Ну, откуда она могла знать, что малознакомое слово «селфи» заставит очередь в кассу на вокзале пропустить её!
Через пятнадцать минут отходил её поезд. А следующий будет через семь часов. Можно было бы и на самолёте. Так сегодня и завтра нужного ей рейса нет. А надо срочно! Она просит очередь пропустить ее. А ей говорят:
— Всем надо срочно!
И тогда она в отчаянии почти кричит:
— А у вас, что, тоже внук делал селфи на крыше электрички?
И очередь её пропускает. И кассир, она тоже это слышала через своё окошко, быстро распечатывает билет. А молодой парень из конца очереди хватает её сумку, другой рукой берёт её за руку, и они бегут к поезду.
В своем купе она пока одна. Плюхается на нижнюю полку, откидывается на спинку и закрывает глаза. И сразу – сегодняшнее утро.
Звонок от дочери. Что говорит, понять трудно: дочка плачет. Наконец, кое-как объясняет, что Ромка в ожоговом отделении, в реанимации. Врачи спасают, но ничего не обещают.
-Мама, приедь! – в голосе дочери такое отчаяние.
-Еду! – не раздумывая, говорит она. – Скажи, куда, и почему ожоговое отделение?
-Ромка в областной больнице. Делал селфи на крыше электрички…
Ромка, Ромка… Единственный любимый и обожаемый внук…Он рос у неё до самой школы. Она его забрала после того, как погиб зять. Ромке тогда было два года. Он с Ритой остался дома, а зять пошёл в горы. У него была мечта: вот подрастет сын, и они всей семьёй будут ходить в горы.
-Чтобы настоящим мужиком был, — говорил зять.
Сам он точно был настоящим. Её дочь часто говорила о муже:
-Последний экземпляр. Теперь таких не выпускают.
Узнав зятя ближе, она была согласна с дочкой. Потому что её Рита не просто была замужем – она была за мужем, за его спиной. Она по себе знала, как это быть «за мужем». Её Алёша был таким же. И когда его не стало, даже слушать не хотела о том, что всё ещё впереди. Даже сравнивать не бралась – слишком высокую планку поднял Алёша. А он в последние дни, уже понимая, что уходит, просил ее быть счастливой…
Она и была счастливой – Ромка сумел такой её сделать…
После похорон зятя она ехала с внуком в таком же купе – везла его к себе. Дочь, стиснув зубы, на следующий же день вышла на работу и стала доделывать проект мужа. Она знала тему. И знала, как муж мечтал, чтобы проект нового, единственного в стране производства, о котором не всем было известно, был максимально современным и столь же безопасным. И это решение дочери не оплакивать мужа, жалея себя и сына, а нырнуть с головой в работу, было правильным. Тут её Рита поступила один в один, как она сама после смерти Алёши: если бы не работа, не сбивающая с ног усталость от этой работы, не известно, что было бы с ней сейчас.
Когда они с Ромой приехали к ней, надо было решать, как с ним быть дальше. Она ведь работала. Значит, детский сад. А с местами была напряжёнка. Тогда вариант с няней. Но в их провинциальном городе няня была экзотикой. Обычно детей до школы отдавали в детский сад. Или оставляли дома под присмотром родной бабушки. У неё же не было такой возможности. Значит, придётся становиться в очередь в детский сад, а пока уволиться. Год она финансово продержится – Риту трогать не будет, справятся с внуком сами. А потом, может, всё-таки получится детский сад. А пока она завтра с Ромой пойдёт на работу и объяснит, что внук теперь человек № 1 в её жизни.
Они пришли на её работу. Ромка не шёл, а подпрыгивал: ещё бы! Его первый раз ведут на настоящую работу. К ним подходили сотрудники, здоровались. И Ромка каждому отвечал:
-ЗдравствуРте!
Это он демонстрировал, что владеет звуком «р», который ему долго не давался. А теперь – слушайте, пожалуйста! Теперь Ромка вставлял «р» где надо, и где не надо. Трудно было не рассмеяться: так забавно это у него получалось. На смех выглянул из своего кабинета шеф. Он тоже подошёл к Роме, протянул ему руку:
-Ну, здравствуй!
-ЗдравстуРте! – не замедлил с ответным приветствием мальчик.
И шеф тоже рассмеялся. Потом пригласил её и Рому к себе. Мальчику дал песочные часы. И тот застыл, наблюдая за песчинками. А с ней состоялся разговор. Его итогом был телефонный звонок в отдел народного образования. Шеф просил найти место в детском саду для ребёнка ценного сотрудника. Ситуация сложилась такая, что без детского сада ребёнок-полусирота вынужден оставаться дома с бабушкой. А без бабушки инженера-конструктора очень туго придётся всей фирме. И шеф добился места в детском саду. Причем, как исключение, не в яслях, а в самой младшей группе детсада. Заведующая детским садом, узнав, что Роме чуть больше двух лет, засомневалась: как будет Роме в одной группе со старшими детьми? Самый ведь маленький. А он вписался в детский коллектив. Отвечал на занятиях наравне со всеми. Конструировал. Рисовал. Не дружил только с пластилином – лепка ему не давалась.
И тогда она стала лепить с Ромой дома. Купила пластилин, дощечку, стеку. Начали с Колобка. Потом чашка-блюдце. К Новому году слепили корзинку. И это Ромкина была идея сделать прутики из пластилина разного цвета. Он попросил слепить Солнце. И оба лепили.
-А лучики? – потребовал внук.
Слепили и лучики. Но Солнце само не держалось. Пришлось его закрепить на картонке. И тогда Рома для комплекта захотел ещё и Луну. Он её слепил сам. И пристроил рядом с Солнцем. А она вдруг захотела показать мастер-класс: слепила Месяц. И объяснила внуку, что это тоже Луна. Только она ещё не выросла. Для Месяца они нашли ещё одну картонку. А рядом слепили тучки. Когда все было готово, она вдруг сказала:
-Вышел Месяц из тумана, вынул ножик из кармана…
Ромка взобрался ей на колени и потребовал:
-А дальше? Месяц пошел воевать? С ножиком? Без пистолета?
Так пришлось знакомить Ромку с народным творчеством. Рассказать, что такая считалка, когда играют в прятки. И Месяц, который вышел из тумана, он запомнил. А позже, лет в шесть, сказал:
-Бабуля! А давай «вышел Месяц из тумана» будет у нас пароль! Если ты так скажешь, я буду тебя спасать. Ну, и если я так скажу, сразу спасай меня.
-Рома, а кто на тебя может напасть? –спросила она.
А сама засомневалась – может, старшие ребята во дворе его обижают?
-Бабуль, на меня всегда нападают комары. А потом я чешу-чешу то место, где они укусили. А так я увижу комара и сразу тебе: вышел Месяц из тумана! А ты раз и в плен комара!
Смех смехом, а у них так и остался пароль «Вышел Месяц из тумана». Рита, когда услышала, расхохоталась:
-Так вы шифруетесь? А меня посвятите?
Ромка, добрая душа, хотел согласиться. А потом передумал:
-Нет, мама! Давай у нас с тобой будет другой пароль! Это наш с бабулей.
-Сдаюсь, — сказала Рита. – У вас своя тайна. И я её уважаю.
…Сколько раз Ромка кричал ей:
-Ба! Вышел Месяц из тумана! И она спешила на выручку – отгоняла собак от котёнка, доставала застрявший на дереве мяч, мазала йодом коленки ревущему соседскому пацанёнку, который неудачно упал, а домой идти боялся – знал, что влетит. Когда Рита забрала Ромку и отдала в лицей, он мог ей позвонить, и вместо «Алло!» сказать в трубку:
-Вышел месяц из тумана!
И уже потом объяснить, что по физике два «неуда». Как исправлять, не знает. А не исправит — мама расстроится… Она успокаивала:
-Выучи темы и подойди к учителю. Дай слово, что больше запускать предмет не будешь. А сейчас готов исправить – маму не хочешь огорчать.
-Думаешь, поможет? – с надеждой спрашивал Рома.
-Думаю, да. Только выводы делай. И слово держи. Ты не забыл, что единственный у нас мужчина?
Через три дня Рома звонил. И уже пароль не говорил. Он кричал в трубку:
-Бабуля! Прокатило! Я сделал, как ты сказала. И мне разрешили пересдать. Я пересдал. Не было даже дополнительных вопросов. Теперь все окей!
…У неё часто спрашивают, как удаётся на расстоянии быть рядом и с дочкой, и с внуком? А она не знает, как. Любить, наверное, надо. Не зудеть-поучать, а считаться и с их мнением.
…Она все так же сидит в купе одна. И вспоминает. Себя и Алёшу, Риту и зятя, внука Ромку. Почему так? Почему они с дочерью вдовы? Как сказала её соседка тётя Нюра, простая женщина, добрая и без камня за пазухой, когда узнала, что и у Риты мужа не стало:
-Ты не злись на судьбу. Да, много плохих мужиков живы и здоровы. И пьяницы, и руку на жён с детьми поднимающие, и гулящие… А живут! Мне ещё моя бабка говорила, что Богу тоже не очень нужна всякая шушера. А лучшие везде требуются… Ты поплачь, поплачь… А то сердце закаменеет. А с тобой вот ещё малец. О нём думай!
Сейчас она только о нём и думает. Ожоговое отделение. Обгорел, значит. Лицо? Руки? Глаза целы? Почему электричка? И это селфи… Она слышала это новомодное слово. Молодежь часто его говорит. Но как это к Ромке относится?
…Поезд прибыл вовремя. Повезло, что очередь на такси была небольшая. Она села и сказала:
— В областную больницу!
Её пропустили в отделение. По коридору ходила, пошатываясь от усталости, Рита. Дочку она узнала со спины. Звать не стала, сама подошла к ней. Рита как почувствовала, оглянулась. И как в детстве голову ей на плечо и в слёзы:
-Мама! Ему очень плохо!
-Что врачи говорят? – она спросила шёпотом. – И можно мне его увидеть?
-Сейчас как раз обход. Выйдет врач, поговорим.
-Рита, как это случилось? И причём здесь электричка? Рома куда-то ехал?
Вопросов было много. Но в это время вышел врач.
-Пройдёмте в ординаторскую, — позвал он их.
Он объяснил, что из шока пациента вывели. Но поражение 55% процентов тела – это очень серьёзно. Пострадали руки, шея и лицо. Что касается зрения, станет ясно позже.
-О летальном исходе речь не идёт, — говорил доктор. – Речь идёт о восстановлении здоровья парня. Заметьте, я говорю о здоровье, а не о красоте. Пока мы справляемся с пересадкой собственной кожи пациента. Плюс, у него повреждены дыхательные пути, кроме того, сотрясение мозга. Да, из шока нам удалось его вывести. Теперь с парнем будут работать травматологи и нейрохирурги. Скоро его домой не ждите – в больнице пациент пробудет как минимум месяц. Но и это не всё – потом предстоит длительная реабилитация.
-Доктор, может быть, есть более эффективные лекарства? Скажите. Будем доставать, –спросила она.
-Наши и лекарства и протокол лечения самые нормальные, — с лёгкой обидой в голосе ответил доктор. – От вас ничего не требуется. Просто будьте с ним рядом. Как правило, придя в себе, такие пациенты начинают заниматься самоедством. Думают, что ли, задним числом. Постарайтесь, чтобы он поменьше судил себя за этот поступок.
Успокоил ли их доктор? Это вряд ли. Но из шока вывел…
Она зашла в палату. Внук лежал у окна. Узнала она Рому по рыжим вихрам, пробившимся через бинты на голове. Руки до локтей были в бинтах. На шее тоже бинты, соединяющиеся с ещё бинтами на грудной клетке. И вот из этой забинтованной головы раздался Ромкин голос:
-Ба! Ты приехала? Ба, я говорил тебе там, на электричке, что вышел Месяц из тумана… А ты не слышала? — ухмыльнулся парень.
-Не сразу услышала, Рома. А когда услышала, на поезд и к тебе, — она изо всех сил старалась не заплакать.
-Бабуля, ты маму успокой. И пусть она пойдёт поспит. А ты со мной, да? – спросил внук.
-Ну, а куда я денусь? Сейчас сам маму отправишь домой. Она тебя послушает…
Рита послушала их и ушла домой – пусть переоденется и, может, поспит. А она придвинула стул ближе к Роме и села.
-Ну, спрашивай, бабуль. Я могу говорить, — сказал Рома.
-А что спрашивать? Сам рассказывай.
И он стал рассказывать. Говорить ему было непросто. И в то же время Роме надо было выговориться. Он начал так:
-Бабуля, я влюбился…
Рассказывал он до вечера, пока не пришла Рита. Говорил. Делал паузы – отдыхал. Потом прерывался на перевязки и уколы. Потом на обед – медленно, из трубочки для коктейля пил бульон. Потом уснул. А она прислушивалась к его дыханию. Из Ромкиного длиной в целый день рассказа она узнала вот что.
…Прошлой осенью в лицей пришла новенькая. И Рома сразу в неё влюбился. Она была лучше всех. Имя у нее тоже было красивое: Илона. Подошёл к ней не сразу – его опередили. Но Илона отказалась от помощи этих проворных его одноклассников нести её рюкзак. Отказалась и от прогулки с ними по городу. Да, говорила она, это правда, что недавно сюда переехала. Но ориентируется нормально. Илона всем с одинаковой интонацией сказала «Спасибо!» и пошла на выход.
Там у охранника взяла моноколесо и уверенно уехала на нём. Такого транспорта тут ещё не видели. И все стояли и смотрели ей вслед. Ну, вот как было в неё не влюбиться? Как было не влюбиться в её английский, если сама учительница после её ответа не сдержалась:
-Браво! Абсолютно лондонское произношение! Я была на стажировке там. И вы меня сейчас туда вернули. Вы раньше учились в Англии?
-Нет. Никогда не была за границей. Это мама меня учила английскому. Параллельно с русским, — ответила Илона.
-Передайте вашей маме привет и моё спасибо за удовольствие слышать такой настоящий английский язык, — сказала учительница.
Рома загорелся тоже английским. Мама нашла репетитора. И он стал трижды в неделю получать дополнительные уроки. И дождался: в конце четверти стоял у доски и читал плакат, на котором убористым шрифтом был напечатан английский текст.
-Роман! Респект тебе! Порадовал! – сказала англичанка.
А класс оторопело молчал. И вдруг Илона руками показала ему сердечко. Он даже вспыхнул – так было неожиданно и приятно. Когда кончились уроки, Илона ждала его на выходе из школы.
-Я сегодня безлошадная, — чуть смущенно объяснила она отсутствие моноколеса. – Ты не торопишься? Давай погуляем?
Он и предположить не мог, что Илона сама подойдёт к нему. И, конечно, он сказал:
-Пойдём! Хочешь, я тебе хитрый спуск на набережную покажу?
-Хитрый? О нём что, не все знают? – Илону это явно заинтересовало.
-Может и знают, только я ни разу никого не встречал.
С этого дня Рома провожал Илону после школы домой и они гуляли. Выбрали себе симпатичное кафе, облюбовали столик у окна. Оба любили кофе американо. И пока маленькими глотками пили его, разговаривали. Обо всём.
Он узнал, что у Илоны родители спортсмены. Папа тренирует команду гандболистов, уже известную в стране. А мама, мастер спорта по гимнастике, сейчас не работает. Она вообще сама не может выйти из квартиры – после тяжёлой травмы оказалась в инвалидной коляске. Но мама все сама делает по дому. Она сильная. Илона ни разу не видела, чтобы мама плакала.
Рома тоже рассказал про свою семью. Про то, что папу не помнит. Про то, что его папа тоже был спортсмен-разрядник. И погиб зимой на Кавказе –группа не слышала, что сходит лавина. Рома рассказал, что долго жил у бабушки в другом городе. Его мама тоже сильная. Правда, часто плачет, прячась от него. Но он знает. А ещё Рома рассказал, что у него классная бабушка.
Говорили о том, где хотели бы учиться дальше. Илона уже выбрала университет и специальность – она будет переводчиком. А Рома пока не определился: хотел стать лётчиком или конструктором самолётов. Им никогда не было скучно вдвоем. Оба много читали. Достаточно одному было сказать, например, что «Утром деньги, а вечером стулья», как оба, опережая друг друга, добавляли «Поедь в Киев и спроси, кто был Паниковский», а другой подхватывал: «Пилите, Шура, пилите!». Когда это случайно слышал кто-то из одноклассников, пожимал плечами и отходил в сторону. А они хохотали и цитировали Высоцкого: «Но что ей до меня! Она была в Париже. Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил».
Однажды первый парень в классе не выдержал и спросил, что есть Марсель Марсо? Сказал, что знает город Марсель. Кажется, во Франции. А Марсо его пригород? Они тогда еле сдержались от смеха. Так получилось, что они с Илоной изъяснялись сплошными паролями – так, во всяком случае, казалось многим.
Однажды, когда они выходили из кафе, их увидел папа Илоны. Он подождал, пока они подойдут к нему. Поцеловал Илону, а ему протянул руку:
-Давай знакомиться, молодой человек! Я отец этой девушки — Андрей Николаевич.
-Меня зовут Роман, — пожал он протянутую руку.
-Илона, а с мамой ты Романа познакомила? – спросил Андрей Николаевич.
-Заочно, — ответила Илона. – Но собираюсь.
И в тот же день она познакомила Рому со своей мамой. Если бы из-под пледа, которым мама Илоны была укрыта, не выглядывали колеса инвалидной коляски, Роман ни за что бы не догадался, что эта молодая, красивая женщина не может ходить.
-Рома, — сказала Илона, — посмотри сюда! – она указала на ряд Кубков, все с именными надписями.
И все — её мамы за победы в чемпионатах.
-Илона, — остановила её мама, — не грузи парня! Лучше, Рома, это ничего, что я «на ты», расскажи о себе.
Роман рассказал про маму и бабулю. А про мужчин своей семьи ограничился только фактом, что их нет. И почему нет.
-Так ты один представитель сильного пола? – спросила его мама Илоны.
Ответила за него Илона:
-Да, мамуля, он один. И вообще, Рома настоящий представитель сильного пола.
-Ну, если моя дочь так говорит, не верить ей я не могу. Хотя небольшой тест проведу: как ты, Рома, относишься к чебурекам? Сколько за раз можешь осилить? – лукаво спросила она. И скомандовала: -Мыть руки и за стол!
…Дома Рома рассказал маме о том, что был в гостях у Илоны, видел ее маму. И теперь ему кажется, что знает её давно – так просто было с ней, так легко. Он даже забыл, что мама Илоны в инвалидном кресле.
-А Илону ты когда к нам приведёшь? – спросила мама. – Я тоже хочу с ней познакомиться.
-Давай в субботу. Ты не на работе. Уроков у меня нет. Я с утра с ребятами сделаю одно дело, а в обед встречу Илону и приведу к нам, — ответил он.
-Хорошо. Я успею что-то вкусное приготовить, – согласилась мама.
В субботу Роман отключил смартфон от зарядки и подумал, что надо бы позвонить бабушке. Повода кричать в трубку, что вышел Месяц из тумана, не было. И он решил, что расскажет бабуле и про Илону, и про то, как она была у них в гостях, вечером. И ушёл…
Куда – маме не сказал. Илоне тоже. Думал, когда вернётся, не скажет, а покажет, где был и что делал. Была ещё одна причина не ставить их в известность, но Рома старался о ней не думать: он ввязался в «Слабо – не слабо». Так два одноклассника пытались расшевелить его на селфи. Место уже выбрали: электричка на запасном пути железнодорожного вокзала. Говорили, что уже, как они выразились, «отработали объект» — селфи получилось, что надо. На фоне вокзала и узора из проводов. Словом, можно выставлять в ленту. А теперь они хотят сняться втроём. Чтобы массовость была. И Ромка с его ростом баскетболиста самое то, что надо, если станет по центру.
-Или тебе слабо? – повторил ещё раз Никита.
Рома обычно не вёлся на «слабо – не слабо». И никто за это над ним не подшучивал, не упрекал в трусости. Потому что трусом Роман никогда не был. Но тут согласился. Поставив условие, чтобы никто больше об этом не знал. Когда селфи сделают, пусть хоть на билборд выставляют. А до этого никому ни слова.
И вот они на запасном пути вокзала. Никого нет. Кроме облезлой электрички, устало опустившей свои «рога». Взобрались. Каждый держит свой смартфон. Выстроились, как было задумано: Ромка в центре. И стали делать селфи.
-Давайте ещё дубль! – предложил Богдан. – Только теперь станем по росту.
Они перестраиваются. На левый фланг становится Рома, рядом Богдан, а замыкает тройку Никита. Он вдруг обо что-то спотыкается, и они двое заваливаются на Романа. Он интуитивно сталкивает ребят вниз, одновременно хватаясь за какой-то провод…
-Вот тогда, бабуль, я и кричал тебе «Вышел Месяц из тумана». Или хотел закричать? Не помню…
***
Чуть больше месяца к палате Романа, как в стихотворении классика, не зарастала народная тропа: шли одноклассники, учителя, соседи, мамины коллеги. Сдавали кровь. Хотя Ромке она и не нужна была, так другим его сотоварищам по глупому селфи была очень кстати. Постоянно, сменяя друг друга, дежурили мама, бабушка и Илона. И если мама с бабушкой голос на Ромку не повышали, Илона кричала на него при малейшем неповиновении. А он блаженно улыбался…
Всё изменилось, когда сняли бинты. И если на руки Роман прореагировал ещё более-менее, то лицо и часть головы его буквально опрокинули. Врач предвидел это и посоветовал не давать Роману зеркало. Но он упросил Богдана. И тот украдкой принёс ему мамину старую пудреницу. Рома глянул и швырнул ее в открытое окно: он увидел урода…
Первая мысль: как рядом с ним может быть Илона? Из жалости? Из-за хорошего воспитания? По привычке, что научилась воспринимать обезноженную маму? А его планы стать пилотом? С такой рожей можно только на таран идти…
И Рома решил, что пусть все отстанут от него. Из жалости не нужны. Ну, хорошо. От мамы и бабушки он не избавится. А Илона пусть больше не приходит. Роман отказался от последней пересадки кожи. И от пластических операций, которых должно быть не менее пяти на лице и части головы, категорически отказался. Рома каждый обход требовал, чтобы его выписали. И так просил бабушку, чтобы та взяла его к себе, что ей пришлось согласиться. Рома сказал, что заканчивать школу не собирается. Неделю бабуля терпела, искала слова, чтобы разубедить внука. И не нашла. Вместо этого расплакалась так, что Ромка, никогда её в истерике не видевший, испугался. Зато согласился на дистанционку. По телефону общался только с Ритой. Илону вообще удалил. И что тут сделать, бабушка понятия не имела. Её шеф договорился, чтобы лучший в городе косметический хирург сам пришёл к ним. Он разговаривал с Ромой несколько грубовато, но, это оказалось действенно — до внука что-то дошло.
-Глаза целы. Пальцы сохранили. Красота пропала? – спрашивал Рому хирург. – Так ты, уверен, и до твоей глупой выходки не был Ален Делоном. Ты подумай, самый ли несчастный? Как надумаешь, приходи. Уговаривать не буду – сам натворил, сам и решай, парень.
-Бабушка, — сказал ей Рома, — пусть он к нам больше не приходит. Сам разберусь.
А через два дня приехали Рита и Илона. Рита обняла сына и отошла. Из-за её спины вышла Илона. И сразу напустилась на Романа:
-Ты трус и предатель! Я для тебя кто? Ну, точно не то, что ты для меня! Ты меня просто бросил. И я придумала, что надо сделать. Я буду с тобой на равных. Дорогу к той электричке знаю. Знаю, за что надо взяться рукой!
И Роман, понял, что Илона его не пугает – она так и сделает. А он как будет с этим жить потом? И он, глядя на своих женщин, стал просить прощения. Сказал, что завтра же пойдет к косметическому хирургу. И будет делать все, что тот ему скажет.
…Целый год Роман терпел операции на лице. Самое неприятное было, когда шлифовали рубцы. Лицо пекло огнем. И результат был заметен не сразу. Но он был. Этот год Роман ещё и учился – он поступил в авиационный университет на заочное отделение. Летом приехала Илона – она тоже закончила первый курс иняза. И решила перевестись на заочное отделение. Бабушка не знала, как на это реагировать. Рома, кажется, тоже.
Но это был ещё не весь сюрприз. Когда приехала Рита, и они сели ужинать, Илона сказала:
-Сосватайте меня Ромке! Я сама боюсь. Но хочу за него замуж!
— Я согласен! — ворвался в комнату новоиспеченный жених и подхватил ее на руки.
…Родители Илоны приехали в конце недели. Бабуля готовилась, как всех разместить. Получилось. И знакомство получилось теплым. И прав был Рома, когда говорил, что мама Илоны никакая не инвалид…
Сыграли свадьбу. Роман не стал противиться против фотосессии. А когда смотрел фотографии, даже сказал:
-Ну, не такой уж я и некрасавец! — улыбнулся Ромка.
А Илона, будучи уже достаточно известным блогером, постаралась донести эту историю до ушей безрассудной молодежи. И на примере их семьи показать, что самое крутое селфи не стоит того, чтобы рисковать жизнью. И кажется, её услышали…
0 Комментарий