заботу, такую всеобъемлющую. Завтрак обед и ужин подавали строго по часам. Каждый день были лекции о здоровой пище и здоровом образе жизни. Диета была строгой — кашки, творожок, салатики, все самое полезное и диетическое. Даже соль и сахар были объявлены вне закона, а о том, чтобы спокойно выкурить трубочку или хлопнуть кружку пива, нельзя было даже подумать.
Толстые книги о здоровом питании зачитывались Кощею непрестанно.. Вредными продуктами — жареным мясом с холестерином и прочими прелестями, теперь травили узников в казематах, которые вскоре наели приличные ряхи и весело гремели цепями. Пошел тут в дело и Поль Брэгг и не менее авторитетные труды всяческих учёных, непонятно откуда взявшиеся.
Перед едой надо было непременно мыть руки с мылом. А эти ужасные ванны, которые смыли защитный грязевой слой у Кощея и он стал выглядеть довольно бледно. А чего только стоила эта дурацкая лечебная гимнастика с непременной пробежкой по утрам вдоль стены хамка на смех всему городу. А эти мерзкие на вкус, но такие полезные травяные отвары, а…да много чего ещё!
Василиса несла над Кощеем зонт в любую погоду, с тревожным лицом бесконечно сдувала с него пылинки и т. д. и т. п. А эти болезнетворные микробы, которых несть числа всюду, а мириады всяких жутких болезней, а вред гнева, волнения и всяких прочих эмоций! И, самое тошное — коридоры и комнаты были наводнены вполне качественными голограммами ангелочков, белых пушистых кроликов, сердечек, цветочков. Кощей и впрямь стал очень плохо себя чувствовать. После захватывающего чтения всяких медицинских справочников, он стал прислушиваться к себе и, естественно, находить у себя симптомы всех болезней. Ему стало не до всяческих злодеяний.
«- Бедный Кощей такой бессмертный и такой больной…» — читалось в глазах челяди и солдат, слышалось в разговорах или это ему уже казалось? Так дальше жить было просто невозможно!
И совсем неудивительна в свете последних событий, была радость Кощея от вести, что в город таки прибыл, несмотря на все тяготы пути, Иван-царевич. Путники разбили шатер на площади. Маша гадала, пела, била в бубен, медведь танцевал, Иван показывал акробатические номера и стрелял по мишеням из лука. Тем и жили, но в замок с визитом почему-то совсем не спешили. Кощей занервничал и принял решительные меры — сам торжественно вручил Василису Ивану — царевичу.
Зловредная Василиса рыдала, как на похоронах, как же теперь папочка любимый и больной один останется. Бедный Кощей передергивался, но был непреклонен — жена должна с мужем жить, а он уж тут сам с верными слугами. Огромная кипа наставлений, рекомендаций, расписаний, методик, предостережений был торжественно вручена несчастному. Кощей закатывал глаза к небу, обещая все выполнять, но втайне мечтая о таком хорошем, весёлом таком костерке для этого хлама.
Когда ему удалось захлопнуть дверь на приличный железный засов за Василисой, тумбой тяжёлой для пущей верности припереть, (ведь трижды неугомонная возвращалась, причитая навзрыд, покрывая его поцелуями, с просьбой разрешить ей остаться и, по накалу страстного драматизма, каждый раз был ярче другого)…Кощей поднял глаза к небу и совершенно неожиданно для себя самого…перекрестился!
Счастливые наши герои пустились в обратный путь и тут Ивана-царевича осенило:
«- Маша, а ведь ты не нашла свое счастье, и в городе тебе никто не глянулся.»
Не выдержав этого, медведь заревел вполне человеческим голосом:
« -Рядом с ней ее счастье…..Василиса, милая, сними ошейник, расколдуй меня, а то тьфу на неё –гадалка типа экстрасенша выискалась , перед своим носом суженого не видит, стоило из-за этого за тридевять земель топать!»
Сняла Василиса Премудрая ошейник с медведя и тот превратился в писаного красавца. Вернулись все в свое государство и стали жить поживать и добро наживать и дружить семьями крепко.Всяческих щастий и благополучий им, и нам заодно.
0 Комментарий